Железный предатель - Кагава Джули

– Итан, сюда, – сказал он, указывая на одну сторону костра.

Я повиновался, а Кирран встал на противоположной стороне. Гуро повернулся, включил стереосистему, находившуюся за его спиной, и увеличил громкость. Зазвучала зловещая, жуткая барабанная дробь, от которой у меня по коже побежали мурашки, а затем гуро бросил в кострище спичку. Оранжевые и красные языки пламени взметнулись вверх, заливая поляну призрачным светом. Огонь мерцал, трещал, царапал воздух и отбрасывал странные танцующие тени на деревья и лицо моего наставника.

– Начинайте, – приказал гуро низким напряженным голосом и запел.

Поверх пламени я встретился взглядом с Кирраном и начал двигаться.

Сперва я не сводил глаз с моего «противника», и мои движения были плавными и нарочито продуманными, чтобы он мог предугадать мои следующие действия. Я замахивался, он блокировал. Он атаковал в ответ, я защищался. Поначалу мне казалось, что мои два меча дадут преимущество перед одним клинком, но я ошибся. Кирран не только не отставал, так еще и мне приходилось прилагать усилия, чтобы не пропустить один из его «притворных» ударов. С каждым мгновением наш спарринг становился все быстрее, а танец вокруг костра – все серьезнее, и вскоре я перестал замечать принца. Я видел лишь наши мечи, мерцающие в оранжевом свете, и следующий ход оппонента.

Барабаны отбивали бешеный, первобытный и мрачный ритм, и сквозь него пробивался чей-то голос, снова и снова повторяющий слова, которых я не понимал. Эти слова не имели значения. Ничто, кроме моих мечей и летающего напротив клинка, не имело значения. Когда все мои удары были заблокированы и отбиты, во мне вспыхнул гнев. Барабанный ритм кружился вокруг меня, подстегивая и распаляя. Я не проиграю. Я не…

Лязг металла, отдавшийся в руке, вернул меня к реальности. Каким-то образом мы с Кирраном придвинулись ближе к огню и теперь, стоя всего в нескольких футах, пристально смотрели друг на друга поверх пламени. Я моргнул и встряхнулся, готовый отсту-пить.

И тут холодный, ледяной незнакомец встретился со мной взглядом и замахнулся, целясь своим клинком мне в голову.

Я блокировал удар, шагнув в сторону и встретив меч своим собственным. Металл звякнул, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом, а шок сменился яростью.

В ответ я обрушил свой второй клинок, целясь ему в лицо. Лезвие едва не задело его, но он вовремя увернулся и взмахнул своим оружием. Звон и лязг металла наполнили воздух, смешиваясь с грохотом барабанов и неистовыми песнопениями.

Когда я полоснул Киррана по груди, меня пронзила резкая боль в руке. На мгновение она полыхнула раскаленным огнем, чем немало удивила меня, и я отшатнулся назад. Беглый взгляд на руку доказал то, что я и так уже знал: меня ранили, а по моему предплечью начала стекать кровь.

Мое зрение заволокло пеленой гнева. Барабаны, пение – они кричали на меня, овладевали чувствами. Ярость вырывалась из глубины темного источника, поглощая меня и порождая во мне ненависть. Я знал его. Видел, кем он был сейчас. Из-за него я лишился сестры, из-за него она больше не навещала меня. Она хотела отдалить нас с Кирраном друг от друга, сделать так, чтобы мы никогда не встретились, и тем самым отгородилась от меня.

От ненависти я зарычал и с воплем бросился вперед.

Он встретил меня в центре поляны, его меч сверкал, а на лице застыла ледяная маска. Это напомнило мне ту ночь в тронном зале Госпожи – ту ночь, когда он предал меня, – и гнев во мне распалился лишь сильнее. Я яростно замахнулся, отбивая его меч и нанося удар вторым клинком. Острие вонзилось ему в бок, прямо под грудной клеткой, и он поджал губы от боли.

Кирран стиснул зубы и поднял руку. Осознав, что сейчас произойдет, я нырнул в сторону, и в эту секунду через рощу позади меня ворвался поток ледяного воздуха вместе с сосульками; смертоносные ледяные дротики кромсали листья и вонзались в стволы. Когда принц ринулся на меня с оружием на изготовку, я с рычанием развернулся и направил оба клинка ему в сердце.

– Итан! Кирран!

