Новые соседи (СИ) - Привалов Владимир

Плохой недоверчиво выслушал сбивчивый рассказ Тарха, разглядывая потрепанное захудалое воинство. Не слезая с коня, плюнул Быку под ноги. Имя дана Дорчариан и танаса пропустил мимо ушей, словно не услышал. Плохой процедил сквозь зубы, что не пустит рабов на земли алайнов. Бывших рабов не бывает! Тарх унял забурлившую в жилах кровь и припомнил уловки Гимтара.

«А на земли проклятых дикарей проведешь? Бить ухорезов?» — и Тарх качнул головой в сторону мертвых тел.

Плохой задумался. Отъехал к своим, переговорил.

— На северян вместе идем, так. Меня слушать. Еды дам мало. Послал к Деве Алайны. Столхед скажет — так будет. Так?

Тарх не сразу понял речь Плохого. Покумекав, склонил голову.

— Так.

И вот теперь они на земле северян, а дикарей и след простыл. Плохой злился — воин хотел позвенеть железом, поквитаться с ухорезами, раздобыть припасов. Тарх огляделся кругом: землянки, покрытые корой, редкие кострища. Какие припасы у этого отребья? Люди Черепа разбрелись по деревушке, занимая покинутые берлоги и готовясь к ночлегу.

А под вечер от Столхед наконец пришла весточка. Да какая! Весточка заняла несколько подвод. Помятые, сонные беглецы вылазили из занятых нор, присматривались. Копон с Плаком поспешили к Тарху и вместе они двинулись к алайнам.

Плохой, закончив разговор с посыльным, повернулся. Колючий взгляд исчез, но прежняя надменность никуда не делась.

— Так. Воительницы приказ… принять гостей. В Алайне танас Дорчариан и войско дорча. — Плохой с трудом подбирал слова. — Припасы, одежа для твоих. Утром по Охранной тропе идти… к мосту.

— К Алайне, значит, — кивнул довольный Тарх.

Весть о прибытии Гимтара обрадовала воина, а повеселевшие беглецы разбирали меховую горскую одежу. Кашевары побежали к реке, гремя котлами.

«Раз умнейший человек прибыл — все будет ладно!»

Тарх улыбался, разглядывая суету вокруг. Бык гордился: он исполнил приказ Рокона, уберег рабов и увел их из-под носа имперцев… Три дня пути вдоль пограничного ущелья — и они на месте.

Плохой разглядывал улыбающегося здоровяка. Окинул тяжелым взглядом оставленную деревню. Плохо! Дорча рано радуется. Старые враги ушли неспроста. То наскакивали всю зиму, как бешеные, что ни день. А теперь тишина. Неспроста это, ой неспроста. Плохо!

Наутро сводный отряд растянулся по Охранной тропе алайнов. Воины Коски Копона, сытые, выспавшиеся, одетые в горские бурки и теплые штаны, раскраснелись на легком морозце, крутили головами и с опаской поглядывали на пропасть в десятке шагов, вдоль которой тянулась извилистая горная дорога.

— За этим ущельем земли северян, — Тарх знакомил Копона и Плака с горскими раскладами. — Здесь, на севере оканчиваются земли Дорчариан. Дикари не знают покоя, воруют у алайнов девок, овец… Уши режут воинам… — Плак заворчал, вспоминая недавний бой с ухорезами.

— Как перелазят-то? — Плак подошел к краю и заглянул в бездонное ущелье.

— Увидишь. Это здесь широко, а бывают узости — мостки перекинуть можно… У алайнов там с древних времен башни стоят, и посты… Правда, многие башни разрушились, когда давным-давно горы тряслись… Есть и каменный мост, в дне пути от Алайны. Ветряной мост… Узкий, без парапета… Страх один — по нему и осел с поклажей не пройдет. Вот по этой переправе алайны в ответные походы на врагов ходят, и дикари, когда замиряются по осени, спускаются в Долину на ярмарку.

Рассказ Тарха прервали крики. Тропа вывернула из-за отрога скалы. Широкое ущелье в этом месте упрямые скалы стиснули гранитными боками. Охранная тропа проходила мимо руин некогда высокой грозной башни. В стародавние времена землетрясение разломило башню, и мощное возвышение торчало в небо обломанным клыком. Руины кое-как подлатали, устроив наверху деревянное перекрытие и навес. За башней виднелась еще одна дорога, отходящая от Охранной тропы вглубь гор. Путь вел к одному из алайнских сел.

