Лоуренс Уотт-Эванс - За Василиском (ЛП) - Уотт-Эванс Лоуренс
- Куда? Ужасный голос, как всегда, шокировал.
- Он сейчас в конюшне.
- Хорошо. Старик начал подниматься, но Гарт поймал его за руку. Он тут же пожалел об этом: даже сквозь объемный жёлтый рукав он отчетливо ощутил каждую косточку и сухожилие, твёрдые и напряжённые, как проволока. В руке не было ни капли естественного тепла, которого ожидал Гарт. Он отдёрнул пальцы, словно обжегшись.
- Подождите.
Старик снова сел, поднял голову и, казалось, смотрел на Гарта, хотя его глаз не было видно под капюшоном.
- Не скажете ли вы мне, зачем вам понадобился василиск?
- Нет. Голос казался ещё суше, чем обычно, и был явно ниже по тону.
Гарт решил не продолжать спор. После секундной паузы Забытый Король поднялся, и на этот раз Оверман не сделал ни единого движения, чтобы остановить его. Вместо этого он начал подниматься сам, но резко сел, попытавшись перенести вес на левую ногу.
Старик не подал виду, что заметил это движение, но, по-прежнему стоя у стола, замер и прошептал что-то на языке, которого Гарт никогда раньше не слышал; на языке, совершенно не похожем ни на речь северных земель, ни на древние мёртвые языки, которые Оверман видел в книгах.
Затем он повернулся и молча направился к двери, а Гарт, несколько опешив, сидел и смотрел ему вслед. Только когда за фигурой в лохмотьях захлопнулась дверь, Гарт понял, что боль в ноге прошла.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
К полудню Гарт перестал гадать о целях Забытого Короля и переключился на такие практические вопросы, как обувь. Ему не хотелось ходить босиком дольше необходимого; жизнь без сапог оказалась крайне неприятной. Если его ноги не горели и не болели от порезов, то они были сырыми или холодными, или всё это вместе, делая его жизнь несчастной самыми разными способами. Пока солнечные лучи пробирались по полу трактира с раннего утра до полудня, он ожидал возвращения старика в любой момент и откладывал всякие размышления. Когда полосы света под окнами отклонились и стали удлиняться, он попеременно беспокоился, не погиб ли случайно Забытый Король, или надеялся, что старый дурак действительно это сделал, и всё время спрашивал себя, какая польза от василиска. А теперь, когда свет начал тускнеть и появились ранние посетители, он переключился на более достойные размышления. Он как раз решил, что будет вполне разумно попросить трактирщика порекомендовать хорошего сапожника, когда Король, наконец, снова вошёл в зал, как всегда молчаливый, но, пожалуй, ещё более сгорбленный, как бы удручённый. Гарт сразу же догадался, что, какой бы ни была его цель, старик её не достиг.
Согбенная фигура в жёлтом тихо опустилась на свой обычный стул. Гарт вежливо подождал, прежде чем заговорить, и заметил, что от потрёпанного плаща, в который был облачён старик, слабо пахнет ядом василиска.
- Приветствую вас, о Король.
Старик ничего не ответил.
- Что с василиском?
- Он жив. Сухой голос был слабым.
- Что с ним теперь будет?
- Мне всё равно.
- Он послужил вашей цели?
Последовала долгая пауза, а затем то, что можно было принять за вздох. - Нет. Не послужил.
Не успел Гарт продолжить, как вдруг что-то произошло. Последние несколько секунд он слышал шаги, приближающиеся к таверне, но не обращал на них внимания. Внезапное осознание вывело эту информацию на сознательный уровень и поставило в центр его внимания. Шаги принадлежали нескольким мужчинам, шедшим в ногу.
Солдаты!
Вдруг дверь трактира распахнулась, и в ней появилась небольшая группа стражников Барона. Почти одновременно Гарт вскочил на ноги и схватился одной рукой за тяжёлый дубовый стол, чтобы тот послужил ему щитом, пока он не достанет своё оружие. Две тяжёлые арбалетные стрелы с глухим стуком вонзились в древнюю столешницу, их зазубренные наконечники проклюнулись из слаба на прямой линии с грудью Гарта.
