Тим Доннел - Пути судьбы
Высотой не меньше чем в три человеческих роста, со странно искаженными чертами, с торчащими носами, похожими на клювы невиданных птиц, с криво усмехающимися щелями узкогубых ртов, они казались не менее живыми, чем люди, попавшие в их безмолвное царство. Одни изваяния отклонились слегка назад, словно готовясь расхохотаться, другие, вглядываясь черными дырами глаз, наклонились вперед, третьи торчали косо, будто перешептываясь.
— Луми, пойдем быстрей! — чуть слышно сказала Соня, боясь, что ее слова подхватит шальное эхо. — По-моему, эти истуканы разговаривают, они живые, могу поклясться чем угодно! Шагай, не задерживайся, не разглядывай их так долго! — И девушка решительно потянула за собой растерянного мальчишку. Он шел, еле переставляя ноги, и ей приходилось толкать его в спину, чтобы он пошевеливался.
— Да что это с тобой?! — не выдержав, воскликнула Соня, как следует встряхнув спутника за плечи. — Тоже мне, великий колдун с клыком и мандрагорой! Похоже, ты спишь на ходу! Я не собираюсь тащить тебя на собственных плечах, или иди побыстрей, или… — Она замолчала.
Внезапная мысль пришла ей в голову. Девушка крепко ущипнула Луми за бок, так, что мальчишка взвыл и растерянно обернулся.
— Вот так-то лучше, а то я было решила, что тебя ничем не проймешь! Ты хоть слышишь, что я говорю?
— Слышу… Но они не велят идти дальше. Все шепчут, шепчут… Там, впереди, смерть! Впереди — смерть… Я не хочу умирать, Рыжая, я хочу только узнать!
— Хвала Богам, что я ничего не смыслю в магии и не слышу голосов этих отвратительных каменных морд! Вот что, Луми, двигайся вперед, смотри только под ноги, на песок, и старайся шагать порезвее! Может, тогда мы и добредем до пещеры! Ха, кажется, мне пришла в голову неплохая мысль!
За месяцы, проведенные в трущобах Шадизара, в компании таких же, как она, сорвиголов, девушка насмотрелась и наслушалась всякого. И теперь ей в вспомнилась одна песенка, любимая песенка гуляк, просаживавших последние гроши в веселых заведениях. Они-то всегда ухитрялись получить за свои жалкие монетки столько удовольствий, сколько не могло и присниться иному толстопузому купцу с полным кошельком золота! И, расхохотавшись во весь голос, чтобы отогнать призрачную тревогу, девушка громко запела эту песню.
С первых же слов у Луми запылали уши. Он на мгновение остановился, пытаясь что-то спросить, но, повинуясь крепкому толчку пониже спины, невольно прибавил шагу. Соня выкрикивала непристойные куплеты, и шла все быстрее и быстрее, и Луми, больше не сопротивляясь, почти бежал рядом, время от времени фыркая в кулак. Когда девушка допела песенку до конца и собиралась начать другую, не менее игривую, Луми не выдержал и расхохотался:
— Ха-ха-ха, Рыжая, ну и куплеты! Ох, уморила! Как там он сказал… Ха-ха-ха! А она ему… Ах-ха-ха-ха! Нет, не могу больше!
Теперь его не надо было подталкивать, он двигался так же споро, как и Соня, не глядя по сторонам и наверняка не слыша больше колдовского шепота статуй.
— Молодец, наконец-то заторопился, что и требовалось, не так ли? Если хочешь, могу спеть про лысого монаха и толстую Кларину, тоже обхохочешься! А может, эту еще разок повторить? Или ты уже пришел в себя?
— Хватит, не надо больше, а то у меня живот заболит от смеха! Ну и ну! Чтобы девчонка пела такое! Откуда ты только взялась, Рыжая?!
— Откуда взялась, оттуда и взялась. Поменьше спрашивай, целее будешь! О чем сам догадаешься — то и твое! Это я тебе даю ценный совет на будущее, запомни, пригодится! Смотри, этих каменных болванов осталось совсем немного, а дальше… Нет, не может быть! Проклятие, или это мне показалось?!
