Призыватель нулевого ранга - Дмитрий Дубов
— Ты сейчас же выкладываешь нам, где вещи, сворованные у детей, — снова разошёлся плешивый. — Сознаёшься во всех убийствах, а потом идёшь в камеру. Это лучший вариант. Или я сейчас беру машинку, которая выдаёт такой ток, что, сука, закачаешься, и мы с тобой до утра уединяемся в подвале! Поверь, к тому времени ты сознаешься даже в убийстве нашего дорогого мэра, да продлят боги его дни на земле!
Уж не знаю, эта откровенно слабая угроза вызвала во мне какие-то ассоциации, или я просто искал в сознании ответ на вопрос, как могу доказать свою невиновность.
И в какой-то момент перед моим внутренним взором мелькнула полоска розовой ткани.
— Да! — выпалил я, но толстый решил, что это я на его фразу ответил.
— Серый, пиши! — бросил он худому, прожигая меня взглядом. — Чистосердечное, по ходу.
Если бы мог, я бы махнул на него рукой, мол, прекрати.
— Нет, я хочу, чтобы вы связались с Асакурой, — тут я почувствовал некоторую неуверенность, а вдруг она затаила на меня обиду после последней встречи? Вдруг скажет, что я лгу? — Это она меня нашла. Она точно знает, в каком я был виде. Она видела всё сама. И подтвердит, что при мне никаких чужих вещей не было. У меня была всего лишь одна сфера, и то — моя.
«Ты чего, сдурел? — взвился вдруг демон внутри артефакта. — Какая к чертям Асакура?»
«Заткнись, — попросил я его. — Это единственный шанс».
Следователи переглянулись. Я даже подумал, что они бы могли обмениваться мыслями, если бы такое было возможно. Но тут, скорее всего, работал многолетний опыт совместной службы.
— То, что при тебе ничего не было, ещё не доказательство, — проворчал толстый, но уже не так уверенно, как раньше. — Тебя могли подставить подельники.
Я тяжело вздохнул и закатил глаза.
Худой глянул на часы, поморщился, но всё-таки потянулся к телефону и набрал номер. Ему ответил на удивление бодрый голос Асакуры.
— Слушаю, — сказала она с таким достоинством, что по одному этому слову становилось ясно, с тобой говорит птица высокого полёта.
— Вас беспокоит следователь Эдмунд Серый, — проговорил он враз оттаявшим голосом. — У нас вопрос по делу убийства первой экспедиции призывателей. Скажите, пожалуйста, можете ли вы подтвердить, что при Максиме Грушине, которого вы обнаружили в данже для новичков, не было никаких чужих вещей.
— Вы его что ли подозреваете? — вопросом на вопрос ответила воительница, а я затаил дыхание. — Прекращайте ерундой заниматься. Парень, может быть, и ненормальный… возможно даже озабоченный. Но точно не убийца, — она почему-то задумалась, а потом добавила: — Не убийца людей. Я его вытащила из-под монстра, которого он забил перочинным ножиком. Насколько я знаю, у остальных жертв травмы совсем другого порядка. Так что, господин Серый, ищите настоящего преступника.
— То есть вы можете свидетельствовать, поручившись, что считаете Грушина Максима невиновным в убийстве экспедиции, состоящей из только что инициированных новичков и их преподавателя? — худой специально сформулировал свой вопрос так, чтобы на него можно было ответить довольно просто, но при этом взять на себя немалую ответственность.
— Да, могу, — запросто ответила Асакура. — Это не он убил тех людей. Что-то ещё?
— Пока всё, спасибо, — ответил следователь с недовольным лицом и дал отбой на телефоне.
После этого он сложил руки в замок и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.
— Вы хотя бы можете рассказать, что видели в подземелье в тот раз? — проговорил он, наконец, после затяжного молчания. — Какова ваша точка зрения?
Я покачал головой, вспоминая досконально то, что видел.
— Очень мало, в том-то и дело, — я пожал плечами, хоть со скованными за спиной руками это было не особо удобно. — Может, поэтому и выжил. Мы уже возвращались из Хрустального зала, где набрали всякого хлама, и вдруг несколько нападающих. Они появились из-за поворота, резко, точно зная, что мы идём.
Я тяжело вздохнул, потому что снова переживал тот самый момент. Но при том даже в моей памяти он был очень смазанным.
— Они в нас чем-то кинули, или выстрелили, — я пытался вспомнить, однако у меня не получалось. — Я почувствовал боль в плече, отшатнулся, упал в боковой коридор. Потом встал, но увидел магически усиленную гранату. Она взорвалась, случился обвал, я упал на нижний уровень, потерял сознание. Всё.
Всё это время худой следователь смотрел на меня не отрываясь, точно искал подвох в моих словах. Но тут он немного ожил и спросил:
— Что произошло после того, как вы пришли в себя? — его быстрые пальцы зависли над планшетом, чтобы записать мой ответ.
— Пришёл в сознание, кое-как вылез обратно, попытался выйти, но не смог из-за завала, услышал крики о помощи Ники, вытащил её, и тут на нас напал монстр, — я специально перебирал события слегка лениво, чтобы не возникло подозрений о том, что огромного куска моих воспоминаний просто не хватает. — Он схватил Нику, но у меня был с собой нож, и я забил монстра многочисленными ударами. Но и сам был ранен. Потом помню уже, как меня нашла Асакура.
Следователи снова переглянулись между собой. На этот раз их молчаливый обмен мнениями длился неприлично долго. Скорее всего, им лучше было выйти и переговорить с глазу на глаз.
— Какие-то приметы нападавших? — вдруг включился толстый. — Хоть какая-то зацепка, чтобы оправдать тебя-дурака⁈
— Я не дурак, — я покачал головой. — Просто призыватель нулевого ранга. Что же до примет… Их было двое или трое. Мне могло показаться, но вроде бы я слышал шипение змеи. Ну и ещё я принял бы во внимание странные обвинения в мой адрес. Зачем они нужны, если не для того, чтобы скрыть реальное положение дел?
Толстый и плешивый снова склонился к моему уху.
— Короче, слушай меня сюда! Сейчас мы тебя выпустим, но! — он сделал акцент на последнем слове. — Мы будем следить за тобой, потому что подозрения слишком уж серьёзные! И стоит лишь тебе сделать неправильный шаг, мы будем тут, как тут. Ты понял?
Я ничего не стал отвечать на это. На угрозы можно реагировать только одним способом: устранять их причину. Но на
