Когда луна окрасится в алый - Анна Кей
С трудом поборов желание улыбнуться в ответ, Генко спросила:
– Закончил?
– Да, попробуй.
Аккуратно сложив лист пополам, чтобы Генко раньше времени не увидела надпись, Йосинори протянул ей офуда. Она ухмыльнулась и быстро выхватила листок из его рук, чтобы… ничего не почувствовать.
Талисман не обжигал. Генко ощущала в нем силу – энергию Йосинори как создателя офуда, мощь ками, чье имя было начертано на бумаге, – но ничто из этого не стремилось навредить ей, хотя Генко была ёкаем, что уж точно не изменилось за то время, пока Йосинори создавал талисман.
Бросив на него потрясенный взгляд, Генко развернула офуда и тихо выдохнула. Ками, она действительно поглупела за годы в этих горах. Отсутствие постоянного общения с богами, тем более теми, кто покровительствовал мудрости, давало о себе знать.
Ведь даже находясь в изгнании, она оставалась верной Инари. И кто, как не богиня плодородия и покровительница всех лисиц, в итоге будет настроен благожелательно к одной из своих подчиненных?
– Ты действительно умен, – улыбнулась Генко, с тихим удовольствием глядя на ответную улыбку Йосинори.
– Я просто быстро усваиваю информацию и понимаю многие вещи, – в знак благодарности поклонился он, а Генко рассмеялась и встала, намереваясь приготовить чай.
– Это именно то, что я сказала: умен!
Йосинори тихо рассмеялся, и Генко на мгновение замерла. Этот мужчина действительно был слишком хорош, а улыбка украшала его и без того красивое лицо. Она знала, что надень он обычное кимоно, а не строгое черное одеяние оммёдзи – женщины не могли бы оторвать от него глаз. Все же формальные кимоно выдавали в нем принадлежность к оммёдзи, а большинство весьма настороженно относились к людям, которые могли изгонять демонов. И даже привлекательная внешность Йосинори не всегда помогала избавиться от этих опасений.
– Соблазнить меня решил?
– Что?.. – ошарашенно начал Йосинори, но замолчал, увидев хитрую улыбку Генко.
Она рассмеялась громко и безудержно, как не делала уже довольно давно. И с нескрываемым удовольствием увидела, как Йосинори отвел взгляд, смущенный и неловкий. Это было необычно, и Генко восхищенно смотрела на Йосинори, жадно запоминая выражение его лица.
Их прервали самым неожиданным и возмутительным способом. Сёдзи сдвинули в сторону с таким оглушительным треском, будто намеревались сломать. В проеме появилась девушка. Она тяжело дышала, как после бега, волосы прилипли ко лбу, а в руке были зажаты несколько стрел.
Очевидно, это была та самая Аямэ Сайто, наследница древнего клана оммёдзи, владелица благодати Сусаноо-ками-сама, сестра Йосинори и девушка, которая всячески избегала встречи с Генко.
Кицунэ смотрела на Аямэ оценивающе и немного раздраженно. Оммёдзи выглядела интересной. Поддразнивать Йосинори было забавно, Генко давно не испытывала такой легкости в общении с мужчинами, а прибывшая Аямэ разрушила их покой. Генко внимательно осмотрела каждую деталь одежды: начиная от удобных гэта поднялась по широким темно-синим хакама и остановилась на красной хаори. Любопытно, что девушка не носила традиционные одеяния оммёдзи. Генко особенно тщательно изучила закрепленный за спиной лук – длинный, крепкий, со спущенной тетивой и явно часто используемый. Генко криво ухмыльнулась, элегантно спрятав руки в рукавах кимоно и передумав идти за чаем. Наконец они встретились, и Генко хотела узнать, каким человеком была Аямэ.
Аямэ захотелось убить кицунэ еще больше, чем прежде. Она не желала встречаться с лисицей, просто хотела пригласить Йосинори на поединок. Самостоятельная стрельба из лука не избавила от всех мыслей, которые так и лезли в голову. Тетсуя, который на деле оказался не так уж и плох во владении мечом, был занят на своих полях, а потому не мог составить ей компанию. Йосинори же запретил уничтожать духов и ёкаев. Поэтому она не могла избавиться от негативной энергии, причиной возникновения которой и стало вечное отсутствие Йосинори: стоило им прибыть в Сиракаву, как он начал пропадать на встречах с проклятой лисой!
Аямэ возненавидела эту кицунэ всей душой, даже если брат и просил быть к ней более доброжелательной.
– Меня зовут Генко, – тем временем, не прекращая улыбаться, представилась та, и Аямэ едва не зарычала от злости.
Эта паршивка наверняка над ней издевалась! Там, где большинство видели дружелюбную улыбку, Аямэ чувствовала ехидство и злорадное веселье. Будто эта черная дрянь была лучшее нее, Аямэ, оммёдзи в шестнадцатом поколении!