Отпустив руку Луми, который, спотыкаясь, шел вперед, все еще фыркая от смеха, Соня понеслась по светлому песку. Она не могла поверить своим глазам — Белая Тропа, похоже, упиралась в почти отвесную скалу. Девушка не сомневалась в своей догадке: там, у гранитной стены, торчали, густо переплетясь ветвями, кустики с серовато-зелеными листьями и в эти заросли убегала песчаная дорожка. А что ждало путников дальше — про то знали только Боги… Да еще те, кто прошел здесь до них.
— Ну, и что мы будем делать, если там, за кустами, просто упремся в скалу? — спросила Соня, не в силах скрыть разочарование. — Проклятие! Выбраться из таких передряг, чтобы уткнуться носом в холодный камень!
— Слушай, как ты там пела?.. И зад у нее, как бочка?.. Ха-ха-ха, здорово! Ну что ты вдруг скисла? Надо просто забраться в кусты, вот так. — Луми, не долго думая, раздвинул жесткие ветки, — и посмотреть, что там такое! Ого-го, ну и заросли! Всю рубаху изорвешь, пока пролезешь! Тьфу, как плотно растут, ногу некуда поставить. Рыжая, двигайся за мной, там, по-моему, какой-то лаз… Или нора… Что бы это ни было, нам туда! Поцелуй ее покрепче и винца ей подноси! Тра-ла-ла! За мной, не отставай!
Соня не выдержала и рассмеялась; похоже было, что мальчишке, только что едва переставлявшему ноги от страха, поднесли кружку доброго вина, так смело он теперь ломился напролом через густые заросли, только ветки трещали. Стараясь не цепляться луком за торчащие сучья, девушка медленно пробиралась за ним. Острые обломки ветвей так и норовили проткнуть глаза, и она с трудом отводила их в сторону. Луми, худенький и юркий, гораздо уверенней, чем Соня, пробирался вперед.
— Все! Вот она! Неужели это и есть та самая пещера? Больше похоже на старую звериную нору… Но Тропа ведет туда… Бр-р-р, какая там темнотища! Я темноты не люблю. Рыжая, а вот чего не любит темнота?!
— Слушай, приятель, что-то ты уж очень расхрабрился! Дай-ка лучше я погляжу, что там за дыра такая, а ты постой рядом! То ты дрожишь, как овечий хвост, то готов лезть к Нергалу в пасть — тебя не поймешь! — И она, не церемонясь, оттащила мальчишку в сторону.
— Действительно, темень! И еще эти проклятые кусты, весь свет загородили! На три шага — и то не видно… На четвереньках туда еще можно пролезть, а вот что там дальше… Эх, сюда бы несколько смоляных факелов!
— Да, так чего боится темнота? Видишь, ты догадалась! Огня, огня она боится! А что у нас есть? — Луми привычным жестом засунул руку в суму и стал ощупывать свои сокровища. — Правильно, Рыжая, по глазам вижу, что поняла! Жезл Красного Огня!
Глядя на него, такого расхорохорившегося перед черным провалом, ведущим в сердцевину горы, Соня не могла не улыбнуться. Пусть уж лучше петушится, чем дрожит.
— Так это будет не факел, а настоящий костер! — промолвила девушка, на всякий случай отходя от Луми подальше. — Я не хочу, чтобы ты опалил меня, как заколотую свинью!
— Не бойся, Рыжая, ведь ты со мной! — Мальчик наконец достал свою трубку и осторожно поднес к губам. Невнятно произнеся три тихих слова, он слегка дунул в отверстие. Тут же на другом конце трубки возникла ослепительная белая искра и с шипением стала раздуваться, как шар, сотканный из света. Когда светящаяся окружность достигла размеров крупного граната, мальчик снова пробормотал какую-то фразу и торжествующе воскликнул:
