Александр Прозоров - Храм океанов
Повелитель Драконов опять задумался. Кое-что прояснилось: раз предсказательница лжет — значит, ее действительно увел смертный. Но почему они оба так жаждут гибели? Может быть, это какая-то болезнь? Болезнь, пораженные которой люди совершают бессмысленный побег?
Хотя нет, ничего не совпадает. Беглые смертные не искали смерти. Они не знали, что попадутся, и стали выпрашивать казнь только здесь. В лесу же были вполне бодрыми и жизнелюбивыми…
Сплошная путаница!
— Я вижу, она носит ребенка, — вслух произнес повелитель. — Это портит мне весь опыт и достойно сурового наказания. Но раз она невиновна, то пусть живет. Она мокрая и замерзшая, Шеньшун, может заболеть. Отведи ее в теплые женские гнезда. Там есть опытные рабыни, ее разденут и согреют.
— Да, повелитель, — коротко кивнул нуар, поманил к себе женщину и приказал: — Иди за мной.
Волерика дернулась, словно ее рванули за привязь, метнула на юношу прощальный взгляд и пошла за стражем.
— Скажи мне, раб, — как мог ласковее обратился к Сахуну Повелитель Драконов, — сыт ли ты был в гнездовье Растущего? Ты вдосталь спал, тебе давали все необходимое?
— Да, мой бог, — глядя женщине в спину, признался смертный. — Там очень хорошо и уютно. Обильно кормят, каждый слуга имеет свой угол и гамак, в достатке раздают кожи — я оделся в первый же год. Растущий очень заботливый повелитель, и служить ему радостно и приятно.
— Тогда почему ты убежал, безумный раб?! — окончательно перестал понимать смертного ученый.
— Я хотел жить с Волерикой, — честно признался Сахун. — Я обманул ее и увел с собой.
— Ты захотел жить с ней? Просто захотел? И поэтому ушел из сытного гнездовья в дикий лес?! Стал бездомным, стал голодным, влез в пасть диким ящерам потому, что захотел жить с ней?! — От гнева тело повелителя заплясало кольцами. — Тупая, жалкая, безумная, мерзкая тварь! Ты испортил мой лучший опыт потому, что тебе захотелось с ней жить?! За одно это ты трижды достоин смерти! Безмозглая, никчемная, умалишенная зверюга!!! Пошла вон, вон, вон! Меня бесит один твой только вид! Вон! Пошел вон!
Это была не просто волна гнева — это был прямой приказ бога. Сахун сорвался с места и бросился бежать вдоль берега, проламываясь сквозь кусты, перепрыгивая коряги, поднимая тучи брызг на мелководье и задевая свесившиеся над водой деревья. Пара нуаров, положив руки на мечи, двинулись следом.
— Ты куда собрался, Хоттаку? — одернул старшего нуара Дракон.
— Ты сказал, он достоин смерти, повелитель. — Страж потянул клинок из ножен.
— Если бы я хотел его смерти, Хоттаку, я бы приказал ему умереть, — сурово сообщил ученый. — Но я его просто выгнал!
— Да, мой бог, — склонил голову нуар и жестом отослал в гнездовье остальных.
«Куда катится планета? — устало подумал мудрец. — Зверорожденные командуют полубогами, стражники додумывают приказы, смертные убегают от сытости и безопасности… И это в то время, когда нам наконец-то открылись врата в другие миры!»
Повелитель Драконов выполз на солнце и свернулся в тугие кольца. Ему хотелось погреться и посоветоваться с Зеленцом, куда лучше знающим хитрости поведения двуногих. Может, ученик найдет какую-то подсказку для распутывания накопившихся загадок?
Сахун же в это время все еще бежал, проскакивая между деревьями и перемахивая выпирающие из земли корни. Леса вокруг главного гнездовья были сильно вытоптаны и тщательно расчищены от валежника, промчаться через них на полдня пути в любую сторону труда не представляло.
Впрочем, свалился он намного раньше, влетев на всем бегу в небольшой ручеек с рыхлым песчаным дном и потеряв равновесие. Вставать беглец уже не стал. Его «отпустило».
Бог приказал: «Пошел вон!» — и раб умчался, куда сказано.
Повелителя рядом нет — выходит, его воля исполнена.
Раскинув руки, Сахун тяжело дышал, приходя в себя, и даже не пытался выбраться из воды. Сейчас в потоке было хорошо: ручей охлаждал разгоряченное тело, успокаивал боль от ран в спине, оставленных когтями дракона, захлестывал на лицо и тем самым давал возможность утолить жажду, не поворачивая головы. Однако вскоре юноша начал мерзнуть, а потому тяжело поднялся и выбрался на берег, сев на камень возле молодой сосенки и привалившись спиной к дереву.
Он жив! Это было странно и удивительно. Но объяснимо. Рассвирепевший властелин вместо того, чтобы хорошенько обдумать жестокую кару, просто отшвырнул его в сторону, как он сам в раздражении отшвыривает камень, о который случайно разбил ногу.
— Повезло, — перевел дух Сахун, поднимаясь и оправляя одежду. Открыл поясную сумку, заглянул внутрь. Оба ножа, большой и маленький, на месте. Огненные камни тоже. И даже трут — но он безнадежно намок. В каком виде его застигли, в таком и отшвырнули в божественном раздражении. Можно спокойно разводить костер, сушиться и обустраиваться на новом месте. — Еще как повезло!
Но самым важным, конечно же, было то, что он сумел отвести гнев повелителя от Волерики. Сейчас предсказательница в тепле и безопасности, хорошо поела и спокойно отдыхает. В гнездовье Повелителя Драконов умели заботиться о беременных. Как-никак, от качества рабочего стада в немалой степени зависел успех любого из исследований великого мудреца.
Вытряхнув испорченный трут, юноша разделся, развесил одежду на ветвях ближней рябины и вышел на открытое место, отогреваясь на солнце и пытаясь сообразить, как ему выбраться отсюда и вернуться обратно к дому. Не то, чтобы он пропал бы в другом месте — но в обжитой расселине Сахун уже привык, приспособился. Там были готовые ловушки и веревки для силков. Начинать все с самого начала ему не хотелось.
Однако воспоминание о полете не радовало. Мало того, что драконы мчались с невероятной скоростью, покрыв за короткий срок дней десять, а то и двадцать пешего пути, так ведь они еще и летели по прямой! По земле так не походишь. Оказывающиеся на пути скалы и болота, буреломы и реки, холмы и овраги заставляют пешего человека кружить, петлять, надолго задерживаться, одолевая препятствия, тратить время на поиски пищи и устройство ночлега — да и просто на отдых. Ведь шагать непрерывно много дней подряд никому не по силам.
Выходило — раньше осени домой не попасть. Даже если набраться наглости и пойти открыто, по тропе Рождений, ведущей от главного гнездовья к угодьям Растущего, — все равно только к концу лета получится вернуться. Он ведь не скотник, ведущий спинозубов или клюворылов на работы, не молодой раб, посланный взамен пропавших. Его просто так никто кормить не станет. А искать еду самому — тратить время.
