Zадача будет выполнена! Только вперед - Николай Петрович Марчук
– А, ну тогда понятно, – скептически вскинув бровь, протянул Семен. – Раз цыганка нагадала, то сто процентов сбудется. Цыгане врать не будут! Ага, так же как таксисты и политики.
– Заткнулись оба! – цыкнул я на Петровича и Бамута.
Я злился. Сильно злился. Согласился на этот чертов выход, как дурак, пойдя на поводу у эмоций. А теперь жалею. Неправильно это. Нельзя идти. Нельзя! У нас и так раненых хватает, «двухсотые» появились, а мы поперлись на джихадку. И ради чего? Чтобы вправить мозги Кресту. Серьезно? Подвергать опасности четверых бойцов только ради того, чтобы пятому вернуть мозги на место, – это разве рационально? А ничего, что из этих четверых трое – носители секретной информации, которым командование вообще запретило покидать пределы расположения, причем настолько категорично запретило, что в случае лишь малейшего намека на плен пригрозило нанести удар «Калибрами». Про это уже все забыли?
Я отправил Косте доклад о последнем бое в несколько искаженном виде, «забыв» упомянуть, что лично в нем участвовал. И по большей части суть доклада заключалась в единственном вопросе, а точнее требовании: «Где обещанная посылка?!»
Три дня прошло с того момента, как Костя узнал о британских спецназовцах, охотящихся за мной и Бамутом. Три дня! Я думал, что как только Особист ознакомится с предложенным Глобусом планом по засылке пленного вэсэушника с «заряженным» телефоном в гости к бритишам, так на следующий же день к нам прилетит посылка. А по факту? А по факту – три дня молчания от Кости. Ни ответа, ни привета! Хрен его знает, что это может означать. Костя, как и мы, тоже не в Москве сидит и не в Ростове, он всё больше по передку гоняет и ближним тылам, а там всякое может случиться. Война все-таки…
Будь на моем месте комбат Рыжиков, он бы не поддался чувствам и хрена лысого подверг бы опасности более важную миссию. Просто я чувствовал часть своей вины за поступок Креста. Знал бы Крестовский о том, что мы здесь оказались не просто так, что бритиши охотятся на нас с Бамутом, возможно, он и не рыпнулся бы на джихадку. А так… Чего уж теперь рассуждать? Тут думаешь по-другому, тут своя логика и принципы. Если уж решился на рисковый боевой выход, значит, так тому и быть, заднюю поздно включать. На войне самое провальное – это межеваться. Нерешительные умирают сразу: смерть чувствует паникеров и сразу прибирает их к себе под саван.
Правда, из головы никак не шел недавний сон. Что он мог означать? Что нельзя ослушиваться начальства? Или наоборот, как было со Сникерсом, который в свое время не послушал Стаса Крылова, остался в горящем танке, выполнил поставленную задачу, а потом еще и, вопреки всем законам физики и логики, чудом выжил и в дальнейшем принес очень много пользы родной стране? Может быть и так, и эдак…
Построились в боевой порядок: я – первый, Финик и Бамут – позади, Крест и Глобус замыкают колонну. Я иду налегке: у меня АК-74М, десять магазинов, две ручные гранаты, ГП на прикладе и десять ВОГов к нему, ну и по мелочи – рация, нож, две аптечки, шесть жгутов, два турникета и сканер направленного действия. Бамут, как всегда, с пулеметом. Финик, Глобус и Крест тащат на себе две «польки» – 60-миллиметровые легкие пехотные минометы LMP-2017 – и запас мин к ним. Часть мин висит и на Бамуте, только я, как впередиидущий, лишен лишней тяжести.
Минометы легкие, масса каждого – семь с половиной кило. Поляки скопировали свой «самовар» с американского миномета, максимально всё упростив. Ствол изготовлен из стали, опорная плита дюралюминиевая, замок из титана и алюминия, лафет и корпус из полимера. Спроектирован как оружие непосредственной поддержки, им может управлять один военнослужащий. Дальность стрельбы от ста до тысячи трехсот метров, скорострельность – двадцать пять выстрелов в минуту без регулировки прицела или десять выстрелов в минуту с корректировкой огня.
LMP-2017 имеет механический прицел, но может комплектоваться оптическим или цифровым прицелом. В качестве боеприпасов будем использовать осколочные мины O-LM60N с двумя дополнительными метательными зарядами для стрельбы на дальность до тысячи трехсот метров. Масса каждой минометной мины два килограмма. Вообще-то, изначально мины идут в картонных тубусах, но мы лишнюю упаковку скинули и закрепили мины в специально сшитые для переноски тряпичные ленты. Всего у нас сорок мин, то есть по двадцать на каждый ствол, а это ровно минута стрельбы.
План атаки на Вишневку был предельно прост: подходим максимально близко к селу – так, чтобы крайние дома попали в сектор обстрела минометов, то есть чуть больше километра, – выставляем минометы. Крест и Финик идут дальше и готовят засаду на группу быстрого реагирования, которая по-любому должна будет среагировать на обстрел Вишневки. После удара из минометов и обстрела их пулемета я, Глобус и Бамут отходим назад, Крест и Финик остаются, чтоб загасить группу укропов, которая выдвинется из села в нашу сторону. Если повезет, то Крест и Финик накроют группу быстрого реагирования взрывом фугаса, захватят пленного и отойдут в тыл.
Финик сам попросил сделать так, чтобы они с Крестом остались вдвоем и уже сами решали, что делать дальше. Захотят – отойдут в тыл; не захотят – останутся на месте в ожидании группы эвакуации. Всё зависит от того, как повернется фортуна.
Крест выглядел почти нормально. Вот так глянешь и не подумаешь, что еще четыре часа назад он катался по земле, выл как зверь и пускал слюни. Сейчас передо мной был обычный парень. Всего лишь немного бледный, ну глаза излишне красные, ну пальцы не находят себе места и всё время в движении, молчит, смотрит исподлобья и периодически по лицу пробегает волна нервного тика. Но это только на первый взгляд, а вот если приглядеться, и уж тем более зная Креста не один месяц, то понимаешь, что перед тобой совершенно другой человек, даже не человек, а всего лишь оболочка, обертка, в которую сейчас завернуты клокочущая ярость и жажда мести.
Крест теперь не человек, он кумулятивный снаряд, воронка из меди, которая в нужный момент превратится в струю раскаленных газов, способных пробивать броню. Контакт взрывателя, взрыв, направленное движение раскаленной струи газов и жидкого металла, вражеская броня плавится под этим яростным натиском… Вот только от кумулятивного заряда в итоге ничего не остается: облачко сизого дыма и россыпь мелких осколков – вот и всё! Так и от Креста вряд ли что-то останется после свершения им мести.
Хотя, может, повезет, бывает же