Голос Кензи ворвался в мое сознание, перекрикивая водоворот барабанов, пения, гнева и ненависти. Я моргнул и резко остановился как раз в тот момент, когда Кирран сделал то же самое, замерев в футе от меня. Я вдруг почувствовал прохладное острие его меча у своего горла, а кончики моих клинков упирались ему в грудь, прямо в области сердца.

Меня трясло, а гнев и ненависть по-прежнему струились по моим венам. Я смотрел на противника напротив меня, чувствуя его предательство, всю ту бушующую ярость внутри, которую обычно держал взаперти. Я хотел навредить ему. Хотел, чтобы он почувствовал боль, которую причинял мне одним своим существованием, тем, что разорвал нашу семью на части. Тринадцать лет одиночества, тоски по сестре и жизни в аду – а все потому, что родился он.

Кирран сделал глубокий, прерывистый вдох, и жуткий свет в его глазах погас.

– Итан, – прошептал он, и лезвие у моего горла задрожало. – Что… что мы делаем?

Ужас пронзил меня. Я выронил свои мечи и отпрянул в сторону, уставившись на него. Что я делаю? Какая муха меня укусила? Кирран тоже опустил свой меч, выглядя ошеломленно и так же испуганно. В этот момент все – пение, барабаны, огонь – с ревом взорвалось.

Я пошатнулся, и меня едва не вывернуло наизнанку. Я чувствовал бурлившую вокруг нас темную энергию; гнев, ярость и ненависть, порожденные Кирраном и мной, клубились на поляне. Огонь вспыхнул и затрещал, и я увидел гуро, который все еще читал заклинание над окровавленным амулетом, держа в руке нож.

Амулет светился, пульсируя красным и черным, как будто он был живым и дышал. Гуро что-то крикнул, указав ножом в сторону Киррана, и, клянусь, я увидел, как нечто попыталось вскочить с земли и броситься на принца.

Железный Принц ахнул и выронил меч, который с глухим стуком упал на землю. Его ноги подкосились, и он рухнул на колени, склонив голову. Тьма вокруг нас завертелась, затем, словно ее спустили в канализацию, потекла к маленькому металлическому диску на земле и впиталась в него.

Ветер, раскачивающий ветви, стих. Огонь замерцал и начал медленно угасать. Кирран все еще стоял на коленях, тяжело дыша и закрыв глаза. Кензи встретилась со мной взглядом, который так и кричал: «Помоги ему». По-прежнему сражаясь с остатками гнева и всепоглощающим чувством вины, я вложил свои мечи в ножны и поспешил к Киррану.

– Кирран.

– Я… в порядке, – выдохнул он. Вздрогнув, он сел на корточки, и я заметил на одной стороне его рубашки темное мокрое пятно.

«Черт, это я. Я это сделал. Но почему?» Полагаю, я был зол. Настолько зол, что смог нанести настоящий удар, намеренно причинить ему боль. Что меня так взбесило? Теперь я уже не мог вспомнить.

Я почувствовал в руке пульсацию и посмотрел вниз, увидев, что всю правую руку покрывают кровавые полосы, ручейками стекающие по коже.

Заметив, куда я смотрю, Кирран поморщился.

– Итан, я…

– Забудь, – отрезал я. – Давай не будем, хорошо? Гуро сказал, мы столкнемся с темной магией. Так что я забуду об этом, если и ты не станешь вспоминать.

Он облегченно кивнул. Я протянул здоровую руку, которую Кирран без колебаний принял, и помог ему подняться на ноги.

Гуро, серьезный и уставший, ждал нас у костра. Он ничего не сказал о наших ранениях или о том, что наш «теневой спарринг» перерос в настоящую битву. Мне было стыдно, и я чувствовал себя так, будто только что провалил важный тест. Кирран же взволнованно посмотрел на моего наставника и шагнул вперед.

– Это… сработало?

Гуро осмотрел его, а затем вытянул руку.

На его ладони лежал амулет, сверкающий медными бликами в угасающем пламени костра. Только он отличался. Конечно, он выглядел так же – маленький металлический диск на простом кожаном шнуре, – но теперь он буквально светился от темной энергии. Можете считать меня сумасшедшим, но мне казалось, будто я смотрю на живое, дышащее, злобное существо. Все мои мысли о его нормальности и незначительности исчезли, и я почти боялся приблизиться к нему, опасаясь, что тот подпрыгнет и укусит меня.