Старые Враги - Глеб Кондратюк
— Чтобы всё это закончить, — ответил голем, являющийся явным лидером древних жителей Манродана.
Вольный оценил заявление, пройдясь взглядом по иссушенным лицам измученных веками бесцельного существования гномов. Им представилась возможность всё закончить. Если не искупить грехи, то хотя бы отомстить тому, кто всё это заварил. Как бы они не винили Хедрима и как бы тот сам себя не винил, он был лишь тем, кто не смог вовремя увидеть истинную суть Йорвуса, скрывающегося в Парящем Дворце. Именно он привел в Манродан своего покровителя и дал ему оружие, чтобы уничтожить весь город. Пережить предстоящую схватку никто из големов не надеялся, да и не хотел, что делало их в разы опаснее. Хедрим нашел хорошее подкрепление.
— Как мне к тебе обращаться? — спросил легионер.
— Торим.
— Хорошо, Торим. План уже знаете?
— Да. Пока эти, — древний гном кивнул на бессмертных, — будут искать свои реликвии, мы будем убивать всё, что покажется из дворца. А потом скинем его вниз, прямо в пасть треклятого Сульфора.
— Всё так, — подтвердил Бролог, — Ну что ж, тогда…
Продолжить фразу легионеру помешал какой-то странный шум, доносящийся снизу. Один из гномов, что был поближе к краю глянул туда и его лицо туту же вытянулось:
— Они ломают мост!
Сразу с десяток гномов прильнуло к ограде, чтобы посмотреть. Вольный тоже аккуратно выглянул вниз. К дворцу вели два моста и сейчас один из них, маленькая орда шлаковых големов старательно пыталась сломать. Они скребли камень лапами, били по нему самыми тяжелыми частями тела, иногда даже головой. Кто-то вообще прыгал по уже поврежденным камням, пытаясь сбросить их вниз. Может быть материал из которого они были сделаны и был не таким крепким, как древнее сооружение гномов, но их было много, и они были достаточно тяжелыми. Медленно, но верно первые кусочки моста, пока не большие начали падать вниз.
— Вот же гады! — не сдержал чувств Богвир, — Надо спешить вниз, а они…
— Не нужно спешить, — искусственный голос Торима резко прервал молодого гнома, — это не попытка пресечь нападение. Наоборот — приглашение. Они оставляют единственный путь для атаки, лишают альтернативы, чтобы столкнуться лоб в лоб. Посмотрите ближе ко входу внутрь.
Тарас обратил внимание на указанную область и увидел там одинокого голема, стоящего там словно прораб, наблюдающий за работой своих подчиненных. Потом, словно почувствовав обращенные на себя взгляды, он запрокинул голову наверх и повернулся в сторону области, где они сейчас находились.
— Братец хочет подраться без хитростей, чтобы выяснить кто же из нас оказался прав.
— Это твой брат? — спросил с толикой осуждения Богвир.
Торим либо её не заметил, что вряд ли, либо скорее просто проигнорировал:
— Старший. Даже в самом дорогом слитке найдется крошечная примесь. Я ещё в детстве понял, что он слабак. Он никогда не шел прямым путем: зачем тренироваться и доблестно нести службу, если можно выслуживаться перед командиром? После того дня, ему так и не хватило духу признать вину. Вместо этого он решил принять случившееся за истину, что так было правильно и тот кому он служит был прав. Выбрал легкий путь, как и всегда.
Всё это было сказано практически без эмоций. Не было ни злости, ни гнева, ни даже стыда, лишь тонкий намек на разочарование Торима в родственнике.
Сомневаться в оценке действий противника озвученной древним гномом Бролог не стал. Они прояснили ещё несколько деталей предстоящей операции, после чего начали спускаться вниз. Отряд недолго был собранным: вскоре большей половине гномов, вместе с большей частью команды бессмертных, пришлось оставить товарищей, чтобы добраться до креплений цепей.
Маркус остался единственным бессмертным, что продолжил спуск вниз для участия в предстоящей схватке. Перспектива столкнуться с громадными големами, такими же, что шагают в паре десятков шагов впереди его не пугала. Куда больше его волновали жизни идущих рядом гномов, ведь они не имеют никакого представления с чем в итоге им придется столкнуться, ни в качественном, ни в количественном плане. Уже много столетий никто не видел никаких результатов действий Йорвуса, поэтому там их могли ждать любые неожиданности.
Впрочем, сами гномы уже отбросили все волнения: идущие впереди големы являлись древними жителями Манродана и шли в последний путь за местью тому, кто разрушил их город. И гномы из нынешнего поколения полностью разделяли эту жажду праведной мести. Это уже давно не просто помощь их группе в поисках реликвий Асфеда, а личное дело. На всем пути они сделали лишь одну короткую остановку, чтобы немного восполнить силы и применить все доступные усиления. Магия матёрых ветеранов была не слабой и Маркус на одних только баффах поднялся в характеристиках на восемь уровней, добив это количество до одиннадцати с помощью алхимии.
Когда они спустились на площадь, окружающую Парящий Дворец, их противник уже начал выстраиваться в боевой порядок на другой половине единственного оставшегося моста. Пять древних големов отличались от своих собратьев, не склонивших колени перед силами, уничтожившими город. Чёрная гниль пронизывала големов насквозь, но самым кричащим изменением были «улучшения»: торчащие из торса и суставов металлические шипы, руки, не целиком металлические, а словно покрытые металлом, подкрепленные наросшей в некоторых местах чёрной плотью достаточно сильно, чтобы стать эдаким органическим доспехом. А окружали их десятки големов из шлака. Эти скалились и пускали чёрную слюну от нетерпения, накрывшего их при виде существ из плоти и крови. Но самым жутким был стоящий за их спинами голем-кадавр, с двумя головами и четырьмя руками. Маркус решил, что это результат эксперимента Йорвуса, в котором подопытными выступили два древних гнома. Судя по обилию чёрной гнили на нем, вряд ли изначальные тела ещё «живы», если это можно так назвать.
С их стороны первую линию заняли големы. На мосту они могли стать в ряд в восьмером, но в первой шеренге стоял Торим и ещё пятеро других, чтобы оставить себе место для движения. Сразу за ними четверка големов, разбавленная им и легионерами-ветеранами, ну а дальше простые бойцы, охотники и несколько рунных магов.
— И это всё, что ты смог, Торим? Прийти сюда умирать, вместе с кучкой имперских шавок?
Кричал это стоящий в центре гном, правая ладонь которого была заменена на металлический шипованный шар. Говорил он своим собственным телом, не как Торим. И у него, и у других древних по ту сторону моста