Затем, после шокирующей активности, наступила пауза, когда всё словно замерло, как будто время остановилось. Гарт стоял, сжимая в левой руке свой импровизированный щит, а в правой держа меч наготове, лицом к дюжине латников, занимавших половину пивной. Арбалетчики казались ошеломлёнными; они не сделали ни малейшего движения, чтобы перезарядить своё оружие. Остальные стражники были вооружены мечами - не их обычными короткими мечами, а настоящими трёхфутовыми палашами. Посетители, казалось, были парализованы от изумления, глядя на картину столкновения: один монстр держит в страхе дюжину войнов.
А позади него, там, где Оверман не мог его видеть, Забытый Король улыбался так, как не улыбался уже много веков, его глазницы пылали.
Тишину нарушил диссонирующий вопль, донёсшийся из-за спин солдат, в котором едва можно было узнать голос Барона.
- Убейте его, глупцы!
Трое стражников нерешительно двинулись вперёд, но тут же отступили, когда Гарт принял боевую стойку и вскинул меч. И снова всё движение прекратилось, за исключением маниакальной пляски и воплей Барона, который стоял в дверях и кричал на своих людей. Напряжение в комнате росло, поскольку каждая сторона ждала хода от другой.
Гарт понимал, что лучшим вариантом будет внезапное нападение с последующим быстрым отступлением, но он также знал, что в этом случае погибнет по крайней мере один из людей Барона, а он надеялся, что даже сейчас ему удастся избежать кровопролития. Среди стражников он увидел знакомые лица. Херренмер стоял во второй шеренге, его стальной шлем был только что отполирован; Сарам держал арбалет и неподвижно стоял в стороне; молодой человек, который привёл его в темницу, стоял позади своего капитана; и другие лица тоже были узнаваемы, люди, с которыми он столкнулся по прибытии в Скеллет, люди, спасшие его от толпы, люди, которые помогли конфисковать василиска, люди, с которыми он сражался в подвале дворца. Теперь они все стояли лицом к нему, получив приказ убить.
Позади них Барон продолжал нести неистовый бред, его слова были почти неразборчивы. И вдруг одна фраза отчётливо прозвучала в наполненной напряжением комнате.
- Помните Арнера!
Гарт видел, что эти два слова подействовали на стражников, хотя и не был уверен, как именно. Выражения лиц изменились, позы поменялись. Сарам повернулся к господину, на его лице отразилось удивление. Гарт был слишком занят наблюдением за мечниками, чтобы обращать на это внимание, пока не раздался внезапный грохот.
Сарам бросил арбалет. Даже Барон замолчал. Гарт ждал, что тот выхватит меч, но вместо этого Сарам громко объявил: - Это глупо. - Трактирщик!
Остальные люди забыли о своём противнике и с изумлением смотрели, как Сарам направился к испуганному трактирщику, стоявшему у огромных бочек.
- Налей мне эля, старый дурак, - произнёс Сарам нормальным голосом, который во внезапно наступившей тишине казался рёвом. Трактирщик поспешил выполнить просьбу, а Сарам удобно устроился у стены и заявил: - Вы, парни, можете устроить резню, если хотите, но я не намерен умирать за безумного Барона. Удачи вам всем! С этими словами он поднял свою только что принесенную кружку в саркастическом приветствии, затем с большим аппетитом сделал большой глоток пенящегося напитка.
Стражники ошеломлённо посмотрели друг на друга. Затем один из них резко опустил меч и сказал: - Бхелеу, побери! Он тоже подошёл к бочкам со спиртным и налил себе, не обращая внимания на протесты трактирщика. Это сняло напряжение, и через несколько мгновений вся группа солдат почувствовала себя непринуждённо, выпивая, шутя и смеясь. Только Барон остался стоять в дверях, выкрикивая проклятия в адрес своих людей.
Гарт расслабился, поставил стол на место и снова сел, с удивлением разглядывая два болта, торчащие из столешницы. Он вздрогнул, когда появился Сарам и придвинул стул.
- Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
- Как вам будет угодно. Я к вашим услугам.
Гарт не был склонен к чрезмерной учтивости, он говорил серьёзно. Вполне вероятно, что бунт Сарама, вызванный отвращением, спас ему жизнь, и он чувствовал себя в долгу перед этим человеком.
