Воля Ауле - Александр Б́ыданцев
Тут уже наш герой внимательно осмотрелся, и ахнул. К нему, держа арфу под мышкой, торопился Фаластур.
Они обнялись, и Дори сказал:
— Слушай, не ожидал тебя здесь увидеть… Вообще, я думал, что ты… ну…
— Что? Умру? — усмехнулся юноша.
— Да нет… В общем, опасно тебе здесь, на войне находиться. Тебе бы поберечь себя. Я думал, что ты домой отправился.
Фаластур отмахнулся с весёлой улыбкой.
— Как я могу пропустить столь эпичное событие? Нужно будет это запечатлеть в поэме, которую должны услышать все!
Они посмеялись. Дори спросил:
— Ты не сильно занят?
— Нет, а что?
— Пойдём со мной, я познакомлю тебя с кучей преинтереснейших гномов!
— Ооо! Звучит весьма заманчиво! — и они вдвоём двинулись на поиски Двалина.
Дори быстро нашёл место, где расположились южные гномы, и, к счастью, там знали, кто такой Двалин Дуб. Дори нашёл его, и познакомил с Фаластуром. Двалин, по привычке, часто хмурился, и Фаластур сначала стушевался, но вскоре освоился и опять начал балаболить.
Дело шло к вечеру, и Дори, Двалин и Фаластур пришли к месту, где располагалась Адамантовая дружина.
Гномы сначала косо посмотрели на Фаластура, но, потёрший руки Грор, мигом разрядил ситуацию:
— Так! Значит, сегодня у нас будет музыка! А это значит, что мы будем пить, петь и плясать!
Фаластур, хоть и был бард, привыкший петь о высоком, засмеялся и согласился — предложение ему понравилось. Азагхал, обычно строгий в плане пиров и увеселений, в этот раз махнул рукой, потому что нечасто собираются такие друзья.
Ори спросил у Дори:
— Вот ты вроде не болтливый гном, а столько знакомств завёл. И где ты только их находишь?
Тот, рассеянно улыбнулся:
— Они сами меня находят…
Ори слегка с усмешкой толкнул его в плечо:
— Ты определённо хитёр и не так прост как кажешься!
А затем серьёзно добавил:
— Ты изменился за последний.
— Ты тоже. Жизнь нас изменила.
— Это точно…
А тем временем гномы завели песню, а Фаластур им аккомпанировал. Оказалось, что у некоторых гномов тоже есть музыкальные инструменты, и вскоре к арфе прибавились бубен и две звонкие дудки.
Пиво лейся веселей, веселей! Эге-гей!
Я сегодня средь друзей! Средь друзей! Эге-гей!
Хмель разгонит нашу кровь! Будем петь и плясать!
Будем топать веселей, громче всех распевать!
Мало кружки пива нам! Бочка — то в самый раз!
Выноси, кати и лей ярый хмель, пряный квас!
Медовуха пусть шипит и течёт по усам!
Дайте волю же своим громовым голосам!
Пусть качается земля и трещит белый свет!
Мы сегодня пьём до дна! Здесь хмельной наш совет!
Не стесняйся! Веселей подходи и пляши,
Бей в ладоши громче всех и танцуй от души!
Буду топать и плясать изо всех сил, пока
Не отвалится совсем, эх, от пляски нога!
Громче музыку играй, музыкант, не ленись!
Крепче пламя наших душ и сердец разгорись!
Слава хмелю! Пиву! Всем! Слава нашим друзьям!
Слава смело заглянувшим на праздник гостям!
Пусть весёлый громкий смех будет слышен кругом,
И никто не смог уйти бы отсюда пешком!
В ту ночь гномы пели, пили и веселились всю ночь. Их веселье было таким неудержимым, что к ним стали приходить гномы отовсюду. В какой-то момент Фаластур и впрямь чуть не свалился с ног, но его вовремя подхватили и заменили другие музыканты…
Под утро все разбрелись и у костра осталось несколько крепких до сна гномов, которые тянули тихонько протяжную песню. На много миль вокруг разносился храп тысяч голосов.
И вот тут случилось одно неприятное событие, которое подтолкнуло короля Даина к более решительным действиям.
Глава 25. Битва при Гундабаде
— Пожар! Пожар! — разнеслось по округе.
Гномы переполошились и побежали тушить пожар. Они бегали, натыкались друг на друга, падали, носили землю, воду, засыпали и заливали огонь. По счастью, никто не пострадал. Горел склад с горючим веществом, которое предназначалось для зажигательных снарядов для катапульт. Это был не единственный склад, но горел знатно, и было далеко видно.
Через пару часов огонь удалось потушить и стали разбираться, в чём причина, но до конца выявить не удалось — то ли это орки смогли поджечь лагерь, то ли какой-то гном по беспечности закурил рядом трубку.
Так или иначе, Даин был очень рассержен и отчитал Азагхала за то, что его «гномы вчера веселились больше всех, хотя повода пока ещё не было». Бойцам было жалко своего начальника, и они хотели заступиться на за него, но тот твёрдо остановил их, сказав, что это его вина. Срывать же злобу на своих подчинённых он не стал.
Даин думал о том, что засада затягивается, хотя прошла ещё только неделя с начала блокады. Прорываться орки не спешили, а конкретных вестей от Язанда не было.
И всё же король гномов решился. С того момента он, как сгорел склад с горючим, он взял срок в неделю и начал проводить активные учения. Гномов гоняли с утра до вечера, и только на седьмой день дали отдохнуть, но с условием — «без пьянок и гулянок». Хотя, надо сказать, гномы и сами были до того уставившими, что им было не до веселья.
На следующий день полки стали строиться в боевые порядки, а боевые машины — целиться на стены. Это было первое большое сражение, в котором участвовал Дори. Возможно, и последнее, но он старался не думать об этом. Прежний общий весёлый дух гномов сменился серьёзностью. Арнорцев не было, и это тревожило, но страха перед орками и троллями, которых они до этого громили в последние месяцы, не было.
Дори решил напоследок навестить Ори. Фаластур куда-то испарился, сказав, что «будет всё наблюдать с высоты, чтобы было лучше видно». Возможно, решил полезть на одну из вышек, если его вообще кто-то туда пустит…
— Нет, ну ты подумай, а? Обидно, конечно… — Ори всё сокрушался, что его поставили охранять катапульты, а не в строй пехоты, как и Дори.
— Не переживай, на тебя тоже хватит, — похлопал его по плечу друг. — Грор ведь тоже будет охранять осадные машины! Просто на другом крае…
— Ага… — На самом деле, Ори и раньше знал, что его поставят охранять катапульты, но возмущался для вида.
Дори подхватил щит, поправил пояс и пошёл к своему десятнику. Ори крикнул ему вслед:
— Задай им там за нас двоих!
— Обязательно! Не сомневайся! — откликнулся Дори.
Над полем боя вверху кружились стаи ворон. В целом, нынешний сентябрь выдался на удивление тёплым, даже немного жарким.
