Артём Демченко - Ледяной коготь (трилогия)
— Тогда слушай сюда, гоблинская башка, — сказал волшебник, опустив посох. Смертозуб жадно схватил горсть воздуха, громко откашливаясь. — В последней битве мы должны будем выпустить армию Кроноса, а это дело не из легких. Единственный, кто может победить их-Пендрагон. Клинки его элитных воинов наделены силой самого Зевса, но мы все знаем, что после падения Штормграда и изнурительной осады Эльдораса сил у него не осталось. Именно поэтому он бежал из столицы, в надежде спрятаться от грядущего поражения. Так что, будьте добры, в особенности ты, Смертозуб, не ведите себя, как полные идиоты хотя бы следующие несколько дней, иначе останетесь гнить в земле после того, как вас превратит в кровавую лепешку огромный каменный голем. Вы ведь не хотите этого?
Ответом на вопрос Тейноруса было лишь гнетущее молчание.
— Я несказанно рад, что в ваших головах осталась хоть капля здравых мыслей, — сказал старик, подойдя к оставленной ядром катапульты дыре в несущей стене. Тяжело вздохнув и посмотрев на яркое ночное небо, он все тем же спокойным голосом продолжил:-Завтра, как только первый луч рассвета падет на Эльдотур, вы оба выступите с армией на Лориэль. Если вам будут попадаться деревни или поселения, сжигайте все до тла, не оставляйте никого в живых. Пусть Луминель узнает, что скоро вместо его священных земель останется лишь пепелище. Как только вы окажетесь у Лориэля, вас наверняка будут ждать Грышнак, Луминель, Ультер и Хенгерд, так что не думайте, что этот поход покажется легкой прогулкой. Легион Тартара появится, как только вы достигнете места сражения. Вам все понятно?
— Более чем… — недовольно ответил Смертозуб. Быстросмерт молча кивнул головой.
— Вот и отлично, — сказал старик, улыбнувшись. — А теперь-прочь с глаз моих! И не возвращайтесь без победы!
— Слушаемся, повелитель, — братья поклонились и один за другим вылетели из полуразрушенного дома, устремившись к останкам крепостной стены. Проводив взглядом исчезнувших из виду подчиненных, Тейнорус взмахнул плащом и вновь направился к искрившемуся ярким пламенем костру, лизавшему почерневшие от копоти стенки камина. Присев на стоявшую у теплого домашнего очага табуретку, маг пододвинул к себе дровницу и, взяв в морщинистые руки шершавое осиновое полено, резко метнул его в костер. Наблюдая за тем, как дух огня жадно употребляет в пищу дарованную жертву, Тейнорус начал еле слышный монолог с самим собой:
— Д-а-а… Иногда я сам удивляюсь, с какими идиотами мне приходится работать. Как же все-таки тяжело иметь мозги… А этот потомок минувших дней не так прост, как кажется…Что ж я раньше не догадался, что он станет Хранителем Добра? Стареешь, Тейнорус, стареешь… Надо было закончить дело тогда, когда оно еще и не должно было начаться. Ну ничего-в скором времени ты еще ответишь за страдания, причиненные мне.
С этими словами Тейнорус вновь тяжело вздохнул и, в ярости стукнув посохом по полу, подбросил в яркий ночной костер свежее полено, в секунду озарившее мутным лучистым светом темную комнату разрушенного дома некогда неприступной крепости Бурьград. Прекрасная весенняя ночь…
Глава XVII
Под утро судьбоносного для всего Единоземья дня, как только в пышных зеленых кронах заверещали первые предрассветные спутницы Артемиды, широкий ярко-красный плащ бога солнца озарил своим великолепным сиянием просторные владения князя Луминеля. Осветив припорошенное беспорядочными щепотками камней и валунов Кельтерийские равнины, лучистый Гелиос, ведя свой светящийся шар по голубому небосводу-ковру, радостно встречал подоспевших к месту назначения отважных героев, которые, завершив свое долгое и утомительное путешествие, с упоением наблюдали с высокого холма за великолепием ранней весенней зари. Любому путешественнику, дошедшему своим ходом издалека до этих мест, земли эльфов казались нечто большим, чем простыми природными красотами: Лориэльский лес излучал мощную энергию-каждое дерево, каждый куст, каждый гриб, каждый лист на кроне пышных деревьев наполнял душу спокойствием и уверенностью в благополучии грядущих дней. Ходят легенды о том, что сама Артемида когда-то прогуливалась по этим местам, и её так поразило великолепие созданного Зевсом творения, что богиня-охотница вдохнула в Лориэльский лес дух отваги, бесстрашия и душевного спокойствия. Именно те самые чувства чувствовали наши герои, приблизившись к этому великолепной красоты творению богини природы. С облегчением вздохнув, Эзраэль слез со спины дракона и, обратив свой бодрый взор на сияющие золотистым оттенком кудрявые Лориэльские ивы, с облегчением сказал:
— Вот мы и на месте… Где Хенгерд?
Ответ не заставил себя долго ждать-через несколько мгновений на горизонте предрассветной поры показались очертания огромных каменных великанов, тяжелой поступью нарушавших умиротворение прекрасной утренней поры. Сотрясая макушки раскидистых ясеней и плачущих от грядущих бед стройных зеленоволосых ив, каменное войско великого полководца ушедших времен тяжелой поступью приближалось к назначенному месту встречи. Они шли, преисполненные непоколебимой решимостью во что бы то ни стало искупить свою вину за причиненные миру страдания, они шли, преисполненные великой отвагой и доблестью, бурлившими в их каменных жилах, они шли, намереваясь раз и навсегда избавить Единоземье от пришедших бед и страданий. Спустя несколько минут, показавшихся Эзраэлю и дракону вечностью, проклятое Зевсом войско, наконец, достигло назначенного места встречи. Тяжело вздохнув своей крепкой гранитной грудью и с упоением посмотрев на раскидистые ветви пышных Лориэльских деревьев, Хенгерд своим мягким басом промолвил:
— Много лет прошло с тех пор, как я последний раз был в этих местах. Многие из тех деревьев, что я вижу перед собой, были еще совсем крошечными саженцами, которые Луминель сажал вместе со своим отцом. Неужели сегодня я увижу, как эти молчаливые исполины сгорают в мучительном пламени войны?
— Я чувствую, что Зевс сегодня на нашей стороне. Он лишь призывает нас верить, — ответил дракон. — Верить в то, что летом эти деревья вновь зацветут, вновь раскинут свои косы до земли, что нам вновь посчастливится увидеть, как сияющий Гелиос, мчась на своей золотистой колеснице, озаряет синеликий небосвод, верить в то, что дети, увидев это неописуемое зрелище, радостно побегут играть на улицы, а их счастливые матери будут с благодарностью вспоминать, как на этом самом поле, в этот самый день мы бились за свободу и за светлое будущее для грядущих поколений. Именно ради этого мы и сражаемся.
