Потеряв себя - Анатолий Новиков

— Вечное забвение, если ты не заслужил прощения. В противном случае, как я и говорил ранее, человек переродится.

— Значит жизнь вечна?

— То же самое можно сказать про смерть.

— Какой тогда смысл жизни?

— Каждый решает для себя сам. Хочешь ты раз за разом проживать счастливую жизнь или жизнь полную боли — всё зависит лишь от тебя самого.

— Спасибо за ответы, насчёт нашего договора…

— Прости, Уфир. Я смогу его выполнить лишь на половину. Душа Парки умерла, но заслужила искупления. Он в скором времени сам переродится и проживёт новую жизнь.

— Он забудет меня?

— Его душа теперь навсегда связана с твоей. Душа будет это помнить, но не расскажет об этом ему самому.

— Я надеюсь он проживёт счастливую жизнь и не совершит роковых ошибок.

— Он добр, я сомневаюсь, что он станет плохим человеком, независимо от обстоятельств. Скажи, Уфир, ты готов вернуться наверх?

— Да, я абсолютно уверен в этом.

— И запомни. Никому не рассказывать про меня или чертоги тьмы. Это теперь навеки история, связанная с этим местом, и она не должна вырваться наружу.

— Я обещаю, что никому не расскажу о том, что я пережил здесь. Теперь мне даже кажется, что я часть этого места.

— И последнее. Я отправлю тебя как можно ближе к твоей деревне, но сейчас к нему движется легион демонов. Я отправлю Оливьера остановить их, но избежать кровопролития мы не успеем.

— Неужели у вас нет сил, чтобы остановить легион? Это же мой дом.

— Прости, сейчас у меня не хватит сил на всё это, даже с учетом того, что я отправляю лишь одну душу наверх.

— Одну? А Эстер?

— Мне очень жаль, но она отдала за тебя жизнь.

Уфир внезапно ощутил, как волны ужаса и тревоги захлестнули его, когда осознал, что Эстер исчезла. В его душе зазвучал пустой гул, напоминая о том, что теперь в его теле присутствует лишь одна душа.

Он остался неподвижным, словно оцепенев, пытаясь впитать новую реальность, но чувствовал, как всё в его внутреннем мире кажется разрушенным и опустошенным.

— Она умерла? — сказал Уфир, опустив глаза в глубины холодного пола замка.

— Она освободилась. Она хотела, чтобы ты жил. Когда ты был при смерти, у тебя не было шансов на жизнь, но она вдохнула в тебя всю свою надежду.

— Мне жаль… Эстер…

— Не вини себя. Теперь ее душа свободна и так же заслуживает перерождения.

— Мне будет грустно без неё. Мы через столько всего прошли… Но я рад, что она теперь свободна от вечных мук, будучи призраком.

— Я рад, что ты смог это принять. Она не хотела чтобы ты грустил, по этому пускай жертвы твоих друзей не станут напрасны. Я отправлю тебя наверх и тебе предстоит самому задержать мою армию.

— А если я не справлюсь?

— Ты сильный и не сможешь иначе. Ты готов?

— Да, я готов.

— Хорошо, тогда стой на месте и не двигайся. Мне нужно впитать энергию монолитов. Это будет дорого стоить для меня, но это меньшее чем я могу тебя отблагодарить.

Молох, впитывал энергию из монолитов со всех краев своего царства, словно пьянящий напиток, насыщенный мощью и таинством. Его форма медленно расплывалась, сливаясь с окружающей тьмой, а его контур таял, словно дым в лучах заката. Потом, словно ураган, энергия стала собираться вокруг Уфира, образуя вихрь света и тьмы, который медленно, но неуклонно, затягивал его, словно черная дыра поглощала свет.

В этом вихре времени и пространства Уфир ощущал, как его существо разрывается на атомы, а сознание окутывается невидимым покровом между мирами. Вдали, сквозь пелену тумана, он улавливал обрывки звуков и образов, как мелькающие призраки, но все это казалось ему далеким и нереальным.

И вот, когда вихрь затих, он оказался на холме, недалеко от деревни, где когда-то рос. Светлый закат ослепил его, залив его синими и золотистыми оттенками, а чистый воздух наполнил его легкие свежестью и жизнью. Взглядом, затуманенным после переноса, он взирал на свои руки, осознавая, что его тело вернулось к нему, а левая рука снова была цела и на своём месте. Он вновь стал обычным человеком, с пепельными волосами и глазами цвета океана.

Птицы вдали начали щебетать, напевая свои мелодии, а окружающая природа казалась наполненной чудесной жизнью. Уфир ощутил спокойствие, но в то же время что-то необычное теплело в его сердце, словно тень неведомой опасности нависла над ним, ждущая своего момента.

Внезапно Уфир заметил, что опасность надвигается на его родные места. Сердце его сжалось от ужаса, когда он увидел армию демонов, грозно двигавшихся к его деревне. Наступило время действия. Силой воли он попытался опередить врагов, но, когда он достиг предела деревни, ужасное зрелище развернулось перед его глазами.

Дым и пламя взметнулись в небо, окрашивая закатные лучи кровавым светом. Силуэты деревьев и домов чернели на фоне пылающего ада. Сердце Уфира замерло от отчаяния, его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Он бросился вперед сквозь гущу леса, игнорируя боль и усталость, лишь одно волновало его — спасти свою деревню, свой дом, своих близких.

"Оливьер, пожалуйста, поспеши!" — кричал он в ужасе, надеясь, что будет услышан.

Приближаясь к опустевшей деревне, столкнулся с ужасным видением. Его глаза наполнились болезненным ужасом, он видел, как демоны безжалостно расправлялись с невинными жителями, включая детей. Он наблюдал, как их руки, замачиваясь кровью, наносили удары, а их вопли пронзали воздух, будто клич о помощи, не услышанный в бездне страдания.

Детские голоса, наполненные страхом и отчаянием, отражались в его душе, заставляя его сердце биться сильнее, а боль становилась нестерпимой. Он чувствовал горечь слез на губах, но не имел времени на горе. Его разум охватывала лишь одна мысль — остановить это зло, пока еще не поздно.

Уфир взметнулся над полем боя, голос его раздавался в крике, призывающем на битву. Он ощущал страх, как душевный жар, и в то же время чувствовал, как решимость наполняет его сердце. Целая армия демонов двигалась к нему, мрачные фигуры, которые казались бесконечными,