Беркутчи и украденные тени - Яна Батчаева

– Мы тоже пытаемся защитить наш мир, – сказал Рат. – Мы беркутчи и нам нужна ваша помощь.

– Знаю, чего вы таите, но что за радость мне помогать вам?

– Мы принесли дары, о дух леса, – ответила Эмма.

Она вынула из рюкзака еще одну бутыль с медом и бережно завернутый цветок ночной фиалки в горшке, а затем подала их лешему. Тот в свою очередь протянул сухие в трещинах руки с длинными тонкими пальцами и принял подношения.

– Так тому и быть, га, покажу путь к Мировому Древу. Однако, крепко ли вы знаете то, о чему просите? Помнится, шесть зим назад провожал одного люда, а тот таки и сгинул, не повернулся обратно.

Рат подумал, что должно быть он говорит об отце Ивы. Он и его друзья уверенно кивнули, после чего, дух протянул им свою зеленую шершавую, как подсохшая трава, бороду, разделил ее на три части и каждому вложил в руку. Ребята непонимающе уставились на лешего.

– Зажмите в кулаки, что есть силы, и переставляйте ноги. За отставшими не повернусь.

Только сказал, да как припустился, что еле успели подростки ухватится за его бороду. Куда уж тут ноги переставлять – стволы сосен мелькали так быстро, что сливались в единую серую массу без конца и края. Бежать не удавалось. Все трое, вцепившись за бороду и прищурившись, чтобы не поранить глаза, волочились по земле и едва уворачивались от попадавшихся на пути веток. Эмма время от времени вскрикивала, но продолжала держаться. Никто не разжал руки, никто не отстал.

Прошло пару минут, а такое чувство, что целая вечность. Наконец, леший остановился и ребята растянулись на земле. У всех было полно в волосах хвойных иголок, руки и лица сильно исцарапаны и испачканы, а одежда местами порвалась, но серьезных повреждений чудом удалось избежать. Они встали, отряхнулись, как могли, но внешний вид все равно оставлял желать лучшего.

– Это было обязательно? – проворчал Мирон.

– Га, не, – захихикал леший. – Так, забава для меня, скучно ведь в лесу-то.

– Ха-ха, – мрачно произнес Рат.

Только сейчас они увидели стоящее перед ними дерево. Огромный дуб, что не обхватить руками, рос прямо из здоровенного валуна, поросшего мхом. Верхушка древа будто в облако завернута, а корни извиваются над землей и обвивают тот самый камень. Вокруг могучего ствола кружат пчелы, внизу играют зайцы, а где-то наверху, в ветвях, уходящих в небо, слышится разноголосое пение птиц, звенящее будто маленькие колокольчики, качающиеся на ветру.

– Ну и ну, – только и вымолвил Скалин.

– Оно чудесное, – задыхаясь от восторга, прошептала Эмма.

Сам же Рат не мог найти подходящих слов, чтобы описать величественное древо, растущее в месте пересечения энергетических линий и открывающее вход в другие миры.

Девочка подошла к корням и, держа в руках пучок расковника, подожгла высушенное растение. Она шептала выученное наизусть заклинание:

Ограда мир, ту ази лануви. (Граница миров, предо мной расступись).

Маалум, тун дара яви. (Маалум, яви свои земли).

Аз – рат лана, он темунити, (Я – воин света, не тьмы),

Идит эс мир ту дара тани. (Иду с миром в земли твои).

Эмма проделывала круговые движения в воздухе, пока вокруг них не уплотнился туман. Он был словно живой: окутывал ребят, пробирался по коре дерева вверх и вниз, разрастался все дальше. Молочно-белый туман стал почти не проглядываемым. Послышался грозный треск, а когда что-то колючее коснулось руки Рата он дернулся, но тут же совладал с собой и унял первоначальный испуг. Как оказалось, это был один из торчащих над землей корней дуба. Эти мощные корни расступились и образовали собой тоннель. Даже не по себе, что из них получился такой длинный проход, другого конца которого не видать. Вместо него лишь тьма. Жуть, да и только.

– Может надо было взять Осу? – спросил Мирон.

Девочка только покачала головой. Эмма думал над этим будучи дома, но решила, что собака может их выдать, хотя вот сейчас, когда она стояла и смотрела в темноту, присутствие Осы успокоило бы ее.

Леший нахмурился:

– Что выжидаем? Аль храбрости маловато будет?

– Достаточно, – твердо ответил Громов и шагнул вперед.

Его друзья последовали за ним. Троица предполагала, что путь по тоннелю предстоит им долгий, поскольку края его было не видно, но сделав всего пару шагов, они друг за другом провалились в яму. Их несло то вниз, то вбок, то крутило по спирали и все это время Эмма оглушительно вопила. Что там говорить, даже Рату и Мирону не удалось сдержать крик, когда они только начали падать, но потом от круговорота в тоннеле обоих затошнило и единственной мыслью стало – удержать завтрак в желудке.

Где-то внизу стало светлеть. Сердце Рата застучало еще сильнее – он не знал, что было хуже: нестись в безумном подземном вихре в неизвестном направлении, под дикие крики Уваровой, или же оказаться на земле колдунов и нежитей.

Свет. Затишье. Болезненное падение. Серо-желтая пыль стеной, что не видно ничего вокруг, да еще и ею напрочь забиты носы и рты. Наконец, она улеглась. Ребят все еще душил кашель, и Эмма полезла в рюкзак за флягой. После нескольких глотков воды стало легче. Беркутчи огляделись. Они стояли на голой, удивительно ровной земле, покрытой слоем пыли, а впереди, примерно в километре от них виднелся город. Над головой сумеречное небо, а на нем полупрозрачная белая луна. А может и не луна вовсе, а лишь ее обманчивый отблеск. Прохладно. Все трое застегнули куртки и, сложив руки на груди, прижали их к туловищу, чтобы унять озноб. Они будто за несколько секунд перенеслись из теплого майского утра в, пробирающий до костей, октябрьский вечер.

– О, духи! У нас отсутствуют тени! – воскликнула девочка.

И правда, Громов и Скалин вертели головами, а собственных теней, так и не обнаружили. В этом мире их просто не было.

– Что это значит? – спросил Рат.

– Это значит, что в Маалум мы не оберегаемы своими тотемами и слабее, чем в нашем мире, – ответила она.

– Чем дальше, тем все забавнее, – фыркнул Мирон.

Эмма закинула в рюкзак флягу и снова повесила его на плечи, а вместо него достала завернутый в ткань складной нож. Она опустилась на колени и положила оружие на землю. Кинжал дернулся, покачался и завертелся против часовой стрелки все быстрее и быстрее, пока не остановился. Его острие указывало на впереди лежащий город – значит они на верном пути. Рат, Эмма и Мирон собрались с силами. Они