Грэм Макнилл - Молотодержец
— Ты же знаешь, кто замышляет недоброе против Зигмара, так почему не спасешь его? — потребовал ответа Бьёрн. — Ты же властна над тайным. И можешь избавить его от опасности!
— Нет, потому что убийцу на него я наслала сама.
Бьёрн вскочил на ноги и взмахнул топором, желая сокрушить ведьму, но лезвие ничего не встретило на своем пути, ибо тело колдуньи было всего лишь сгустком тумана.
— Почему? — допытывался Бьёрн. — Зачем ты это сделала? Для чего подсылать убийцу, чтобы потом пытаться предотвратить преступление?
Ведьма приблизилась к Бьёрну, и в глазах старухи король увидел темное знание, которое погубило бы его навсегда, стоило приподнять завесу тайны. Он отвел взгляд.
— Человек — это смесь переживаний, Бьёрн, — сказала колдунья. — В нем, как металлы в хорошем мече, сочетаются все пережитые им чувства: любовь, страх, радость и боль. В некоторых людях все сбалансировано, и потому они служат свету. В других — баланс нарушен, и они становятся орудием Тьмы. Чтобы стать тем, кем ему надлежит, твоему сыну суждено пережить громадную боль и страшную потерю.
— Я так понимаю, что спасти Зигмара могу только я?
— И ты это сделаешь. Когда мы встречались на могильном холме, я тебя предупредила, что приду за священной клятвой. Помнишь?
— Помню, — ответил Бьёрн, которого сковал ужас.
— И вот я здесь, — объявила колдунья.
— Хорошо, — согласился Бьёрн. — Проси.
— Когда утром начнется бой, разыщи алого предводителя армии норсов и сразись с ним.
— И все? — прищурился Бьёрн. — Никаких загадок? Я даже как-то неловко себя чувствую.
— Только это, — кивнула старуха.
— Тогда я, король племени унберогенов, клянусь тебе в этом. Я буду биться с этим негодяем-норсом и отсеку его поганую голову.
— Надеюсь, так и будет, — улыбнулась ведьма.
Сгустился туман, а утром Бьёрна разбудил утренний свет. Он сел и в мельчайших подробностях припомнил явление ведьмы.
Бьёрн разжал кулак и обнаружил кулон на кожаном ремешке. Король внимательно рассмотрел его — это оказалась маленькая бронзовая подвеска в форме закрытых ворот. Первым импульсом было швырнуть эту находку с обрыва в быструю реку, но вместо этого Бьёрн надел подвеску на шею и спрятал под шерстяной безрукавкой.
И теперь, когда король готов был выступить против армии северян, загадочный дар висел у него на шее, грозя своей тяжестью утащить под землю.
Альвгейр протянул руку вперед и показал на хребет:
— Явился негодяй.
Бьёрн посмотрел вверх. Перед армией норсов ехал вражеский военачальник. Сияли алые доспехи, гордо развевалось знамя с изображением дракона. Вздыбился черный конь полководца, в лучах солнца вспыхнул направленный в небо грозный меч.
Взвыли трубы, застучали барабаны, и армия южных королей двинулась вперед — тысячи вооруженных мечами, боевыми топорами и копьями воинов, готовых изгнать норсов со своих земель.
Вдалеке завыл волк. Бьёрн грустно улыбнулся.
— Думаешь, это хороший знак? — спросил он своего Рыцаря-Защитника.
— С нами Ульрик! — сказал Альвгейр, подавая королю руку.
Бьёрн сильным пожатием воина сжал протянутую ладонь:
— Пусть он дарует тебе силу, Альвгейр.
— И тебе, мой король, — ответил Рыцарь-Защитник.
Король унберогенов Бьёрн, крепко сжимая рукоять топора по прозвищу Похититель душ, не спускал глаз с воина в красных доспехах. Собирались вороны.
Зигмар проснулся свежим, но было ему неспокойно: в памяти кружили обрывки сна про отца, которые окончательно ускользали от него. Он глубоко вздохнул и посмотрел на спящую рядом Равенну. Ночью одеяло из шкур соскользнуло с нее, обнажив плечо, и Зигмар склонился, чтобы поцеловать золотистую, загорелую кожу.
Равенна улыбнулась, но не проснулась, и Зигмар тихонько встал и начал одеваться.
Потом взял с тарелки кусок жареного цыпленка и тут же понял, насколько проголодался. Они с Равенной приготовили поесть, но, когда ушел Герреон, занялись удовлетворением голода иного рода, и потому еда осталась нетронутой.
Он уселся за стол и поел, налил воды и прополоскал рот. Равенна пошевелилась, и Зигмар довольно улыбнулся.
Его уже не так волновали мысли о войне, он уже меньше беспокоился за свой народ. Но нельзя бросать управление землей вне зависимости от того, королевский ты сын или нет. Зигмар чуть пожалел о беспечных заботах юности, когда мечтал лишь о том, чтобы сразиться с драконом и стать похожим на отца.
Детские желания уступили место мечтам более серьезным. Ему очень хотелось, чтобы его народ жил в мире, чтобы им управляли достойные люди и на земле установилась справедливость. Зигмар выбросил из головы подобные грандиозные мысли, желая сейчас быть просто мужчиной, которому посчастливилось разделить ложе с прекрасной женщиной, а потом как следует поесть.
Равенна перевернулась и подперла щеку кулачком, черные волосы растрепались и теперь походили на гриву берсерка. Придумав это сравнение, Зигмар усмехнулся, и Равенна улыбнулась ему в ответ, откинула одеяла и голая прошествовала за своим изумрудным плащом.
— Доброе утро, любовь моя, — поздоровался Зигмар.
— Утро воистину доброе, — отозвалась Равенна. — Отдохнул ли ты?
— Я свеж, — кивнул Зигмар, — хотя только Ульрику известно отчего, потому что ты, женщина, мне спать совсем не давала!
— Отлично, — улыбнулась Равенна. — Когда ты в следующий раз придешь ко мне в постель, я оставлю тебя одного.
— Ах, я не это имел в виду.
— Вот и славно.
Зигмар отодвинул тарелку с куриными костями, а Равенна сказала ему:
— Хочется искупаться. Пойдем со мной.
— Я не умею плавать, — покачал головой Зигмар. — И к сожалению, сегодня мне надо заняться делами.
— Я тебя научу, — пообещала Равенна и распахнула плащ, щеголяя своей наготой. — Если будущий король не может уделить себе самому время, то кто тогда может? Пойдем, я знаю славную заводь недалеко отсюда, где приток Рейка пробегает по укромной маленькой долине. Тебе там непременно понравится.
— Ну что ж, — подчинился Зигмар и всплеснул руками, признавая свое поражение. — Для тебя — все что угодно.
Они быстро оделись, собрали в корзину хлеб, куски жареного цыпленка и фрукты. Зигмар прикрепил к поясу меч в ножнах, потому что Гхал-мараз остался в королевской Большой палате, и они вдвоем рука об руку пошли через Рейкдорф.
Они направлялись к северным воротам, и по пути Зигмар махнул Вольфгарту и Пендрагу, которые упражнялись с воинами на Поле мечей. Когда они выходили через ворота, им кивнули охранявшие въезд в город воины, и Зигмар с Равенной уступили дорогу фургонам остготов, запряженным косматыми лошадьми.
