Битва за Салаяк - Юхан Теорин
– Прочь с дороги, щенок!
Самуэль вскидывает голову и смотрит дяде прямо в глаза:
– Я не отступлюсь, дядя Стейн.
– Тогда отправляйся в ад! – страшным голосом ревет Стейн.
Но в последний момент передумывает и вместо того, чтобы ударить топором, размахивается кувшином.
Самуэль пытается уклониться от удара, но не успевает.
С глухим стуком кувшин впечатывается ему прямо в лоб, и Самуэль валится навзничь. Прямо в пропаханную плугом борозду.
Стейн, не останавливаясь, прет дальше.
– Ну вот, – рычит он. Теперь в ручищах дяди остался только топор. – Ну, вот теперь пришел и твой черед, сопляк!
Никлису хочется зажмуриться, но не от страха перед смертью. Просто ему невыносимо видеть лицо дяди так близко. Для него это самое ненавистное рыло во всем королевстве.
– Склони голову, мальчишка!
Стейн уже совсем близко, и в нос Никлису шибает пьяным перегаром.
И в этот момент Никлис освобождается от веревки, и свободный как птица несется по полю.
– Чтобы ты сам сдох, пьяная скотина!
Но Никлис знает, что этой весной он еще столкнется со Стейном. Уже в последний раз. И тогда, возможно, один из них убьет другого.
Куда он бежит? На севере высится Змеиный хребет. На самом верху Никлис различает крошечную фигурку. Это его младший брат Йоран карабкается на громадную каменную глыбу, прозванную в округе Головой Короля.
Никлис выбирает Рунный хребет на юге, где стоит большой рунный камень, украшенный изображениями извивающихся змеиных тел. Его воздвиг здесь их предок – викинг Змей Вострый.
– Стой, мерзавец! – ревет ему вслед Стейн.
Канава с бурлящей талой водой – последнее препятствие на пути к Рунному хребту. Никлис разбегается и делает длинный прыжок. Но прямо на середине его нога застревает. Никлис смотрит вниз. Его нога зацепилась за какой-то корень, и он падает.
Прямо в воду.
Он быстро вскакивает – но Стейн уже близко. Большой рычащей тенью он нависает над ним.
– Ну, теперь-то я тебя заткну!
Никлис зажмуривается. Скоро я окажусь в Чертоге Предков.
Над его головой раздается свист, но ничего не происходит. Никлис открывает глаза.
Стейн никуда не делся, но топор почему-то выронил. И теперь стоит, изумленно хлопая глазами.
– Ох, – вот и все, что он способен вымолвить.
И тут Никлис замечает, что из левой ноги дяди торчит стрела. Острие пробило бедро насквозь и окровавленное вышло наружу.
– О-ох… – всхлипывает Стейн и валится на бок.
Никлис остается лежать в канаве, внимательно оглядывая хребет.
Кто же стрелял?
На самом верху возле рунного камня темнела человеческая фигура. Глубоко надвинутый капюшон скрывал лицо, в руках человек сжимал длинный лук.
Наверх к Голове Короля
Самуэль грезил о рыцарях. Никлис грезил о викингах. Йоран же мечтал лишь о том, как бы взобраться повыше.
К самому небу. Подальше от ссор и скандалов.
На севере от края до края раскинулся дубовый лес – зеленое безбрежное море, где могли скрываться тролли и гигантские змеи. И ни малейшего признака людей. Его брат Торкиль так и не вернулся.
– Щенок! Сопляк! Ублюдок!
Йоран слышал крики и видел, как Стейн ударил Самуэля и как Никлис убежал в сторону Рунного хребта. Дальше он смотреть не стал и продолжил взбираться.
Лицо Короля было сухим и шершавым на ощупь, очень древним и покрытым мхом. Дедушка Йорана рассказывал, что эту каменную глыбу забросили сюда два великана еще до того, как сюда пришли люди.
Великаны сражались с гигантским змеем, и этот камень был их единственным оружием.
Извиваясь, Змей пробирался через дубовый лес. Должно быть, он явился с другого конца света. Во всяком случае, он был белым, как кость. Пять сотен альнов в длину, он был размером почти что с Мидгордского Змея. Когда он, извиваясь, полз по лесу, деревья сгибались и ложились вокруг него, будто трава.
Великаны же спокойно стояли на месте и ждали.
Наготове они держали нечто большое и продолговатое. Это была каменная глыба. Они подняли ее над головами и бросили в гигантского змея. Глыба взлетела в небо и на мгновенье затмила Солнце.
После чего обрушилась вниз на чудище. Удар пришелся Змею в шею. Он дернулся, забился и издох.
Великаны оставили лежать его белое тело вместе с камнем на спине, а сами отправились пировать.
Вот что рассказывал дедушка.
Тело гигантского змея превратилось в землю и камни, но здоровенная глыба, некогда остановившая его, осталась. На самой вершине Змеиного хребта. Дожди и ветра отполировали глыбу, сделав ее похожей на голову, гордую и величественную, как у короля Магнуса[8].
И Йоран решил во что бы то ни стало взобраться на самую вершину этой головы. Сегодня же!
И тут из долины доносится новый крик. Это мать братьев спешит-торопится по полю.
Матушка Вострая склоняется над Самуэлем и умоляюще смотрит на своего брата:
– Стейн! Славный братец Стейн… перестань!
Йоран карабкается дальше. Хватается за выступ и подтягивается. Потихоньку, дюйм за дюймом, он все ближе к цели.
Голова Короля высотой футов пятнадцать, а то и больше. Издали кажется, что ее бока совершенно гладкие.
Но даже на гладкой скале всегда найдутся незаметные глазу впадинки и выступы, за которые можно ухватиться. На Голову Короля можно взобраться, и Йоран сделает это.
Первые десять футов подъема преодолеть совсем нетрудно. Прошлым летом Торкиль показывал ему, как это делается. Но дальше Йоран всегда срывался и больно падал, но весенняя трава на Змеином хребте смягчала падение. Во всяком случае, ноги оставались целы.
Бока каменной головы чуть наклонены, и Йоран, карабкаясь, не может вплотную прижиматься к камню, как к стволу дерева. Но за год его пальцы и руки окрепли и стали сильнее. И теперь они держат его, пока ноги свободно болтаются в воздухе, не находя опоры. Йоран уже почти добрался до короны Короля – остался последний рывок.
У него один-единственный шанс взобраться на вершину. Работа на поле – изматывающее занятие и, если так дело пойдет и дальше, то скоро у него уже ни на что не останется сил. Поэтому сегодня или никогда.
Пальцы ног нащупывают крошечный выступ. Наконец-то они нашли опору, чтобы немного передохнуть. Во всяком случае, большой палец точно что-то нашел. Йоран срывает кусок мха со лба Короля, чтобы покрепче ухватиться, и подтягивается повыше. После многократных попыток он выучил почти все выступы и трещинки и уже может перегнуться через лоб и коснуться рукой каменной короны.
Снизу с пашни доносятся новые крики матери и Стейна.
Но Йоран больше не смотрит вниз. Ему нельзя отвлекаться. Он может только карабкаться.
Все выше и выше.
И вот он уже почти у цели.
Йоран набирает в грудь побольше воздуха, поудобнее разворачивается и закидывает правую ногу на край короны. Пот ручьями стекает по спине. Теперь он так близко. Так близко…
Он перекатывается через край и подтягивает ноги.
Он наверху!
Йоран шумно выдыхает. Пальцы сбиты в кровь, руки ломит, но зато он лежит на макушке
