Повесть дохронных лет - Владимир Иванович Партолин
Островитяне помощи в похоронах не оказали, во все три траурных дня проститься с соседями не пришли, ни из Мироного, ни из Быково. Детей погибших, которые в день трагедии по счастью смотрели в Мирном кукольный спектакль, не привели. Прибыл только Президент Пруссии. Слепой, старик сидел с псом-поводырём в сторонке, никому не мешал.
Все дни до похорон погода стояла отвратительная, из-за пыли ничего не было видно за двадцать шагов, поэтому световая связь между деревнями на острове бездействовала, сигнальные фонари пылевую взвесь не пробивали. Капитан Вальтер послал вестового к председателю колхоза «Мирный» с приглашением на погребение, но вернулся марпех с запиской содержания членам комиссии не совсем понятного:
Господа адмиралы и генерал!
Вы как прилетели, так и улетите в ЗемМарию. Нам же на острове оставаться по гроб жизни. Манны небесной с киселём здесь на головы не проливается — лично каждому приходится добывать хлеб и питьё. У меня в страду прополочную каждая пара рук на счёту! Нам больно, мёртвым все равно.
Председатель правления колхоза «Мирный»
Прочли Президенту, тот поскрёб в затылке, но ничего не сказал; достал из внутреннего кармана френча фляжку, отпил и попросил в Быково к председателю колхоза «Звёздный путь» вестового не посылать.
Надмогильные надписи крестьянам Лебедько нанёс клинковой резьбой по дну алюминиевых мисок, воинам — по дну солдатских котелков. К именам, датам рождения и смерти первым вырезал кресты и проставил в тексте «крестьянин», вторым — звёзды и «воин». Обрабатывал огнебаллистой столбики, на верхушки из подрасплавленного «стекла» надевал миски и котелки.
Надписи комиссару, командиру разведотделения, председателю колхоза «Отрадный», заодно и первому председателю, полковнику Курту прапорщик разнообразил дополнительными сведениями и чем-то вроде эпитафий. На котелке комиссару вырезал:
ВИЛЬГЕЛЬМ
15.05.***4 X 09.08.**32.
Небён, первый урождённый марсианин.
Воин, комиссар ОВМР.
Погиб при исполнении обязанностей.
На котелке обелиска братской могилы солдат разведотделения:
МИЛОШ МИЛОШЕВИЧ
14.02.2059. X 09.08.**32.
Земляк, воин, сержант, марпех ОВМР.
А был профессором истории.
* * *
ЯНУШ, ДМИТРО, НИКОЛКА
Рядовые, марпехи ОВМР.
Небёны, а могли бы родиться на Земле.
На миске председателю колхоза «Отрадный» вырезал:
ДЕМИДОВИЧ ТАТЬЯНЫ
ИВАН ЕФИМОВ
15.11.2152. X 09.08.**32.
председатель колхоза «Отрадный».
Господи, за что ему такая доля.
С дощечки на кресте из мотыжных тяпищ перенёс надпись на обелиск с миской:
ХАРИТОНОВИЧ АННЫ
ПАУЛЬ КАСТРО
01.01.2151. X 16.02.**31.
первый председатель колхоза «Отрадный».
В прошлом биохимик, нейрохирург, академик.
Надпись своему командиру Лебедько вырезал особенно аккуратной клинковой резьбой:
ФРАНЦ КУРТ
24.11.2034 Х 09.08.**32
полковник, командующий ВС Пруссии.
Господи, упокой душу Бати.
Хрон в печень виновникам его погибели.
Вильгельм был первым из небёнов, родился на «Звезде». Вынули из крио-тубуса, дитя, прося грудь, верещало: «муттер», поэтому назвали немецким именем. «Немец» — национальность назначили.
Милош Милошевич — земляк: зачат и родился у мужчины с женщиной на Земле в Сербии до Хрона, сто лет спал в Анабиозарии Исхода.
У председателей колхоза «Отрадный», как у многих послехронных землян с презрением относящихся к марсианам (тем же землякам), в паспортах сделана правка: сначала прописано отчество, имя матери, только затем имя собственное и фамилия. Так и на погребальных обелисках обоим написали.
Полковник Курт — родной дядя капитану Вальтеру. Накануне земной кампании племянника майора Франца Геннадьевна Курта на «Звезде» официально известили о пропаже без вести роты ВДВ под командованием Франца Аскольдовича Курта, где-то на островах близ Кубы, но майор знал, что на самом деле дядя выполняет секретное задание. О том, что прусский комвзвода Вальтеру родственник знали только я, ротный старшина Балаян и прапорщик Лебедько. Первому майор приказал второго попросил о том молчать. У Лебедько попытался узнать, что произошло, почему взвод атаковал полуроту, при этом накрыв и крестьян. Спросил, не замечал ли прапорщик за полковником странностей и неадекватного поведения. Лебедько сплюнул и позже всем поведением показывал, что тема эта для него табу. Смягчился, после впроголодь прожитого года, как майор разжалованный в капитаны согласился проделать в Отрадном реформу, последовать дядиному примеру. Приказом были отменены воинские уставные отношения. Звания упразднили, имена и фамилии заменили прозвищем, обращаться друг к другу стали «мужик» или «хлопец». Збарек Крашевский назвался именем возлюбленной — Крыся; старший сержант Брумель в память о погибшем друге за прозвище себе взял его спецназовский позывной «Йосиф». Я, представившийся Коганом, Вальтера назвал Председателем, он не возразил. Других семерых старожилов острова: Комиссарову, Хлебонасущенскому, Чону Ли, Селезеню и троим солдатам его разведотделения оставили прежние прозвища: Камса, Хлеб, Чонка, Селезень, Мелех, Крынка, Пузо Красное. КП (командный пункт) переименовали в колхозное правление, казарму в спальный барак, каптёрку в продсклад, пищеблок в столовку, медчасть в больничку, гальюн в нужник. Та оно было в бытность полковника Курта Председателем, Батей.
Сразу после прощального салюта Президент Пруссии изъявил желание отбыть в столицу. Снимая намордник с дога-поводыря, запряжённого в велосипед, он заручился обещанием адмиралов и генерала придать захоронениям статус «братских» и помнить его сограждан, лишённых теперь единственной защиты от пиратских набегов. А он лично готов оказать всякое содействие в расследовании трагического инцидента, до конца жизни останется в печали по хорошему товарищу, верному другу Францу Аскольдовичу Курту. Попросил дОлжно помянуть командующего ВС Пруссии на поминках, на которых, к сожалению, присутствовать не сможет. Генерала ещё попросил передать Коменданту Крепости, что вся вина лежит на нём, пославшем на Бабешку спецназ по причине смехотворной — доноса. План по поставкам в Твердыню выполнен, а всё огнестрельное оружие в Отрадном — несколько дробовиков, которыми распугивали над колхозными полями чаек, налетавших на остров во время захода сюда судов менял; ружья в последнюю их швартовку были обменены на автомат «Кукольное представление Арлекин & Петрушка» и сладости детям.
Президент мне показался странным. Высокий воротник френча всегда застёгнут выше подбородка под самый нос. Плаща с капюшоном и перчаток не снимал, хотя погода была не дождливой, довольно сносной, если бы ветер с океана не поднимал пыль. Ночь в отведённой ему палатке не спал — уединялся где-то с догом. Здоровался и прощался с адмиралами и генералом за руку,
