Сумрачный лес - Роннефельдт Каролина
– Ах ты мерзавец! – Блоди зарыдал от бессильной ярости и выскочил из укрытия. – Так ты встретил его, подлец! Почему же сразу не сказал? Где он? Говори сейчас же, куда делся Траутман!
– А иначе что? – раздался страшный голос. Бледная фигура остановилась посреди озера, зайдя по грудь в воду. На гладкой поверхности замерло уменьшенное вдвое отражение, и чужак превратился в гротескное четырехрукое и двухголовое существо. Холодные голубые глаза насмешливо смотрели на Блоди.
Мальчик проглотил слова, готовые сорваться с языка. Внутренний голос подсказывал, что лучше промолчать. Они молча стояли лицом друг к другу в черной болотной воде, и сверкающий туман, окруживший их стеной, казалось, тоже насмехался над жалким положением юного квенделя.
– Что ты мне дашь, если я покажу, где собака? – спросили две головы. Четыре руки неопределенно указывали в туман. – Ты слишком глуп, чтобы найти его в одиночку. Слишком глупые в Сумрачном лесу не живут. Ты ничего не знаешь о белом тумане, ничего не знаешь о Сумрачной топи! Без меня тебе никого не найти.
Прежде чем Блоди успел ответить, раздался душераздирающий вой. Он доносился из камышовых зарослей, перед которыми недавно сидел на камне мальчишка. Блоди пришло в голову, что тот будто бы сторожил кого-то. Но теперь ему не понадобится ничья помощь, чтобы найти Траутмана.
– Траутман, Траутман, я иду! – крикнул он и шагнул дальше в воду.
Однако ему удалось сделать только один шаг – правую ногу тут же засосало в жидкий ил, и он застрял. По всему телу пробежала волна ледяного страха. Блоди попытался изо всех сил оттолкнуться левой ногой, но она тоже застряла. Черное болото явило все свое коварство. Мальчик почувствовал, что земля уходит из-под ног, а дотянуться до какой-нибудь опоры, чтобы выбраться, не было никакой возможности.
– Помогите! – отчаянно закричал он, и его голос слился с жалобным воем Траутмана. – Помогите, я увяз! Я тону!
– Ну и что? – спросил бледный мальчишка, внимательно наблюдая за перепуганным Блоди. – Какой ты неуклюжий, подумаешь, ил и слизь! Смотри, я стою себе спокойно!
Чувствовать, как медленно, но неумолимо погружаешься в болото, и не иметь возможности ничего, совсем ничего с этим поделать, было ужаснее всего на свете.
Блоди многое пережил за свою короткую жизнь, и еще столько же, судя по всему, ему пережить уже не доведется. Пройдет совсем немного времени, как его затянет по шею, а потом под водой окажутся рот и нос, и он утонет прежде, чем его поглотит трясина.
– Помогите! – снова закричал он. – Помогите мне, я не хочу умирать! Траутман! Траутман!
Собака ответила диким лаем, но так и не показалась.
Блоди заплакал. Он не верил своим глазам: бледный мальчишка и пальцем не пошевелил, чтобы его спасти. На его бескровных губах играла улыбка. Блоди никогда не сталкивался с такой злобой. Он вообще не знал настоящей жестокости. Он думал о своих родителях, братьях и сестре, о беззаботной жизни на родной ферме и не хотел верить, что скоро умрет.
Туман снова сгустился, окутывая Блоди и скрывая окрестности. «Туман – это мой саван», – подумал Блоди. Он больше не пытался освободиться, потому что от любого движения погружался еще быстрее. Юный квендель стоял совершенно неподвижно, и его затягивало все глубже и глубже. Вода уже намочила воротник его рубашки.
– Что ты дашь мне, если я тебе помогу? – раздался из тумана голос.
– Что я тебе дам? – охнул Блоди, не видя своего мучителя. – У меня с собой ничего нет, подарить нечего. Но дома… дома у меня есть драгоценность – золотая штуковина. Мне ее дали сегодня ночью. Я могу подарить тебе ее.
Вместо ответа снова раздался смех. Его раскаты, казалось, доносились отовсюду и одновременно из ниоткуда. Мимолетная надежда Блоди угасла, и он постепенно начал терять представление о том, где находится. Обморок обещал милосердное облегчение.
Внезапно туман перед ним рассеялся, и Блоди вздрогнул, обнаружив, что бледный незнакомец бесшумно приблизился к нему и теперь стоял совсем рядом: протяни руку – и коснешься. Как ни странно, мальчишка стоял на твердой земле; вода доходила ему только до пояса. Бледное лицо нависло над Блоди, словно зловещая луна.
