Пленница льда - Колесникова Валентина Савельевна

– Они здоровы, вот отчет, – протянув огромный свиток архимагу, незнакомец помог его развернуть, – рад видеть тебя, Ролан. Если честно, я не верил, что ты умер. Такое сложно принять. И тебе я тоже рад, Джастин, хоть ты и заноза во многих задницах!

– Пф-ф, – фыркнул тот в ответ, распушив хвост, – занозой был, есть и буду! Это моя работа – всех доставать, действовать на нервы, играть на чувствах и гнобить просто потому, что хочется. Слушай, Олов! Будь так любезен, уговори своего отца отпустить нас. Ты же видишь, я нормальный. А эти пусть свою отраву пьют… Ты хоть видел, что мы там с Роланом устроили? Мой внутренний любитель крови наслаждался каждым мгновением!

– Пройти мимо рек крови, трупов нежити, ошметков внутренностей довольно сложно, Джастин, – Олов устало посмотрел на аниморфа, а затем еле заметно ухмыльнулся, – и я не договорил. Эти двое здоровы, а у тебя явные проблемы с головой. Предлагаю аниморфа принудительно пролечить… Он меня пугает своей жаждой расправы. После его битвы с врагами стражи до сих пор молятся… А еще говорят, что Ролан – истинное зло. Да наш маг просто лапочка в сравнении с тобой.

– Ты нормальный вообще? Я там ваши задницы спасал, а вы меня лечить хотите? – Джастин всплеснул руками, принял эльфийский облик, надул от возмущения щеки, сел на пол, скрестив ноги. – Вот всегда так… Спасай вас после этого! В камеру посадите, еще небось в пятую точку чего-нибудь вколете, а я об этом даже не узнаю…

– Даже отрицать этого не буду. – Олов пожал плечами, устало посмотрел в мою сторону, а затем передал своему отцу второй пергамент. – Вот тут все про Джастина. Судя по всему, после Лирдера он долгое время не мог менять облик, а это значит, что возле замка его почти убили, либо он стареет.

Я думала, что аниморф как минимум возмутится, что слово «старость» вызовет в нем непреодолимое желание съязвить, но вместо этого он почему-то молчал. Будто язык проглотил!

– Я уже говорил, – устало напомнил Ролан, помогая мне чуть приподняться в постели. Он сел совсем близко, взял мою подушку, положил ее к себе на колени и жестом указал на то, чтобы я легла на нее. Стоило мне безвольно подчиниться, как я ощутила мужскую шершавую ладонь на своей голове. От нее исходило тепло, а также еле заметная пульсация, от чего сознание становилось более ясным и трезвым. – Джастин в моем отряде под мою ответственность.

Я видела, как опустились уши аниморфа, как они дрогнули от волнения. Что происходит с аниморфами в старости? Почему это так пугает Джастина и напрягает остальных?

Пока мужчины спорили относительно нашей свободы, я наблюдала за тем, как аниморф в очередной раз меняет облик, как становится черным котом без шипа на хвосте. Вскоре, к моему удивлению, он бесшумно запрыгнул ко мне на кровать, улегся поверх одеяла и закрыл глаза, проваливаясь в сон.

Больше архимаг ни с кем не спорил, молча смотрел на нас, затем устало встал на ноги и, бросив на прощание «Отдыхайте, вас скоро выпустят», ушел.

– Ролан, – как только архимаг скрылся, Олов обратился к магу, – неподалеку от дороги в горы я нашел твой окровавленный плащ. От тебя не было никаких вестей, но я не верил в твою смерть… Тебе не показалось странным, что на вас напали сразу после Лирдера? Будто поджидали? Я насчитал семь пар нежити… Не многовато ли для тех, кто охотится в одиночку?

– Прости, но я сейчас не в состоянии об этом думать, – маг выглядел чудовищно уставшим и измученным собственными мыслями, – когда нас выпустят?

– Когда Сэра сможет стоять на ногах.

Я уже не видела, что происходило дальше. Сознание постепенно гасло, я дрожала в полудреме, испытывала холод, который тут же сменялся жаром. Дышать становилось трудно, постоянно хотелось пить. Ролан довольно часто будил меня для того, чтобы я поела, а я не понимала, что со мной происходит и почему я в таком состоянии.

