Украденная душа - Денис Вадимович Ганиман
– Представляю. И, по всей видимости, ничем хорошим это не кончилось?
– Ваша правда, госпожа. Таверну закрыли, слуг разогнали, а содержательницу выпороли на глазах у горожан.
– За непристойное название небось? – Исма хитро прищурилась.
– Ну, почти… Говорят, что тамошние постояльцы любили распевать богохульные песни по вечерам. А сама хозяйка «Конины» якобы помогала контрабандистам.
– Ого, рисковые какие! Наверное, они провозили что-нибудь запрещённое или опасное.
– О да, безусловно! Опаснейшую вещь во всём Эосе!
– И что же это?
– Книги, госпожа! Книги.
В темнице повисло молчание. Один из факелов погас. И кристаллы, торчавшие из стены рядом с ним, бледно засветились сине-зелёным.
– Не так уж книги и опасны, – Исма спрятала ледяные ноги под одеяло, – в отличие от обращённых и раздутой религиозности Дугры. Интересно, надолго мы здесь застряли?
– Коли факелы гаснут, значит, про нас пока позабыли. Оно и понятно. Кто-то же должен успокоить эддийцев. А что до книг, – вздёрнув брови, Атсуш наморщил высокий лоб, – к счастью, вынужден с вами не согласиться. В книгах таятся удивительные знания и идеи, каких не встретишь в священных текстах. Стоит нужным словам упасть на почву разума, и всё. Нет человека. Погиб он. Сгинул, чтобы родиться заново. Такого уже не обманешь сказками и не привяжешь к храму узами веры.
За дверью послышались голоса. На ступени, терявшиеся во мраке, пролился неяркий свет. Немногим позже в темницу вошли двое стражей. Первый поднёс к догоравшему факелу лучину и зажёг от неё большую масляную лампу. Второй поставил меж пленниками дымящийся котёл и глиняные миски. Сладко запахло овощным наваром.
– Посвящённая Эсса велела принести вам ужин, – сказал страж и виновато посмотрел на спавшую чародейку. – Этого должно хватить.
– И как же мы, по-вашему, будем есть? – Исма подняла руки. Цепь натянулась и загремела стальными звеньями.
Первый взгромоздил лампу на высокий камень, вынул широкий меч и вернулся к двери. Второй вытащил из кармана связку ключей и, задумавшись, взвесил её в ладони.
– Вообще-то, нам никто не говорил снимать с вас цепи, – сказал он и вновь покосился на Астару, – но и держать в цепях приказа тоже не было.
– Вот оно, значит, как… А для чего меч? – насторожившись, спросил Атсуш.
– Да так, на случай если рискнёте учинить побег, – наконец подал голос первый.
– При всём желании не смогли бы, – сказала Ис и вдруг поняла, что видит узор стража. Чёрно-золотые нити, пульсируя и извиваясь, вылетели из сердца и протянулись к чародейке. «Красивое зрелище, но тревожное, – подумала юная волшебница. – Как будто две змеи сплелись в смертельном танце».
Когда второй освободил пленников, Исма встала, разминая затёкшие руки, и обратилась к стражу:
– Господин надзиратель, позвольте спросить…
– Спрашивайте, – печально хмыкнул страж и снял со стены погасшие факелы.
– Почему вы проявили к нам сочувствие? Нас ведь обвиняют в колдовстве.
– Да, колдуны не достойны милосердия – так говорит писание, но Астара не похожа на ведьму. И она исцелила меня от грудной жабы, читая молитвы на Площади Солнца. – Второй поклонился и спрятал ключи в карман. – Считайте это благодарностью.
Ис поклонилась в ответ и попрощалась с ним как с другом: раскрыла ладонь, выпуская в полёт невидимую птицу.
Содержатель разлил похлёбку по мискам, подошёл к «пророчице» и аккуратно коснулся её плеча:
– Госпожа, проснитесь. Пора ужинать.
– Не надо! Не будите её, Атсуш. Прежде я не видела Астару такой истощённой. Мне кажется, что чары, которые она призвала в бою, обратились против неё самой. Подобное случается иногда с магами.
Исма хлебнула наваристого бульона и пригласила содержателя присоединиться к трапезе. «Если откат настолько ужасен, должно быть, она применила одну из высших аркан, – подумала Ис, опасаясь говорить об этом вслух. – Прабу, Аруда или Саптан… Но зачем было так рисковать?».
Атсуш нехотя согласился. Ему было стыдно, что впервые в жизни он не смог накормить человека. Пусть даже и спящего. Усевшись в шаге от котла, содержатель смиренно вздохнул, погладил урчавший живот и залпом осушил миску. Исма решила не торопиться. Смакуя каждый глоток, она наслаждалась вкусом и теплом, что постепенно разливалось по телу.
Когда с ужином было покончено, Атсуш сходил к ручью, чтобы вымыть котёл. Делать это было необязательно. Стражи всё равно вернулись бы, чтобы забрать посуду, заменить светильник или отрубить пленникам головы. А храмовые кухари сразу бы всё отмыли. Но содержателя успокаивали мелкие хлопоты, которых всегда хватало в таверне. Так что Атсушу они были в радость даже в мрачном подземелье.
Ис внимательно осмотрела Астару, намереваясь прочесть её узор, но ничего не увидела. Лишь навлекла на себя головную боль. Узоры явно что-то скрывало. Возможно, воля чародейки или какое-нибудь хитрое заклятье. Ещё некоторое время Исма пыталась пробиться сквозь защиту наставницы, но вскоре сдалась, ослабев настолько, что с трудом доползла до подстилки.
– Как думаете, госпожа, это конец? – спросил Атсуш, складывая чистые миски в котёл. – Не боитесь, что совет прислушается к Дугре, и нас закидают камнями или сожгут на костре? Ох, не хотелось бы мне бросать Грога! Он хороший парень, но в одиночку с таверной не справится.
– Как знать… Всё-таки Дугра – военный магистр Эдды. – Ис поёжилась и залезла под одеяло. – Хотя за нас заступилась Эсса и верховная жрица. И вообще… Зеф бы сказал, что лучше не думать, а лечь спать.
– Вы это про лысого господина с белоснежной улыбкой? Я запомнил его, потому что у вас с ним похожий говор. А ещё как-то раз он выпивал со скитальцем Хаккой.
– Да-да, он самый! Кстати, у Зефа есть и другое имя, но по правилам Церкви… – Ис вдруг затихла, осознав, как глупо прозвучали бы её слова. И как глупо то, что после вскрывшейся в Зале Советов правды она всё равно предавала себя, хороня в сердце их с дядюшкой истинные имена. – Неважно. Теперь в этих правилах нет смысла. Докка. Его зовут Докка. А меня Олаи. И я найду брата без всяких там надуманных имён.
– Что же-с, в таком случае рад нашему знакомству, госпожа! – произнёс содержатель и весело хмыкнул в усы.
Её голос прозвучал тихо, но уверенно. Почти бунтарски. И это очень понравилось Атсушу.
– Ой, а что же вы? Ваше имя настоящее или церковное? – спросила Олаи.
Содержатель многозначительно улыбнулся.
– Ах да, как я могла забыть?! Седьмой Угол ведь потому и седьмой…
– Вы правы, госпожа. Я просто тот, кто я есть. Не больше и не