Мерзкая обольстительница. Все в Генко буквально кричало об этом: идеальная поза, расправленные плечи, мягкий наклон головы, взгляд из-под опущенных ресниц, легкие и, очевидно, приглашающие к большему движения руками и бедрами! Да чем она вообще отличалась от гейш или юдзё? Не работала в юкаку?
– Ками, сколько же в тебе глупых и ненужных мыслей, – вздохнула Генко, еще больше раздражая Аямэ.
Да что эта лиса вообще могла знать о ней? Говорила так уверенно, словно видела насквозь, хотя понятия не имела, кем являлась Аямэ.
– А ты знаешь, о чем я думаю? – буквально прорычала она. Стрелы в руках угрожающе затрещали.
– Все твои чувства и эмоции легко можно увидеть по лицу и ауре, что тебя окружает. Если хочешь обмануть противника или хотя бы ввести его в заблуждение, советую лучше себя контролировать. – Генко выразительно посмотрела на крепко сжатую руку Аямэ.
– Я не нуждаюсь в советах проклятых ёкаев, которые считают себя выше других!
Генко вскинула брови, а прежде доброжелательное выражение сошло с лица, оставив лишь равнодушие с примесью раздражения. Она приподняла подбородок, из-за чего облик ее стал несколько высокомерным. Окинув холодным взглядом Аямэ, Генко выпрямила спину и произнесла:
– Не приписывай мне свои мысли и фантазии, оммёдзи.
– Не ты ли только что насмехалась надо мной?
– «Насмехалась»? Ты видишь желаемое, а не истину, Сайто Аямэ. Удивительно, как ты с таким мышлением дожила до своих лет. – Голос Генко под конец стал более жестким, в нем проскользнули ледяные нотки, так что Аямэ напряглась и уже готова была прибегнуть к своим сикигами, но резкий удар ладонью по столу не дал этому случиться.
– Довольно!
Никогда прежде Йосинори не говорил так властно и требовательно. Он переводил тяжелый взгляд с одной девушки на другую, пока не остановился на сестре.
– Аямэ, Генко не насмехалась над тобой, она лишь проявляла дружелюбие.
У Аямэ перехватило дыхание, а земля, казалось, ушла из-под ног. Этого ведь не могло быть, да? Йосинори ведь не мог…
– Ты на стороне этой лисицы? – Возмущение пополам с недоверием от предательства так отчетливо звучали в голосе Аямэ, что даже Генко поморщилась.
– Я на стороне здравого смысла…
– Сколько мы знакомы?! – вскричала Аямэ и так крепко стиснула стрелы, что те в итоге действительно треснули. Сломанные половинки впились в ладонь и пальцы, на пол упало несколько капель крови. – Ты знаешь эту демоницу меньше полугода, но уже принимаешь ее сторону? Она и тебя околдовала?
В доме резко похолодало, а ки Аямэ стала столь ощутимой, что давила на присутствующих, заставляя тех поморщиться. Генко пренебрежительно цокнула языком и отвернулась, а Йосинори наоборот – внимательно смотрел на сестру, словно требуя от той извинений.
– Аямэ!
– Я не права? Ты едва знаком с кицунэ, а уже веришь ей? Ты ведь знаешь, что ёкаям нельзя доверять: все они лживые и бессердечные твари!
Не дожидаясь ответа, Аямэ развернулась и поспешно покинула дом. Злость, что и прежде теплилась в ее сердце, сейчас полыхала столь неудержимым пламенем, которое могло только уничтожать. Ей отчаянно хотелось что-то разрушить, сломать, раскрошить, только бы избавиться от гнева, который терзал ее не прекращая.
В доме за спиной воцарилась тишина, но, что она значила, Аямэ не понимала и не желала узнать. Она поспешно уходила, не уверенная, что сможет сейчас сдержаться и не попытаться убить кицунэ. У демонов не хватило на это сил, вот только Аямэ была оммёдзи, ее с младенчества обучали уничтожать таких, как эта Генко.
Удаленность храма от деревни сейчас была благословением. Выйдя за ворота, Аямэ тут же направилась в сторону леса, не заботясь о том, что ее энергия могла ранить любого, кто бы оказался рядом. Она слышала, как торопятся уйти с ее дороги животные, как разлетаются птицы и как кодама поспешно покидают свои деревья, только бы уйти от разъяренной оммёдзи.
Во всем была виновна эта лиса! В том, что деревня подверглась нападению они, что Йосинори, всегда разумный и рассудительный, вдруг стал на сторону кицунэ и что она, Аямэ, сейчас была в таком состоянии. Брат всегда занимал нейтральную позицию. Он никогда не соглашался с ее словами, но и не отрицал их, так что Аямэ справедливо полагала, что в глубине души он согласен с ее мнением. Но сейчас он
