За что убивают Учителей - Корнева Наталья Сергеевна
Но Элиар не торопился: остановившись, он разглядывал Агнию в упор. Под откровенно любопытным взглядом та опустила голову и, кажется, даже не дышала: Учитель строго приучил Совершенных к дворцовому этикету. Ходили слухи, будто на заре становления Ром-Белиата вышедший из себя Красный Феникс приказал ослепить одного из своих ближайших в ту пору советников, хоть тот и был очень толковым. Несчастный замешкался с поклоном и недопустимо долго смотрел в глаза Великому Иерофанту.
Элиар не без оснований подозревал, что вряд ли дело было исключительно во взбалмошности, которой славился Учитель, скорее всего, приближенный еще прежде успел серьезно провиниться в чем-то другом и требовалось устроить громкую показательную казнь. Повод нашелся. Это событие надолго повергло общество в трепет, и с тех пор опускать глаза долу в присутствии высших по иерархии стали молниеносно, от греха подальше.
– Приветствую тебя, старший ученик.
Агния неожиданно распрямилась. Слова дались с трудом, но она постаралась придать голосу уверенное звучание, четко давая понять, что намерена воспринимать Элиара как равного.
Поразительные амбиции!
Элиар ничего не ответил, даже не кивнул на приветствие. Агния наивна и не знает, что душа Учителя – дыхание переменчивого моря. Милость его так же непостоянна, как весенний ветерок, направление которого уже в следующий миг невозможно предугадать. Свое расположение его светлость мессир Элирий Лестер Лар подчас дарил щедро, увлекаясь новыми людьми легко, как юное сердце девицы увлекается незнакомыми чувствами. Но и разочарования Учителя были столь же разрушительны и бесповоротны. Разумным следовало остерегаться его внимания.
Вознесенным до высот любимцам Учитель позволял многое, но ожидания, которые никогда не озвучивались прямо, понять которые было подчас невозможно, долго оправдывать не удавалось никому. В один не слишком прекрасный миг Красный Феникс обязательно ниспровергал ставших влиятельными приближенных в бездну опалы и отлучения от двора, а то и бросал в тюрьму. В высоких кругах бытовало негласное мнение, что занят этим Учитель исключительно ради забавы. Казалось, для него нет ничего более занятного, чем рассечь человеческую душу, разъять ее до основ и открыть для себя какой-нибудь новый причудливый секрет.
В большинстве случаев Красный Феникс не был скор на расправу: стремясь использовать людские ресурсы по максимуму, он извлекал наибольшую пользу из каждого таланта. Разобравшись в хитросплетениях нитей, которые позволяли управлять личностью, не разрушая ее, Учитель рано или поздно охладевал к любимцу и отбрасывал, как надоевшую игрушку, устройство которой сумел раскрыть.
Однако прежде Учителя интересовали люди неординарные. Стоящая перед Элиаром красивая молодая женщина вряд ли относилась к числу таких. Нити, управляющие ей, были слишком очевидны – честолюбие и жажда власти. Знакомые, простые рычаги. А потому долго рассчитывать на интерес и благоволение Красного Феникса уж точно не приходилось: она наскучит ему быстро. Однако это не означало, что в данный момент Учитель не готов променять на нее других учеников, посвятив новенькой все свое время.
Но все же до чего красива, плутовка. Кожа – оттенка серебряного инея, черты лица будто выписаны четкими движениями тончайшей кисти каллиграфа… и все-таки это была не просто хорошенькая юная особа. Элиар смотрел на Агнию уже достаточно долго, чтобы внутреннее зрение прояснилось и взгляду явилась истинная картина. Сила Агнии была подобна воде, прохладному горному ключу: тело окутывали переливающиеся светлые струи энергии удивительной чистоты. Никак не направляемые, прозрачно-алые потоки медленно текли, совершая гармоничное, ничем не нарушенное движение по меридианам, наполняя Агнию здоровьем и красотой. Проклятье! Все же проницательный Учитель не ошибся, приняв ее в храм.
Вглядевшись еще тщательнее, Элиар обратил внимание на незначительные мутноватые разводы, кое-где вливающиеся в струи чистого красного цвета. Словно прорехи в энергии, они набрякли по краям ауры и свернулись неопрятными лохмотьями.