Иногда мне давали принять порошок. Ролан все же согласился с архимагом в том, что, несмотря на последствия от приема этих порошков, вывести желтый корень из моего тела намного важнее.

Думать о прошлом в таком состоянии было трудно – сознание словно оглушили, выгнали мысли из головы, но даже сейчас я раз за разом повторяла про себя это имя: Сэриэл.

Сэра… Сэриэл… То существо с длинными волосами и странным взглядом… Он словно знал меня. Но это невозможно. К тому же он обращался к Ролану так, словно ждал от него освобождения.

– Ролан, – выпив очередной глоток зелья, я вновь упала на колени мага, – оно знает тебя… То существо… Знает.

– Конечно знает. Ролан ему зад надрал, и не раз, да все никак убить не удавалось, – возмутился Джастин, но маг тихо добавил:

– Я тоже об этом думаю. И теперь мне кажется, что он специально искал встречи со мной. Ты видела, как менялись его глаза? Раньше было нечто подобное? Возле Лирдера?

– Возле Лирдера он был как слепой, – я уже говорила об этом раньше и не могла понять, что во всей этой истории не так, – даже голос изменился, словно говорили два разных человека. А бывает у нечисти раздвоение личности?

– Это как? – не понял Джастин, с интересом поднимая свою пушистую мордочку. Аниморф прилег на мой бок и тихо мурчал. В такие моменты я была готова его затискать, но вовремя вспоминала о кровожадности существа.

– Это когда появляется еще одна личность. – Я не знала, как объяснить им это состояние без терминов, но пыталась как могла. – Например, из-за детской травмы. Маленького мальчика постоянно обижали злые родители, и в нем проснулось чудовище, которое всех рвет на части, а мальчик при этом ничего не помнит. Это я для примера. И затем всегда, когда мальчика обижали, он как бы засыпал, а в его теле просыпался монстр, способный его защитить.

– Знаешь, в такие моменты меня все больше распирает от любопытства, с какой луны ты свалилась? – тихо спросил аниморф, приоткрывая глаза. Он смотрел на меня с толикой хитрости, но без намека на злость или агрессию. – И это не смешно, Сэра.

– О чем ты?

Я не понимала, но маг вмешался в разговор:

– Она не знает, Джастин. Аниморфы имеют одну очень важную особенность. Чем чаще в течение жизни они перевоплощаются, тем больше вероятность появления психических отклонений. Его мозг тоже меняется вместе с телом. Не так, как кости, тут все намного сложнее, и мы до сих пор не можем разобраться в этом процессе, чтобы хоть как-то облегчить им старение.

– Простыми словами, я могу внезапно озвереть и начать всех жрать, или рвать на части, или еще чего, – мягко промурлыкал аниморф, но при этом содрогнулся, и мне сразу стало понятно – боится. Боится этого до глубины души.

– Теперь понятно, откуда в тебе эта внезапная злость… Но это все же не расстройство множественной личности… Хотя она и может возникнуть, но не как следствие психологической травмы, к примеру… Это проблема в мозге и в передаче импульсов или в том, что часть мозга не перестраивается полностью… Или, наоборот, перестраивается с опережением или замедлением. Этих «или» довольно много… Вы чего так на меня смотрите?

– Ты в этом разбираешься? – В глазах Джастина промелькнула надежда.

– Нет, прости. Только обрывки информации и то все они поверхностные. Если не найти причину, вылечить такое простой психотерапией не получится. – Разговор стал очень интересным, заставил вспомнить институт, и во мне проснулись силы. Сердце забилось чаще, я привстала с колен мага и тихонечко села на кровати, свесив ноги. – Знаешь, если для аниморфов в определенном возрасте становится опасно менять облик, тогда не нужно его менять. Это самый простой вариант, но, если ты настолько предан своему делу, а после этого появляются агрессия и злость, значит, эту самую агрессию, нужно подавить как побочный эффект. Сделать это можно с помощью лекарства, верно? Но раз вы этого не делаете, значит, и тут есть свои нюансы…

– Да, пока что мы можем подавить лишь тихоню Джастина, после чего Джастин-зверь начинает дико хохотать, гадить всем в тапки и вести себя как конченый ублюдок. Прости, друг, но это правда.