Ловец Мечей - Кассандра Клэр
«Почему бы и нет?» – всегда думала она. Не обязательно было верить в Богиню для того, чтобы она приносила утешение в час величайшей нужды.
Но довольно, подумала Лин; зачем предаваться мрачным мыслям?
Она нашла нужный дом – светло-коричневое здание с красной крышей, выходившее фасадом на пыльную площадь. В прежние годы Квартал фонтанов населяли богатые купцы, и в каждом доме был внутренний двор с большим фонтаном, отчего квартал и получил свое название. Теперь дома были разделены на дешевые квартиры из нескольких комнат. Фрески запылились и потускнели, знаменитые фонтаны не работали, яркие керамические плитки растрескались.
Лин нравилась эта выцветшая роскошь. Мысленно она сравнивала старые дома с Зофией: когда-то они были прекрасны и, несмотря на разрушительное действие времени, еще сохраняли следы той красоты.
Она быстро пересекла площадь, взметая облачка желтой пыли, и нырнула в подъезд охряного дома. Вестибюль первого этажа был отделан камнем и изразцами, величественная деревянная лестница с сильно вытертыми ступенями вела наверх. Лин подумала, что хозяйке – ворчливой старой женщине, которая жила на верхнем этаже, – следовало бы позаботиться о ступеньках.
Поднявшись на второй этаж, она обнаружила, что дверь квартиры уже открыта.
– Это вы, доктор? – Дверь распахнулась шире, и появилось морщинистое доброжелательное лицо Антона Петрова, любимого пациента Лин. – Заходите же. Я поставил чай.
– Я в этом не сомневалась. – Лин прошла за ним в комнату, положила сумку на низкий столик. – Иногда мне кажется, что вы питаетесь только можжевеловой водкой и чаем, дон Петров.
– А что в этом плохого?
Петров возился со сверкающим бронзовым самоваром, самым ценным предметом в его маленькой квартирке; это была единственная вещь, которую он привез с собой из Ниеншанца, когда сорок лет назад покинул родину и сделался торговцем на Золотых Дорогах. Однажды Антон сказал Лин, что возил с собой самовар повсюду, – ему была невыносима мысль о том, чтобы очутиться без чая в каком-нибудь негостеприимном месте.
В отличие от Джозита, Петров, видимо, не любил выставлять в доме сувениры, привезенные из путешествий. Его квартира была обставлена просто, почти по-монашески – здесь стояла мебель из простой березы, стены занимали полки с книгами (Лин, не зная ниенского языка, не могла прочесть большинства названий). Чашки и тарелки были из простой бронзы, очаг – тщательно выметен, и на кухне у Петрова всегда царила чистота.
Налив им обоим чая, Антон жестом указал на стол у окна. На подоконнике были расставлены горшки с цветами, и колибри негромко гудела среди красных цветов валерианы.
Усевшись напротив Петрова с чашкой в руке, Лин машинально взглянула на ковер, лежавший посередине комнаты. Это был прекрасный ковер, пушистый, дорогой на вид, с темно-зелеными и синими узорами в виде лиан и перьев. Однако Лин интересовал не сам ковер, а то, что скрывалось под ним.
– Хотите взглянуть на него?
Петров смотрел на нее с хитрой мальчишеской улыбкой. Он выглядел старше своих шестидесяти с небольшим лет. Это был иссохший морщинистый старик с трясущимися руками. У него была белая кожа, как у большинства северян, и Лин иногда замечала проступающие вены. Волосы его поседели, но усы и брови оставались густыми и черными, и Лин подозревала, что он их красит.
– Если желаете…
Лин почувствовала, как сердце забилось чаще. Она быстро поднесла чашку к губам и сделала глоток. Чай имел привкус дыма – Петров утверждал, что он впитал в себя запах костров Золотых Дорог. Кроме того, чай был слишком сладким, но Лин не возражала. Она знала, что старик очень одинок и чаепитие дает ему возможность продлить ее визит. Лин считала, что одиночество смертоносно, что оно убивает человека так же верно, как алкоголь или маковый сок. В Солте вряд ли нашлись бы одинокие люди, а вот в хаосе Кастеллана было слишком легко исчезнуть, раствориться без следа.
– Сначала я должна вас осмотреть, – сказала Лин.
Прежде чем сесть за стол, она поставила сумку рядом с собой на пол; наклонившись, вытащила слуховую трубку – длинный отполированный полый деревянный цилиндр – и приставила конец трубки к груди Петрова.
Старик терпеливо ждал, пока Лин прослушивала его сердце и легкие. Петров был одним из ее самых загадочных пациентов. О таких симптомах Лин не слышала от преподавателей, не читала в учебниках. Она часто слышала у него хрипы, свидетельствующие о воспалении легких, но потом хрипы исчезали, а кроме того, жара не было, и Лин ничего не понимала. На коже время от времени появлялась странная сыпь; например, сегодня Лин заметила красные точки на ногах и руках, как будто под кожей полопались мелкие кровеносные сосуды.
Антон Петров считал, что все это – затрудненное дыхание, постоянная усталость, сыпь – следствие какой-то болезни, которую он подцепил во время своих странствий. Он не знал, как называется эта болезнь или от кого он заразился ею. Лин испробовала все известные ей средства: настои, отвары, разные диеты, порошки, добавки к пище. Ничто не помогало, кроме амулетов и талисманов, которые она приносила ему для облегчения болей и снятия других симптомов.
– Прошу вас, все же будьте поосторожнее, – сказала Лин, осмотрев худую руку. – Лучший способ предотвратить появление сыпи – это стараться избегать синяков. Даже когда вы передвигаете кресло…
– Довольно, – проворчал Петров. – Что же мне, по-вашему, звать донну Альбертину? Я боюсь ее гораздо сильнее, чем синяков.
Донна Альбертина, хозяйка квартиры, обладала могучим бюстом и бурным темпераментом. Лин однажды видела, как эта дама гонялась по двору за убежавшей гусыней, потрясая метлой и повторяя, что забьет несчастную птицу до смерти, а потом найдет всех ее гусят и свернет им шеи.
Лин скрестила руки на груди.
– Вы отказываетесь выполнять мои рекомендации? Означает ли это, что вы хотите сменить врача?
Она произнесла это дрожащим от обиды голосом.
Лин давно уже поняла, что лучшим способом заставить Петрова слушаться ее было вызвать у него чувство вины, и беззастенчиво пользовалась этим.
– Нет-нет, что вы, – замотал он головой. – Если бы не вы, я бы так долго не протянул, вы же знаете.
– Я
