Паучий дар - Фрэнсис Хардинг
– Только если ты вернешься со мной.
– Я не могу! – Голос Галла неожиданно наполнился ядом. – Посмотри на меня! – Он обвел рукой повязку на глазу, всю свою бесцветную фигуру и молчаливую лошадь, которая пристально за ними наблюдала.
– Больше всего на свете, – ответил Харланд с едва заметной дрожью, – я хочу, чтобы ты вернулся домой.
– Это больше не мой дом, – сказал Галл помертвевшим, то есть своим обычным, голосом.
Подул ветер, и ветви ивы зашевелились, заглушая разговор у кареты. Когда ветер стих, Галл и Харланд уже скрылись за ней, и разобрать, о чем они беседуют, стало совершенно невозможно.
– Помнишь, я сказал, что мы сбежим от Галла, если что-то пойдет не так? – прошептал Келлен, чувствуя, как каждое слово раздирает пострадавшее горло.
– Лучше поздно, чем никогда, – ответила Неттл, что, предположил Келлен, было авансом за будущее «я же говорила».
– Предлагаю смыться отсюда, пока его отвлек… – Келлен поколебался, прикидывая варианты. – Друг? Сын? Брат?
– Брат, – уверенно произнесла Неттл. Она не стала закатывать глаза, поражаясь глупости Келлена, но он все равно не мог избавиться от ощущения, что, по ее мнению, гадать тут было не о чем.
– Поверить не могу, что Галла зовут Черрик! – пробормотал Келлен, пока они спешили обратно к хижине. – Это имя для счастливого человека. Ему оно совершенно не подходит!
Но, может, раньше оно было ему в самый раз, подумал он чуть погодя. Может, оно идеально подходило ему в той утраченной жизни, где дорога не была его домом, а болотная лошадь – самым близким другом.
* * *
Пока Келлен собирал вещи, Неттл спешно набрасывала записку на клочке бумаги.
– Нам понадобится помощь, – объяснила она.
– Тэнси? – спросил Келлен.
– Она ближе всех. – Неттл скатала бумажку, засунула в маленькую деревянную трубочку, которую берегла как раз для этой цели, и запечатала пробкой. – И она умная.
Янник обычно поднимал шум с воплями и хлопаньем крыльями, когда его просили поработать почтовым голубем. Но в этот раз он без возражений позволил Неттл повесить ленточку с посланием себе на шею и взмыл в небо.
Несколько минут спустя Келлен и Неттл с сумками за спиной уже бежали по заросшей дороге, которая вела к дамбе. Мягкий солнечный свет полосовал золотом землю у них под ногами, заставляя вспыхивать зеленым густой пушистый мох и мерцая, будто нож в траве. Келлен осознавал, что они были как на ладони, но понимал, что выбора у них нет. Если они свернут на тропку поменьше, то с большой вероятностью свалятся в болото или потеряются в Мари.
Прошло несколько часов. За каждым поворотом открывался новый участок дороги, к которой с двух сторон подступал лес. Неттл все больше отставала, и паника все сильнее подтачивала терпение Келлена.
– Ты можешь?.. – начал он, а потом замолчал и сбавил шаг, пытаясь унять раздражение.
Неттл не могла идти быстрее, и он прекрасно об этом знал. Ее особенность и тот факт, что обычная ходьба требовала от нее сосредоточенности, ярче всего напоминали о себе, когда они куда-то спешили. Она медлила не потому, что хотела ему досадить.
Поскольку Келлен вырос в верхних землях, звуки леса были ему чужды и непонятны. Далекое, отдающееся эхом «тук-тук-тук». Смешливое журчание, которое напоминало песню ручья, но почему-то вдруг меняло тональность. Долгий свист и резкий гортанный кашель – Келлен очень надеялся, что их издавали птицы. Стоило ему об этом подумать, как Неттл остановилась как вкопанная и схватила его за руку.
– Слышишь? – шепотом спросила она.
Келлен навострил уши, но не услышал ничего, что могло бы объяснить ее внезапное волнение. Ни стука колес по камням, ни цокота копыт. Только таинственные звуки леса… которые почему-то стали громче. Звонкий свист сменился испуганными трелями. За спиной Келлена раздавались беспокойные вскрики и щебет, птицы громко хлопали крыльями, срываясь с ветвей, а жужжание насекомых нарастало, как гул воды в закипающем чайнике…
Неттл схватила его за руку и потащила к подлеску. Она нырнула в кусты, усыпанные желто-коричневыми цветами, и Келлен последовал за ней, чувствуя, как нити паутины гладят его по лицу. Он едва не захлебнулся густым цветочным ароматом, от которого на языке возник вкус гнилых яблок. Длинные мокрые листья заслонили ему обзор, так что теперь Келлен видел лишь небольшой участок заросшей дорожки.
Не было слышно ни звука приближающихся шагов, ни перестука откатившегося камушка. Вместо этого перед ними без предупреждения промелькнуло что-то черное и гладкое. Болотная лошадь неслась галопом, и всадник в черных одеждах прижимался к ее спине. Тихие, как мысли, они ускакали прочь и пропали из виду. Келлен осторожно выдохнул.
– Он ведь нас не заме… – прошептал он и оборвал себя на полуслове, когда пальцы Неттл впились в его руку. Она продолжала неотрывно смотреть на дорогу, напряженная, как натянутая струна.
Птицы по-прежнему беспокоятся, понял он. Они продолжали оглашать лес встревоженными криками. А потом очень близко раздался другой звук – негромкое хриплое шипение.
Болотная лошадь снова показалась на дороге; теперь она шла медленно, ступая бесшумно, как кошка. Галл сидел, наклонившись вперед и прижавшись ухом к ее шее, единственный глаз его был полуприкрыт: болотный всадник слушал. На лошади не было ни седла, ни поводьев, ни уздечки. Лошадь и всадник что-то заметили, что-то почуяли, о чем-то узнали. Поэтому они остановились и вернулись.
Холодные капли соскальзывали с листьев Келлену на волосы. Что-то ползло вниз по шее, щекоча кожу лапками, но он не осмеливался пошевелиться. Лошадь опустила морду к земле, словно хотела пощипать траву. Но вместо этого она открыла рот и с шипением втянула в себя воздух. Келлен впервые увидел, как она раздвинула губы, обнажив мерцающие зубы.
Все россказни о болотных лошадях, которые он когда-либо слышал, молнией пронеслись у него в голове. Все истории о том, что они сделают с тобой, если обманом заставят сесть на них верхом или подстерегут одного в лесу. Они запрыгнут на тебя, как кошка. Острыми, как лезвия, зубами разгрызут твои кости. Съедят тебя целиком, от макушки до пяток, раздирая на куски до тех пор, пока твое сердце не останется истекать кровью на болоте…
Галл выпрямился и устремил взор на куст, в котором прятались Келлен и Неттл. Болотная лошадь медленно сошла с дороги в подлесок, оказавшись в густой тени. Теперь они с всадником стали едва видны, за исключением тех мест, где рассеянные, неверные солнечные лучи касались одежды Галла, лоснящейся черной шкуры или блестящих глаз лошади.
Они подходили все ближе, и Келлену ужасно хотелось забиться поглубже в куст, но он заставил себя сидеть
