Дмитрий Михайлов - Избавитель
— Осторожно, сука! — выругалось Сульфат.
— Прошу прощения, — извинился «Лар» и впредь уже был аккуратнее.
Вскоре автомобиль свернул на развязку, огибавшую небоскрёб так близко, что, казалось, рукой можно коснуться стеклянной стены здания. Они поднимались всё выше и выше, затем вдруг опустились вниз, повернули, снова взмыли вверх, развернулись назад, опять вверх… Эта беспорядочная, на первый взгляд, езда по паутине дорог вскоре начала нервировать Василия. Конечно же, он не боялся быть арестованным или даже застреленным «при сопротивлении», но если полковник был прав, и Наместника эвакуируют в неизвестном направлении, тогда он не сможет доставить письма…
Вот тут Василий впервые осознал, что он — раб Божий — выполняет поручение Нечистого да ещё беспокоится о своевременности его выполнения! Что в этом послании? К чему может привести его доставка? Василий даже приуныл от этих мыслей. Хотя могло статься, что истинной причиной этого уныния был всё же страх перед наказанием в случае провала миссии, который, кстати, с каждой минутой казался всё неизбежнее. И чем больше он размышлял, тем сильнее росло его беспокойство. Василий уже не смотрел по сторонам, а уставился на острый задний конец длинного автомобиля, похожего на миндальный орех, за которым они следовали неотступно уже несколько минут, словно сбились с пути. Священник сидел, ссутулившись, и лицо у него было таким обреченным, будто его везли на смертную казнь.
Наконец, автомобиль вновь оказался внизу на вспомогательной дороге шириной всего метров десять и тут же очутился в заторе. Движение здесь хоть не останавливалось, но скорость его была чуть быстрее пешехода.
— Сколько времени? — безжизненным голосом спросил Василий. Сейчас он в равной степени хотел и не хотел успеть к Наместнику.
— Один час четырнадцать минут, — ответил металлический голос таинственного «Лара».
Ещё есть четверть часа — эта новость приободрила Василия. Даже если они не успеют за 15 минут, приезд полиции тоже займёт время, а в таком городе — немалое. Лишь бы Наместник был дома! Василий начал переживать, ёрзать в кресле, привставать и вытягивать шею, надеясь, наконец, чтобы автомобили впереди ускорились, знаменуя конец пробки, но автомобили ползли.
Причина затора была неизвестна, и эта неизвестность заинтриговала Сульфата.
— Открой, — громко приказало оно и тут же принялось тарабанить по стеклянному потолку ладошками. — Быстрее, быстрее!
В куполе одновременно во всех направлениях начала расползаться дыра, и едва она достигла достаточных размеров, гермафродит вскочило ногами на кресло и наполовину вылезло в отверстие. То же делали и другие водители, они наперебой задавали друг другу одни и те же вопросы, давали комментарии и подпрыгивали, чтобы увидеть подальше, и было что-то детское в этой энергии и нетерпеливом любопытстве.
Лишь через пять минут слева у обочины показались два высоких чёрных фургона с надписями «Городская охранная служба», они стояли наискосок, огораживая собой небольшой участок дороги. Подле них с важным видом маячили несколько человек в знакомых чёрных формах и жестами приказывали автомобилистам вернуться обратно в салон. Но на Сульфата эти жесты оказали противоположный эффект: оно даже приподнялось на цыпочках, чтобы разглядеть всё получше.
— Там «охранники», — с восторгом сообщило оно, лишь на мгновение нагнувшись вниз.
— Что? Что такое? — спрашивали говорящие головы из стереовида.
— Вернитесь в такушу! — громко и строго кричал один из людей в чёрном.
— Вам следует сесть на место, — металлическим голосом вторил автомобильный «Лар». — Иначе Вы можете быть оштрафованы.
— Ща! — скахзало Сульфат капризным тоном, как отвечают дети родителям, когда те зовут их домой.
Наконец, автомобиль дополз до фургонов, и в большую щель между ними Сульфат и Василий увидели двух роботов, поднимавших с земли носилки с безжизненным телом. Возле роботов полукругом стояли «охранники».
— «Прыгун»! Точно! Смотри, зырево! Аще! «Прыгун»! — закричало Сульфат так, что его было слышно по всей округе.
— Вернитесь в салон! — более строго произнес «Лар».
Сульфат вернулось, но здесь обзору мешал вклинившийся между ними и фургонами фиолетовый автомобиль, похожий на девятирогого носорога-мутанта.
— О!!! Вы не представляете, что я вижу!!! «Прыгун»! — крикнуло Сульфат друзьям и вновь выскочило в ещё не закрывшийся люк. В этот момент в его душе ожесточённо боролись необходимость подчиниться «Лару» и желание ещё раз взглянуть на тело самоубийцы. Несколько раз оно порывалось вернуться в салон, но всякий раз в самый последний момент страсть посмотреть побеждала. Только когда к автомобилю почти бегом направился один из людей в униформе, Сульфат юркнуло вниз и набросилось на своих приятелей:
— Прикиньте, во зырево! «Прыгун»! Кровищи вокруг, аще! Ко-че, сиганул с самого верха! У меня всё записано, — Сульфат постучало пальцем по виску. — Ща, аще всем скину!
Когда оно представляло, как все его знакомые получат ОТ НЕГО уникальную запись — окровавленное тело самоубийцы, да еще так близко — у него начинало стучать в висках, и кружилась голова. Нечасто выпадает такая удача! Не в силах совладать с нахлынувшей радостью, Сульфат протяжно завыло и забарабанило руками по передней панели.
Для Василия же самоубийца не был зрелищем, равно как и не был человеком, с которым случилось что-то ужасное — он был для него только «коллегой», соратником по несчастью. Люди обычно испытывают страх перед смертью потому, что не знают точно, «что там», и даже уверенный в загробной жизни человек и тот чувствует волнение оттого, что не представляет, как именно происходит «Великий переход» и что, собственно, такое — эта самая загробная жизнь. Для мертвых все эти тайны открыты. Только они способны осознать истинный масштаб нашего существования, только им ясна важность и в то же время ничтожность нашего земного пребывания, как школьных лет, которые хоть и определяют нашу дальнейшую жизнь, но являются лишь преамбулой к ней. И даже самое страшное для нас горе — для них всего лишь мимолетный кошмар этого крохотного эпизода под названием «земная жизнь».
Василий знал, что сейчас происходит с душой погибшего, знал, что с ней будет происходить потом — он сам всё это перенес и поэтому испытывал лишь сожаление столь неудачному выбору бедолаги.
«Зря», — только и подумал он.
Тем временем движение начало приходить в себя, водители попрятались в свои автомобили и так же, как Сульфат, спешили поведать о своём счастье всему миру.
