Юрий Мещанов - Милосердие победителя (СИ)
Вокруг вросшего наполовину в землю постамента лежали вперемежку несколько десятков убитых воинов. Старшие и младшие дружинники сошедшихся сегодня в битве княжеских Домов. Их кони лежали рядом. Здесь столкнулась конница державного войска и Вежинского содружества. Один из бойцов с разрубленным залитым кровью нагрудником прислонился спиной к постаменту. Мёртвая рука его сжимала рукоять меча.
У постамента рядом с офицером Знамённого отряда стоял дремучий старичок. Лицо его было так сильно сморщено, что побрить его в соответствии с древним обычаем было уже нельзя. Густая белая борода была только подстрижена. Обтрёпанная бедная крестьянская рубаха и штаны говорили о том, что его семья живёт небогато.
- Аяяй, вот беда! Бедааа... - негромко твердил себе под нос старичок. - Ой, беда... Ой сколько народу побито насмерть... Оёёёёй... Какая бедаааа...
Увидев подошедших Всеслава и Олега, старичок упал на колени.
- Государь... Владыка... Князь...
- Поднимись.
Старичок поднялся и продолжил причитать.
- Ой беда... Сколько же полегло... Ой беда... Как же так, государь?
- Война, - только и пришло на ум Всеславу.
- Война, да... Беда...
- Сколько тебе лет?
- Не знаю, государь.
- Но правду говорят, что ты самый старый в здешних краях?
- Правду говорят, я самый старый, - старичок закивал головой.
- Может тебе девяносто лет?
- Может быть... Нет, мало. Больше мне лет.
- Сто пятьдесят?
- Сто пятьдесят, - повторил дед и задумался, подняв вверх выцветшие глаза. - Может быть. Или нет... Нет, меньше.
- Ладно. Я вот что у тебя узнать хотел. Ты про этого Каменного идола много знаешь?
- Да нет, государь. Кто он такой будет и откуда мне неведомо.
- А как он тут на поле оказался ты знаешь?
- Это было давно. Ещё когда твой прадед правителем был. Идол тот всегда вон в той стороне был.
- Лежал там?
- Ну... Не знаю, лежал или чего. Голова только из земли торчала. А управителю стана нашего пришло на ум его откопать и сюда поставить. Чтобы он за полем присматривал. Мы тут всегда сено косим, значит. А он пусть смотрит. Вестимо это богкакой-то. Видать, ему Древние поклонялись. Да... Любили его видать, раз такого идола сделали. А может это он и есть самый бог. Только окаменел, так как Древних уже нет. Но говорят, что он вообще живой.
- Живой?
- Ну да. По ночам слезает с камня-тосвоего и бродит тут в лесу.
- И зачем бродит?
- Ну кто же знает его, государь? Может ищет чего. Древних ищет, да найти не может.
- Ну и что тот управитель стана сделал?
- Да... Чего сделал? Собрал людей и давай они копать. И много месяцев копали, а потом сюда его и поставили.
- А дальше что было?
- Да что было? Так вот и стоит с тех пор. По ночам только в лесу бродит. Но жить нам не мешает... Нет.
Всеслав и Олег посмотрели на Каменного идола. На внушительном постаменте, из хорошего гранита, стоял он и невозмутимо смотрелкуда-товдаль. Идол был облачён в длинное до колен каменное платье. Наверное, такую одежду носиликогда-тоДревние. В левой руке его был скомканкакой-тонебольшой свёрток. Круглая с лысиной голова и небольшая бородка. Ладонь правой руки с оттопыренным большим пальцем пыталась дотянуться до чего-тонеосязаемого. Интересно, зачем он бродит по ночам в лесу? Может и правда ищет Древних?
Глава 9
Горицкая мыза
Гонец державного князя нашёл их через три дня после того как войско вышло из Камнеграда. Ему пришлось делать очень большой крюк через Солоплаж, поэтому вестей из столицы не было так долго. Прочитав письмо, Ростих Клыков довольно улыбнулся. Он уже начал выполнять всё то, что предписал державный князь. Войско было собрано и теперь шло прямиком на Густошумье. Оговоренной пометки не было, а значит приказание было подлинным. Хорошей новостью было то, что Дом Волковых встал на сторону державной власти.
Конница шла по левому берегу реки Кульмы, ибо там для неё был более удобный путь. Пехота же двигалась на ладьях. В местах, где начинались пороги, ладьи пришлось оставить. Во владения князей Юрьевых они вторглись так же по левому берегу, чтобы обезопасить себя от внезапного нападения. Черезкакое-товремя разведка донесла, что в лесах на правом берегу замечены воины врага.
Как и предполагалось, основные силы Хотен Юрьев увёл на юг, против державного князя. Именно там и должна решиться судьба этой войны. На севере же он оставил небольшую рать под командованием своего младшего брата. Тарас, сын Стоума из Дома Юрьевых был мало кому знаком. Вернее, все знали, что такой есть, но вот толком о нём никто не слыхал. Никаких знаменитых и славных дел за ним не водилось. Знали, что был он в битве при Чёрном Кургане. Так вот только кто в ней не был?
Они наткнулись друг на друга неожиданно. Войско Клыковых шло по левому берегу, когда на противоположный вышли из леса отряды противника. Знамёна с зелёным солнцем Дома Юрьевых и ликом лешего смотрели на войско под чёрным змеем на белом поле. Ратники угрожающе махали друг другу копьями и топорами, выкрикивая бранные слова. Лучники пускали стрелы. Но здесь река была слишком глубокой, чтобы пытаться затеять бой. Броды остались вверх по течению, да и развернуться там было негде. Посовещавшись со своими офицерами, Ростих Клыков решил продолжать идти вниз по течению. В нескольких дневных переходах от места их встречи у Горицкой мызы имелся давно наведённый наплавной мост. А по обоим берегам было достаточно места для того, чтобы дать правильное сражение. Вскоре Юрьевы увели свои полки дальше в лес, видимо, приняв похожее решение.
Предельный князь Хладоручья был расстроен. Судя по всему, против него вышла рать численностью всего в пять тысяч воинов. Он превосходил эти силы без малого в четыре раза. В победе над слабым противником нет ни радости, ни славы. Ростих Клыков надеялся увидеть против себя хотя бы половину всех сил князя Юрьева. А лучше всего было бы отвлечь всё его войско. Такая победа была бы очень приятна. Добавила бы владыке Камнеграда влияния. Только ленивый не попрекал Клыковых низким происхождением и недостаточной древностью рода. А ведь они были предельными князьями! Эти мысли добавили Ростиху Клыкову злости. "Ничего, - подумал он, - вот через несколько дней раздавлю этого Тараса с его отрядиком и поведу войско прямиком на Белошумье. Поглядим, как заговорит Хотен Юрьев, когда я возьму штурмом его город и устрою пир в его хоромах. Надо будет и казну его себе забрать". Так размышлял владыка Камнеграда по пути к Горицкой мызе.
