Гарри Гаррисон - Недруги по разуму

— Может быть. Карты они забрали, но есть другие. — Мойше свистнул в сторону Али, длинный извлек колоду и припечатал к крышке утилизатора. — Показывай новую игру, хадрати!

— Во-первых, — сказал Язон, — ваш досточтимый Навигатор дал мне имя — теперь я не просто хадрати, а Керр динПирр. Так меня и называйте, спиногрызы безухие! А во-вторых, игру я, конечно, покажу, но что-то мне надо и с вас получить. Привыкайте, парни! Это называется товарным обменом.

— И чего же ты хочешь, Керр динПирр? — полюбопытствовал коренастый.

— Очень немногого. Расскажете мне поподробней, что там случилось у Навигатора… И об удачнике-Запечатлителе — как его?.. Сур?.. — я тоже хотел бы послушать… Договорились?

— Договорились! — Мойше сделал знак, подтверждавший согласие.

— Ну, тогда слушайте внимательно, — Язон опустился рядом с утилизатором, взял колоду и начал ее тасовать; карты мелькали в его руках, как быстрокрылые птицы. — Эта новая игра называется очко, и суть ее в том, чтобы…

«Звездный зверь» совершил пятый прыжок, вынырнув в темном и мрачном пространстве, где не было ни солнц, ни планет, ни астероидов, а в лучшем случае десять атомов водорода на кубический километр пустоты. Для ругов, звездных странников, пустота была столь же привычной, как для человека воздух; то, что разделяло миры и светила в галактике, не представлялось им враждебным, чужим, угрожающим, являясь жизненной средой или, скорее, лабиринтом дорог, нескончаемых, как вечность, и лишенных тупиков. Пересекая провалы между ветвями галактики, кружась и изгибаясь, дороги вели к обитаемым мирам и газовым туманностям, к Звездному Чреву и бесчисленным солнцам, то огромным, то крошечным, к космическим кладбищам с обломками мертвых планет, к невидимым звездам, одетым в непроницаемый кокон чудовищного тяготения. Знакомая часть Вселенной, где пустота не была пустотой, а лишь переплетением тропинок в ночном саду, блистающем цветными фонарями…

Но бездна, в которой пребывал сейчас корабль, не походила на этот сад. Пустыня, простиравшаяся вверх и вниз, влево и вправо, вперед и назад; тысячи светолет мрака и холода, дороги, ведущие в бесконечность, и лишь иногда, случайно — к полным жизни и света звездным островам… Один из них, голубоватый вытянутый эллипс, сиял под днищем корабля, словно костер в бездонной пропасти, но его блеск казался слишком слабым и эфемерным в царившей вокруг темноте.

Пустота с заглавной буквы, или Великая Пустота… Для ругов, лишенных религиозности и не творивших кумиров ни из идей, ни из камней, она была почти что божеством, понятием извечным и священным. В этой Великой Пустоте парили галактики и звезды, планеты и бесформенные глыбы астероидов, атомы и составляющие их частицы — словом, она вмещала все, что есть, что было и когда-нибудь будет. И если бы все исчезло — абсолютно все, включая материю в любых ее проявлениях, пространство и время, — то Пустота, разумеется, осталась бы. То был континуум вечный, неуничтожимый, безграничный, твердая основа Мироздания.

«Чем не бог?..» — размышлял Язон, сидя у шестиугольного столика в неудобном кресле с сиденьем, похожим на суповую ложку. Перед ним на стене мерцала картина какой-то планеты — белая снежная пустошь, черный провал небес и многоцветное сияние, то разгоравшееся, то гаснувшее на фоне глубокой беззвездной тьмы. Рядом с этим пейзажем, в открытом Памятью экране, зияла такая же тьма, но в ней ничего не светилось за исключением овального пятнышка далекой Галактики. Два этих вида, пустынный планетарный мир и межгалактическое пространство, были чем-то схожи — возможно, тем, что успокаивали возбужденный разум, напоминая о тщете земного.

