Андрэ Нортон - Рыцарь снов Мохнатая магия
Он не знал расстояний между здешними городами, однако его удивила краткость перелёта. Наверное, Очалл приказал лететь на предельной скорости. Рамсей ещё пытался привести мысли в порядок, когда флаер уже начал спускаться по спирали.
Богато украшенные стены каюты были лишены окон. Рамсей сидел неподвижно. Они могут спуститься прямо в руки поджидающего врага. Очалл, казалось, прочёл его мысли; может, Рамсея выдала напряжённая поза. Верховный советник сказал:
— Похоже, провода для разговоров не передают сообщения в Видин, но мы разрешение на посадку запросили открыто, верховное могущество, — голос Очалла прозвучал сардонически. — Будь уверен, Лом знает, кто прибывает — открыто, как ему и подобает, прибывает законный властитель, а не захватчик.
Рамсей не нашёл в этом большого утешения. Но он избрал роль и не позволит, чтобы верховный советник видел, как он от неё уклоняется.
— Правильно сделано, — заметил он.
— Мы садимся на площади Четырёх Героев, — продолжал Очалл. — Тут нет посадочной площадки, но для нас расчистят необходимое место. Отсюда тебе останется только открыто взойти на Место Верховных Знамён и показать себя всем…
Рамсею показалось, что он уловил странный взгляд в своём направлении. Не намекает ли верховный советник, что таким образом он совершит действие, которое раз и навсегда сделает его императором Улада?
Флаер коснулся земли, корпус перестал дрожать. Рамсей расстегнул ремень безопасности. Он с радостью отметил, что руки у него не дрожат. Ведь он уже прошёл через подобное испытание, когда вышел из флаера на крыше дворца в Видине.
Юноша встал. Его сопровождающие двинулись к выходу. Первыми вышли стражники, теперь под командованием Джасума. Стражники вытянулись на мощёной площадке внизу, образовав коридор, через который предстояло пройти Рамсею-Каскару.
Он неторопливо спустился. Они действительно сели в самом центре Лома. Со всех сторон часто, как деревья вокруг жилища Просвещённых в Роще, теснились высокие здания. Стены из ржаво-красного и тускло-серого камня увешивали яркие вымпелы и полоски ткани. Вымпелы, длинные, как ленты, шевелились на ветру.
Прямо перед ним возвышалась пирамида из красного камня. Рамсей уже знал, что такие сооружения остались от легендарного Великого Мира. Вершина усечённой пирамиды напоминала треугольную платформу. По краям платформы стояли шесть прочных столбов, на которых развевались пять флагов. Шестой столб был лишён флага. На платформу вёл пролёт ступеней, старинных, истоптанных. Место Флагов выглядело существующим уже многие столетия, оно, вероятно, было древнее самого Лома. Среди всех этих разукрашенных зданий пирамида казалась странно обнажённой.
Рамсей неторопливо поставил ногу в углубление первой ступеньки. Хотя он не смотрел по сторонам — им овладело ощущение, что он точно знает, как бы поступил в таком случае Каскар, император Улада, — Рамсей понял, что улицы Лома не пустынны. Вокруг собралась огромная толпа. Никто из прилетевших с ним из Видина не последовал за ним. Вероятно, только верховное могущество (какие же у них неуклюжие титулы) имеет право взойти на пирамиду.
Шум внизу перешёл в рёв. Рамсей продолжал подниматься. Каждый шаг он делал аккуратно и неторопливо, не смотря ни направо, ни налево. Толпа внизу, быть может, уже приготовилась растерзать его. Капля пота выступила у него на лбу под линией чёрных волос, поползла по щеке. Но юноша сохранял бесстрастное выражение и продолжал подниматься.
Вот он достиг вершины. Справа от него оказался столб с жёлтым флагом, геометрически точно перечёркнутым ярко-зелёным крестом. Слева стоял столб без знамени.
Так же неторопливо, как поднимался, Рамсей повернулся и посмотрел на город, которым собирался править Каскар. Голова его была обнажена, только на лбу поблескивало серебряное кольцо. Ни капюшон, ни маска больше не скрывали его лицо. Он стоял, слегка расставив ноги, положив руку на рукоять церемониального меча, и смотрел вниз и вдаль.
Увидел он море лиц, повёрнутых в его направлении. Даже окна соседних зданий заполняли люди, и все смотрели на него. Все эти взгляды произвели на Рамсея впечатление удара, однако он знал, что должен стоять бесстрастно и выдерживать их.
Теперь все кричали, и он различал в этом громе, отразившемся от стен зданий, своё заимствованное имя:
— Каскар! Каскар!
Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что в этом крике нет угрозы. Удивление — да. Если при дворе Каскара и не любили, город не разделял такого отношения. И когда он поднял руку, принимая приветствия, то подумал, что верные ему люди есть не только в Видине. Приветственный рёв достиг даже стен отдалённого дворца.
Кто-то другой поднимался по изношенным ступеням. Рамсей увидел человека в короткой, очень яркой одежде, с изображением свирепой птицы Улада на груди. Этот человек нёс на плече рог, такой большой, что ему приходилось ступать острожно, чтобы сохранить равновесие. За ним последовал ещё один, одетый так же и тоже с рогом; этот второй только что вышел из рядов стражи, собираясь подниматься.
Когда двое трубачей достигли вершины пирамиды, Рамсей слегка отступил. Они поклонились ему, развернулись, упёрлись раструбами своих инструментов в древний камень и поднесли роги ко рту.
Рёв толпы перекрыли глубокие низкие звуки. Словно раскаты грома, только вот туч никаких не было; Рамсея ярко освещало солнце. Трижды повторились эти звуки. Крики стихли, наступила тишина. По-прежнему все лица были устремлены к Рамсею. Люди ждали, а он не знал чего! Рука его дёрнулась в панике — это же всё часть древней церемонии. Королевские дворы пронизаны такими церемониями, частично церемонии обеспечивают безопасность правителей. А он не знал, что ему сейчас делать…
И тут к его величайшему облегчению — в это момент он даже забыл о своём недоверии к верховному советнику, — Очалл поднялся вслед за трубачами. Но не подошёл к Рамсею на вершине пирамиды. Напротив, повернулся лицом к толпе — нелёгкий маневр на старинных узких ступеньках — и заговорил:
— Слушайте меня, верные люди! На этом месте, на площади Героев, на Месте Флагов, которое находится в самом сердце Улада, я провозглашаю нашего господина верховным правителем — да будет под его правлением плодородна земля, да будет она орошена и озарена золотом солнца! По праву наследника Дома Джостерна носитель крови самого древнего Джостерна — Каскар — принимает правление; и права его неоспоримы. Пиран миновал Последние Врата — да перенесут его плакальщицы и утешительницы, — Очалл склонил голову и смолк на мгновение, эту позу традиционного почтения повторили все в толпе, — как можно быстрее к вечной жизни, к радости и благословению. При жизни он признал Каскара, принца Видина, своим подлинным наследником по крови и по духу. И поэтому Каскар стоит перед вами как верховный повелитель, хранитель Улада, страж и утешитель по эту сторону Врат для всех своих подданных. Император умер, император пришёл!
