Хранительница света - Берил Керибар
«Ариан, что ты наделал?»
«Где ты?»
«С тобой все в порядке?»
– Давай пойдем быстрее, пожалуйста, – прошептала она, вместо того чтобы высказать свои мысли вслух.
– Неа. – Илиас нежно коснулся ее подбородка. – Коридоры во дворце выглядят точно так же. Если хочешь, подожди здесь.
– Нет, – ответила она, и в ее голосе прозвучало больше решимости, чем она на самом деле испытывала. – Нет, я не стану отворачиваться. – С этими словами она прошла мимо него и направилась ко входу. Илиас быстро догнал ее и легким движением руки открыл ворота.
Он оказался прав. Повсюду, куда бы она ни посмотрела, лежали мертвые стражники и прислуга, мужчины и женщины. Кровь растекалась по белому мраморному полу. Тошнота подкатила к горлу, когда Неа проследила за одним из кровавых следов и увидела свою бывшую горничную, которая свешивалась с перил лестницы с перерезанным горлом. Она была еще так молода…
– Некоторым из слуг, видимо, удалось скрыться или сбежать в город. Остальные… – Взгляд Илиаса потемнел, и он больше ничего не сказал. Но Неа и так понимала, что с ними случилось.
Они молча продолжили путь. Чем глубже они уходили в подземелье, тем более спертым становился воздух. Запах навевал воспоминания о ее последнем пребывании здесь. Вместе с Ароном и Луаной. Мысль о ее друзьях ударила ее по голове будто обухом. Неа была многим им обязана и искренне надеялась, что с ними все в порядке и они скоро увидятся. Сколько дней у нее осталось? Два?
Тихий стон вырвал ее из размышлений. Она посмотрела вниз и увидела на одной из ступенек шевелящееся тело.
– Фаромир? – спросил Илиас рядом с ней.
– Ты его знаешь?
Илиас прищурился.
– Это тюремщик.
– Тот, который плохо с тобой обращался? – Пока они ехали во дворец, Неа обратила внимание, что он вздрагивает каждый раз, когда она касается его рук. И хотя большинство его ран уже зажило после побега из темницы, Неа настояла на том, чтобы он рассказал ей обо всем пережитом взаперти.
– Принц… принц Илиас? – Задыхаясь, эльф попытался поднять голову.
Неа заметила, как дернулась челюсть Илиаса. Спустя мгновение принц наклонился к мужчине и схватил его за ворот.
– Я мог бы убить тебя, – прорычал он, прижимая стонущего эльфа к стене.
Фаромир едва мог держать голову.
– Прошу, не надо. Я просто… просто выполнял приказы.
– Хочешь сказать, тебе не нравилось меня истязать? – Вместо ответа Фаромир кашлянул. Кровь брызнула в лицо Илиаса, но он не дрогнул. – Отвечай!
– Я немного увлекся. Не хотел… я не хотел этого, мой… мой принц.
– А первосвященник? Ты хладнокровно убил его!
Глаза Фаромира расширились.
– Я его не убивал! Просто хотел преподать урок. Он жив. Пожалуйста, убедитесь в этом сами, принц Илиас!
Илиас изучающе смотрел мужчине в глаза. Неа знала, что сейчас он сражается с самим собой. Размышляет, отпустить ли своего мучителя или отомстить ему.
– Парень еще здесь?
Лицо тюремщика исказились в панике. Он прекрасно знал, о ком идет речь.
– Нет. Он ушел вскоре после вас, мой принц.
Неа измученно прикрыла глаза. Этого-то она и боялась.
Илиас медленно ослабил хватку на шее эльфа.
– Ты не заслуживаешь быстрой смерти. Ты будешь продолжать жить в агонии и гнить.
Илиас отступил от него всего на один шаг, как Фаромир схватился за горло.
– Что за… – выпалил Илиас, когда эльф крепко сжал руки. Его глаза почти вылезли из глазниц, и он начал задыхаться. Он смотрел через плечо Илиаса на Неа, на ее руки, оплетенные черными тенями.
– Неа, что ты делаешь? – спросил Илиас, и Фаромир в тот же миг безжизненно обмяк на полу.
За последние семь лет в теле человеческой девушки ей часто приходилось сталкиваться с несправедливостью, и она не имела возможности противостоять им, мечом или без меча.
– Никто, кто причинит тебе боль, не останется безнаказанным. – Она отвлеклась от мыслей тюремщика и посмотрела в глаза своей родственной душе. – Никто.
Илиас перевел взгляд на нее, и черты его лица смягчились.
– Даже не знаю, считать ли это романтичным.
Легкая улыбка тронула ее губы.
– Привыкай.
– Не думаю, что когда-нибудь привыкну к тому, что ты рядом со мной. К тому, что мне больше не придется просыпаться в одиночестве.
Она сразу же почувствовала тяжесть на сердце.
– Я не хочу даже представлять, через что ты прошел.
Илиас притянул ее к себе и поцеловал в макушку.
– Теперь все кончено. Я больше никогда тебя не отпущу.
Эти слова тронули ее до глубины души, и Неа еще крепче обняла его. Она тоже больше никогда его не отпустит. Как только все закончится, они завершат начатую церемонию и соединят свои души. Станут еще ближе друг к другу – теперь уже навсегда. «А что, если мы не переживем битву с Пертеасом?» От этой мысли что-то в ее животе сжалось. Неа не хотелось даже думать об этом, хотя такая возможность существовала. Может быть, уже завтра они будут мертвы.
– Что, если мы… – робко начала Неа, когда в ее голове возникла новая мысль. – Если заключим союз душ сейчас? – прошептала она, уткнувшись ему в рубашку.
Когда Илиас не ответил, она осторожно подняла на него взгляд. Он молча смотрел на нее в ответ. Нежно провел большим пальцем по ее щеке и скользнул по нижней губе, заставляя ее сердце биться чаще.
– Я слышал, что ты сказала Ариану.
Она нахмурилась.
– О чем ты?
– Я знаю, как много он значит для тебя. Как сильно ты к нему привязана… Не знаю, значу ли для тебя столько же.
Илиас улыбнулся. Слишком печальной улыбкой.
– Илиас, не говори так, – прошептала Неа, прижимая его руку к своей щеке. Должно быть, он имел в виду разговор в гостиной Орианы перед тем, как они в первый раз заперли Ариана в эльфийском подземелье. – Это было до того, как я вернула воспоминания. И даже тогда я не сказала ему всей правды.
Неа улыбнулась, когда в глазах Илиаса загорелась надежда. Она говорила правду. Даже когда она находилась в теле Кааи, Илиас прокрался к ней в душу. Совсем иначе, чем Ариан. Возможно, какая-то ее часть всегда знала, что любовь к Ариану имеет другую природу. Она ведь так долго держала его на расстоянии вытянутой руки и не позволяла ему рассказать о своих чувствах. Она не хотела рисковать дружбой, опасалась, что не сможет ответить взаимностью. Но когда на карту была поставлена его жизнь… она не захотела его терять. И он, наконец, вернулся. Став умброй.
– Я не хотела причинять ему