Посередине стола лежала колода карт. Навигатор Джек, сидевший напротив, коснулся ее длинным гибким пальцем. «Любой шулер умрет от зависти», — подумал Язон, разглядывая его шестипалую кисть. Руки тоже были подходящие — Джек, не наклоняясь, мог вытащить карту хоть из башмака.

— Ты знаешь, Керр, зачем ты здесь?

Голос Навигатора звучал отчетливо и ясно; выходит, и этот салон, как зал для допросов, тоже оборудовали самым совершенным прибором-переводчиком. Неплохо, решил Язон, покосился налево, на Запечатлителя Сура, потом направо, на Помощника Туба, и кивнул.

— Разумеется, досточтимый. Вы хотите сыграть со мной. Ты и эти два джентльмена.

— И как ты относишься к этой идее?

— Положительно. Очень положительно, если мы не будем ограничивать ставки.

— Почему?

— Не в лото играем, — пояснил Язон. — Покер — занятие для настоящих мужчин!

Он был уверен в своих силах. Он был великим игроком, и вот Судьба улыбнулась ему, даруя шанс сразиться в битве, где он являлся полководцем и солдатом, клинком и ружьем, снарядом и орудием — даже блохой в солдатских подштанниках. Вряд ли руги в силах сопротивляться этой армии, в грозном единстве шагающей в бой, однако способной и отступить, заманивая в ловушку — скажем, на минное поле или под залп огнеметов… Армии, где полководец — телепат!

Поглядев на колоду, в которой он мог перечислить все карты от первой до последней, Язон усмехнулся и повторил:

— Ну, как? Не ограничиваем ставок? Я, разумеется, не стану требовать, чтоб мне возвратили свободу. Играем только на кедеты, на долю в прибылях и на любое имущество.

— Кроме того, что было при тебе в момент пленения, — сказал Помощник Туб.

— Договорились. — отозвался Язон, с вызовом глядя на Хозяина Джека. — Ну, так как?

— Ставки не ограничены, — подтвердил тот, — но не касаются снаряжения хадрати.

— Это зафиксировано в Памяти?

— Память фиксирует все и выполняет роль держателя ставок. Результат ты видишь на этом экране. — Помощник сделал быстрый жест, межгалактическая тьма исчезла, экран блеснул серебром, и на него выползли четыре строки — видимо, с именами. — Верхний красный счет принадлежит Хозяину-Навигатору, — пояснил Туб, — затем идут три желтых: мой, Запечатлителя и твой, хадрати Керр.

— Отлично! Пусть Память выводит ставки в двойной записи: в вашей системе символов и в привычных мне цифрах. Это возможно?

— Разумеется, — сказал Помощник, снова сделав непонятный жест.

Компьютером, видимо, управляли как голосом, так и движениями рук, ибо в тот же момент с потолка послышалась:

— Принято к исполнению!

— Кто сдает? — Язон потянулся к колоде.

— Я! — Запечатлитель с поспешностью сгреб карты и начал их тасовать. Довольно ловко, хотя и без шика, присущего профессионалу. Ну, это простительно, решил Язон; все-таки здесь не казино на Кассилии.

В первой сдаче ему пришли желтые Пустота и Хозяин-Навигатор, красный Помощник, зеленый Советник и синий Измеритель. Почти стрит[9]; пока другие размышляли, он сразу сбросил Пустоту и прикупил зеленого Пилота. Эта карта лежала самой верхней, и Язон видел ее своим внутренним зрением столь же ясно, как карты трех своих партнеров. Не только видел; его ментальный дар вдруг пробудился с такой силой, что позволял ему передвинуть колоду или выдернуть карты из рук спиногрызов. Редкая удача! Как правило, он мог рассчитывать на телепатию или на телекинез, но не на оба своих таланта.