– Мне не нужно твое золото, глупыш. Ты скоро превратишься в болотника, оказавшись на самом дне, – сообщил мальчишка и бесшумно захихикал, отчего его длинные руки затряслись.
– Тогда чего ты от меня хочешь? – обессиленно спросил Блоди. – Что тебе дать?
– А как насчет твоей собаки? – спросил мальчишка, снова обнажив острые зубы.
– Собаки? – повторил Блоди с нарастающим ужасом. – Тебе нужен Траутман? Зачем? Он принадлежит нам, моей семье.
– Тебе, болотнику, он больше не понадобится, если ты составишь компанию траве на дне озерца. А потом тебя затянет еще глубже в ил, и станешь ты совсем черный. Так можно мне взять твою собаку?
– Что ты собираешься с ним делать? – крикнул Блоди. Солоноватая вода хлюпала по его подбородку и затекала в рот.
– Кто знает? – протянул тот. – Может, возьму его с собой, а может, и убью.
Все чувства Блоди угасли, и внутри у него стало так же холодно, как недавно было холодно снаружи.
– Он и так у тебя, гад, – спокойно произнес он, смирившись со своей участью. – Ты ведь знаешь, где он, и, когда я умру, сделаешь с ним все, что захочешь. Какая разница, отдам я его тебе или нет. И не думай, что я соглашусь на твои коварные планы.
Его голос сорвался, и Блоди замолчал.
– Тогда дай мне руку, – неожиданно сказал мальчишка, протягивая ему сквозь толщу воды свою худенькую правую руку.
– Руку? – переспросил Блоди, пораженный таким поворотом разговора.
Даже на краю гибели он не мог решиться, потому что ни капли не доверял незнакомцу. К тому же, замерзший и измученный, Блоди постепенно впадал в безразличное оцепенение, понимая, что надежды на спасение нет. Он с трудом удерживал подбородок над водой, и когда бледный мальчишка с размаху ударил рукой по воде, то влил в рот и нос Блоди целую струю черной воды. Блоди закашлялся, отплевываясь и едва дыша.
– Видишь? Скоро все закончится, – снова заговорил злой дух. – Дай мне руку, и освободишься. Прямо сейчас. И поторопись, потому что Топь очень скоро тебя поглотит. Так что решай – отдашь руку в залог? Если хочешь жить, отдай мне руку. Иначе Топь тебя схватит, если ты этого не сделаешь, если…
Заунывные уговоры, похожие на речитатив, оборвались, потому что Блоди окончательно погрузился в воду. До сих пор он тонул медленно, грязь постепенно засасывала его, но вдруг он внезапно скользнул в пустоту, будто кто его подтолкнул.
Возможно, он добрался до более жидкой грязи или настолько отяжелел, что ил стал затягивать его быстрее, но, как бы то ни было, вода накрыла его с головой. Блоди захлебнулся, бессмысленно борясь за последний вздох. Его окутала тьма.
Быть может, он все-таки успел протянуть руку или бледный мальчишка наконец-то пришел ему на помощь? Едва погрузившись в непроглядную тьму, он снова оказался на поверхности. Его вытащили из воды, будто попавшую на крючок рыбу, и он кашлял, хрипел и отплевывался, пытаясь отдышаться. Спаситель крепко держал его и не отпускал, даже когда Блоди обессиленно опустился на колени.
Кто-то худощавый и долговязый без видимых усилий протащил Блоди через камыши и выволок на сухое место. Незнакомец позволил Блоди растянуться на земле, но руки его не выпустил. От этой худой, по-рыбьи холодной клешни исходила огромная сила, и постепенно Блоди почувствовал, что этот холод вдохнул в него новую жизнь. В окоченевшем теле вместо тепла запульсировал холод. Как ни странно, это помогло Блоди прийти в себя. Он обнаружил, что снова может стоять на ногах и земля под ним не проваливается. А бледный мальчишка терпеливо наблюдал, как юный квендель собирается с силами.
Блоди взглянул в лицо спасителя и вместо благодарности ощутил страх: перед ним был, конечно, квендель, но не из тех, кто населял Холмогорье. От Запрутья до Эндлунда далеко на западной границе, насколько знал Блоди, не было никого, похожего на его спасителя. С такой внешностью не пройдешь незамеченным под липами Вороньей деревни или в его родной Звездчатке.