Тарх разглядел три темных стежка, протянувшиеся от края до края, словно кто-то темной шерстяной нитью попытался стянуть края ущелья. По стежкам ползли черные муравьи. Это отряд северян пробирался по мосткам из тонких бревен. У стены башни отчаянно сражался десяток алайнов. Воины-горцы, завидев сечу и погибающих соплеменников, прижались к шеям лошадей и пустили скакунов вскачь. Плак с Тархом переглянулись, и погнали своих вперед.

— Куда? Куда помчали? — раздалось за спиной. — Бакланы глуподырые…

Коска Копон одернул пращников, метнувшихся следом за рудничными. Он погнал колодезных к плоскому уступу на возвышении над тропой. Верный привычке, опытный пращник везде искал местечко повыше. Всадников увидели. На той стороне раздался многоголосый волчий вой и дикари на переправе зашустрили. Выскакивая на тропу, они размахивали длинными мечами и мчались навстречу новым противникам. Защитники башни, увидев нечаянную подмогу, воодушевились.

Всадники на коротконогих гривастых лошадках смели первых северян и спрыгнули, отгоняя скакунов и вытаскивая мечи. За их спинами по Охранной тропе поспешали рудничные с Плаком во главе. Здоровяк вытащил тесак, прижал щит и сопел, разглядывая голых ухорезов впереди. Тарх замыкал воинство, поглядывая на Плохого с воинами — те умело перемкнули тропу, встав плечом к плечу, и откидывали набегающих дикарей с выпученными глазами и пеной на губах. Шаг за шагом алайны выдавливали северян с тропы и продвигались к башне.

Плак, завидев впереди россыпь больших валунов, загнал своих наверх. Размахнувшись, рудничные метнули дротики во врагов и бездоспешные дикари рухнули под ноги людей Плохого.

— Аа-лайя — анн! Аа-лайя-анн! — раздался пронзительный боевой клич горцев.

Нетерпеливые дикари на той стороне ответили грозным волчьим воем: если бы все северяне вдруг разом оказались здесь, на Охранной тропе, — сводному отряду и защитникам крепости несдобровать. Уж больно много ухорезов скопилось за ущельем. Вот только три хлипких мосточка пропускали не так много воинов, как того хотелось дикарям.

— Хлоп, — чуть слышно раздалось в вышине, и один из северян рухнул с моста. — Хлоп-хлоп, — и еще двое, воя и взмахивая мечами сверзились в пропасть.

— Куда, бакланье? — заорал Копон. — По толпе работайте, по толпе!

Тарх ухмыльнулся, любуясь, как Череп на краю уступа бьет дикарей на переправе. Как утей по весне — ни укрыться, ни спрятаться. Вот рухнул еще один и еще. Ухорезы заметались. Кто-то решил обмануть пращника и кинулся вперед, но поскользнулся и упал, лязгнув подбородком. Следующий воин тоже не удержался, а за ним и еще один. Повалившись разом, они раскачали ненадежную преграду. Настил перевернулся, стряхнув воющих дикарей. Мостик из бревен подпрыгнул, соскользнул и рухнул в пропасть следом за северянами.

А с уступа поднялась туча камней. Пращами в горах отродясь не пользовались, многие о них и слыхом не слыхивали. Даже луки — и те были лишь у охотников. Не жаловали горцы такого оружия, не прижилось оно здесь. Вот дротики — это да, это знакомо… Словно подслушав мысли Тарха, рудничные швырнули еще острых гостинцев, и Плохой с алайнскими воинами продвинулись на пару шагов.

А что творилось на той стороне ущелья! Ни один камень колодезных не улетел мимо, так тесно оборванцы в драных шкурах стояли друг подле друга. Хлопали пращи, метатели азартно вопили, камни разбивали плоть. Северяне заметались, стараясь живей убраться из-под смертоносного града. Вот только тропа, уводящая прочь от ущелья, не могла принять всех разом. Многие от поднявшейся толкучки падали в пропасть. Уступ оказался ловушкой.

О переправе никто из врагов уже не помышлял, и Череп принялся за дикарей на этой стороне. Перед защитниками башни противники валились один за другим с разбитыми головами.

— Аа-лайя — анн! Аа-лайя-анн! — люди Плохого поднажали, и вскоре Охранная тропа была очищена от дикарей. Опустел и уступ на той стороне. Алайны скинули оставшиеся два мостка в пропасть.

Рокон мог гордиться своим другом: за все время битвы Бык даже не притронулся к мечу, как и положено командиру. Победа оказалась безоговорочной — лишь двое из алайнов перевязывали легкие раны. Тарх приблизился к Плохому, который выспрашивал изможденного защитника поста. Вот у этих бедолаг погибших хватало…