Полдень Грифона - Адель Кейн
Вместе с Нериссой они вернулись на площадь, где люди поддерживали стихи менестрелей выкриками и аплодисментами. Похоже, состязание рыцарей завершилось, потому что арена пустовала. Широко раскрыв глаза, Нерисса стала озираться, и скоро ее лицо озарила сладкая улыбка.
– Я так понимаю, до главной ярмарочной площади ты дойти не успела, – подчеркнул очевидное Лоран и согнул руку в локте, предлагая ее Нериссе. – Пройдемся?
С хитрым прищуром она покосилась на предложенную руку.
– Такого я еще никогда не видела, – призналась она и без былой опаски приняла предложение Лорана, предупреждающе дернув его на себя за руку. – Поэтому постарайся не отставать от меня.
Прежде чем Лоран успел раскрыть рот, Нерисса устремилась к кукольному театру, едва не волоком увлекая его за собой. Они миновали скопление людей и замерли почти у самой повозки, где уже опустился занавес и показались тканевые фигурки.
Кукловоды показывали сценку, в которой обыгрывали битву с проклятием Одханы. Центральными фигурами в их шоу были кукла-мальчик в бумажной короне и девочка-ведьма с картонным посохом в руках. Вместе они стояли напротив колышущейся ткани, имитирующей надвигающуюся бурю. Глядя на сценку, дети восторженно ахали и хлопали в ладоши, но Лоран, наблюдая за представлением кукловодов, почувствовал горечь во рту. В тот день все было не так. Он не стоял рядом с Нериссой, не встречал надвигающийся ураган лицом к лицу. Да, таким представлением кукловоды обозначали союз сторон, где девочка-ведьма была олицетворением ковена магов, а мальчик в короне – людей. Объединение их сил спасло Фелтдермиир и должно было положить начало примирению сторон, но на самом деле все сделала одна Нерисса. Лоран просто получил удар клинком. Он умер и вернулся в Денный Миир благодаря ведьмам, никак не помогая им в Переломный день.
«Потому что ты всегда был слаб!» — чужой голос, как скрип старых петель, хлестнул его по ушам, заставив напрячься. Неприятное эхо еще долго вибрировало в голове, резонируя по костям. Лоран перестал видеть кукольное представление перед собой, чувствуя только нарастающую в груди злость, отвращение и ярость. Набираясь как вода в сосуде, они волной захлестывали его, а в мозгу било набатом: «…слаб, слаб, слаб».
Вдруг его что-то толкнуло в бок. Лоран вздрогнул и хлопнул глазами, удивившись тому, что так отреагировал на прикосновение Нериссы. Она пихнула его локтем, хмуро глядя ему в лицо.
– Лоран, у тебя снова глаза засветились зеленым.
В ее взгляде метались вопросы и острый блеск, который, как успел понять Лоран, возникал при виде опасности. Духи… Он изумленно поднял ладонь к лицу и приложил пальцы к переносице, сильно зажмурившись. Треклятая зелень то и дело загоралась в его взгляде, привлекая внимание стоящих вокруг. Люди знали его как сероглазого принца, а не зеленоглазого короля, и подобные неестественные перемены могли породить ненужные слухи.
– Уходим, – отрезала Нерисса и толкнула его, оттаскивая подальше.
На их место тут же нашлись другие любопытные зеваки, потянувшиеся к повозке.
Выйдя за пределы основного скопления людей, Лоран уставился на алый шатер на окраине, медленно процеживая воздух сквозь стиснутые зубы, чтобы успокоиться и отогнать те чужие чувства, что возникли, будто зараза, моментально отравляя все его существо. Наконец сковывающее напряжение его отпустило. Лоран тряхнул головой и закрыл глаза, делая медленный глубокий вдох.
– Что произошло? – сурово спросила Нерисса, выждав какое-то время.
– Я не знаю, – вполголоса признался он.
– Ты словно оцепенел. Как в тот раз, когда мы с Беваном нашли тебя, Алиру и Хеши в темнице Моргота. Как это происходит, почему?
– Нерисса, я не знаю, – повторил Лоран грубее, чем хотел бы.
– Что-то должно было это спровоцировать. Сценка?
Лоран покачал головой, чувствуя новую волну ярости, что потянулась к нему из глубин подсознания. Его словно что-то гипнотизировало. Это было ужасное, парализующее чувство, и Лоран сам испугался того, что может сделать его тело с ним самим и как это отразится на окружающих. Его мысли путались, мышцы горели, жаждая действий, в мозгу пухло желание сделать что-то ужасное. Меньше всего Лоран хотел навредить Нериссе, по его вине ей и так пришлось несладко, поэтому из последних сил он пытался подавить изводящее чувство злости. Легкие начали гореть от нехватки кислорода, который становилось все тяжелее втягивать из-за кома в горле.
– Послушай, мне нравится ярмарка, – вдруг заговорила с ним Нерисса, и Лоран попытался ухватиться за ее голос. – Она такая, какой ты ее и описывал. Цветные флажки, торговцы-передвижники, развлечения, смех… Никогда бы не подумала, что стану частью такого торжества. Получается, ты сдержал свое слово.
Хватаясь за реальность и голос Нериссы, Лоран выполз из цепенящего дурмана и глотнул наконец воздуха. Медленно он закрыл глаза и снова вздохнул, на этот раз ничто его не душило. Когда дыхание восстановилось, а голос в голове прекратил нашептывать нехорошее, Лоран выпрямился. Ничего подобного с ним еще никогда не происходило. Это было похоже на припадок, безумие, во время которого он чуть не потерял себя самого.
– Спасибо… – выждав еще мгновение-другое, хрипло сказал он Нериссе.
– Не за что.
– Как ты поняла, что нужно говорить?
– Пару раз у Новы были похожие приступы паники, – невесело призналась Нерисса. – В первый раз я не знала, как помочь, и побежала за Гилмором. Он помог ей успокоиться, а мне сказал, что в следующий раз при подобных ситуациях нужно говорить.
Лоран молча кивнул и откинул со лба пряди волос. В памяти почему-то вспыхнул момент, когда они с Нериссой убегали Тайными коридорами из замка и девушка сложилась пополам рядом с лабораторией Кастора. Лоран не знал, что она тогда почувствовала, но догадывался, что ей было не слаще, чем ему при недавнем приступе.
– Тебе лучше не возвращаться на ярмарку, – заметила Нерисса. – Любая деталь может спровоцировать новый приступ.
– Все хорошо, – уверенно заявил ей Лоран и утвердительно качнул головой. – Просто давай держаться подальше от кукольного театра. Уж какая-то страшная была корона у куклы, которая изображала меня, – попытался отшутиться он, но вышло ужасно неубедительно.
Они вернулись на ярмарку и пошли вдоль ряда лавочников. Рассматривая расшитые платки, расписные тарелки и глиняные горшки, Лоран отогнал мрачные мысли о недавнем приступе и смог сосредоточиться на празднике. Следуя