Красный Волк усмехнулся, узнав характерный почерк Учителя. Клинок его силы разъял безупречный кокон, не дожидаясь, пока покажется бабочка. Вмешавшись и нарушив естественный ход вещей, наставник всецело завладел этим сокровищем, лишив бабочку части силы, необходимой для развития, ослабляя и подавляя ее.
Прошла еще пара секунд, и проявились тончайшие лучи-оковы печати Запертого Солнца, заключавшие кокон в правильную геометрическую фигуру. Теперь бабочке и вовсе не выбраться самостоятельно: она полностью зависит от воли Учителя.
Так же, как и он сам.
Однако Красный Феникс приник к доставшемуся ему источнику энергии совсем уж беззастенчиво, черпая, словно из бездонного колодца. Должно быть, рассчитывал на свойственное молодости ускоренное восстановление и величину нетронутого запаса цвета. Наверное, именно так Учитель рассчитывал пользоваться природной силой владычицы Ишерхэ, но та оказалась ему не по зубам.
С тех пор как Элиар впервые увидел Агнию на службе Зимнего солнцестояния, она, кажется, повзрослела на несколько лет, став прозрачнее и тоньше. Учителю следовало поумерить свои аппетиты, если он не хотел раньше срока загнать юную ученицу в гроб.
К стыду своему, при мысли об этом Элиар не испытал подлинного сострадания. Это благородное чувство новоявленный глава Тайной Страты уже и не помнил, за семь лет в обучении навидавшись разного, привыкнув беспрекословно исполнять все без исключения приказы наставника. Убедившись, что Агния не станет его истинной любимицей, Элиар ощутил скорее злую радость.
Не выдержав непонятной сцены, Агния инстинктивно подалась назад и ткнулась спиной в холодную каменную кладку. Кажется, он смотрит на нее уже слишком долго и слишком пристально. Взгляд Видящего тяжел. Глупая девица, должно быть, вообразила невесть что. Разве он похож на того, кто без раздумий прикончит неугодного прямо здесь, в личном донжоне Учителя? Элиару вдруг ясно представилось, как своими руками он придушит ее или стукнет головой о мраморный угол ступени. Смешно. Неужто ужас перед ним настолько велик, что затмевает голос рассудка?
– Уже спускаетесь? – елейным голосом неожиданно пропела нахальная Совершенная, отлепившись от стены, и за этой подчеркнутой, безупречной вежливостью крылось оскорбительное пренебрежение, с которым ему давно уж не приходилось встречаться лицом к лицу. – А я как раз поднимаюсь.
От двусмысленности произнесенных фраз глаза Элиара вспыхнули как золото под лучами солнца, однако он снова ничего не ответил. На сей раз потому, что это была идеальная, бесконечно галантная дерзость, и для достойного ответа не нашлось подходящих слов.
Вот теперь ему и в самом деле захотелось пристукнуть Агнию Ивицу Лиру и, забыв о всяком благородстве и почтении к высшей расе, кубарем спустить с лестницы. Но сделать этого он не мог – протекция всесильного Великого Иерофанта мешала ответить излишне непочтительно.
В такие мгновения Элиар остро сожалел, что оставил родной Халдор и оказался в этом змеином гнезде, где нельзя было и шагу ступить без изощренных хитростей и интриг. Захотелось выбежать из господской башни и крикнуть слугам, чтобы те привели коня. Уже вскоре верный скакун будет стоять рядом, запряженный. Горделиво тряся длинной ухоженной гривой, потянется к хозяину мягкими теплыми губами. Одним движением Элиар окажется в седле, вгонит острые шпоры в живую плоть. Конь обиженно заржет и рванет с места в карьер… и если сам ветер решит потягаться с ним в скорости, останется далеко позади… Но нет. Все это было недопустимо, все это не приличествовало статусу Элиара, и об этом обязательно доложат Учителю. Бегство невозможно.
А Элиар любил скорость, любил опасную бешеную скачку, любил с самого детства… Он все еще помнил, как отец с тайной радостью в глазах смотрел на него, безрассудного младшего сына, и ничего не запрещал, просил только об осторожности. А вот старший брат был гораздо менее сдержан. Он орал и грозился выпороть будущего Стратилата Ром-Белиата, если еще раз увидит его, тогда еще совсем мальчишку, на необъезженном мустанге.
