Иллюзия бога - Алина Штейн
Аполлон отшвырнул мантию, потупившись.
– Просто хочу прояснить ситуацию. Чтобы не было недопониманий. Разве не все мы этого хотим?
– Ну, лично я хотела бы сидеть в темной комнате в огромном свитере с книжкой на коленях, пока гроза бушует за окном, огонь трещит в камине, а я чувствую, что окружена теплом и любовью, неужели я так много прошу… – протянула Дита, почти нежно окидывая взглядом комнату. Накалившаяся ситуация, казалось, совершенно не трогала ее.
– Как хорошо, что в наш суровый век не вымерли еще романтичные натуры, – хмыкнул Гермес.
– Все надеешься, что циники вроде тебя перевесят любителей мыльных опер вроде меня?
– Грубиянка, – ахнул парень. – Это я-то циник? Я мечтатель, каких поискать! Сорвался бы я на выходные на другой континент, не будь романтичным и непосредственным, а?
– Ты просто охотник за новыми впечатлениями, – игриво подмигнула Дита. – Это не одно и то же. Но могла бы преподать тебе парочку частных уроков по непосредственности…
– Голова пуста, ни одной приличной мысли…
– Эй! – Ари щелкнула пальцами, привлекая их внимание. – Серьезно, это все, что вы можете сказать? У вас тут ритуал сорван!
Умом она понимала, что попытки воззвать к их здравомыслию бесполезны. Здесь нужна была буря, которая перевернула бы это место вверх дном. Которая припугнула бы их. Гром, ветер, пепел. Что-нибудь, чтобы сокрушить эти стены, эту их привычную защищенность.
– И это, безусловно, ужасно, – строго сказал Зевс, и на секунду Ари поверила, что он-то все тут исправит. И тут же удивилась своей наивности. – Я непременно разберусь с этим.
Прежде, чем кто-то успел ответить, Арес резко дернулся, вцепившись в Адониса.
– А может, этот идиот сделал что-то не так? – Его перекосило от гнева, ноздри раздувались. – От наблюдателя многое зависит!
Ари не знала, что произошло между этими двумя, и знать не хотела.
– Можно я уже, пожалуйста, пойду? – взмолился Адонис, побелев еще больше.
– Нет, приятель! – На лбу Ареса выступила венка. – Если ты положил глаз на мою девушку, значит, он у тебя лишний!
– Наблюдатель сделал все как надо. – Зевс прервал их нетерпеливым жестом и вдруг снова обернулся к Ари. – Где твой амулет?
Она непонимающе нахмурилась и дотронулась до шеи. Рука нащупала пустоту.
– Получается…
– Получается, гипотетически, ты сама и прервала ритуал, прое… кхм, потеряв амулет. – Афина скрестила руки на груди, всем видом выражая неодобрение. Ее голубые глаза были холодны как лед.
Ари почувствовала, что краснеет, и оглядела пол. Пусто.
– Не могла же я потерять его в этой комнатушке. Ты сама-то в это веришь?
– С кем не бывает. – Гермес ободряюще улыбнулся. – Ты в порядке, Ари?
– Да. Да, я в порядке. Следующий, кто спросит, в порядке ли я, получит по морде. – Видимо, воинственность Ареса передавалась воздушно-капельным путем. Нервы не выдерживали. Ари зажмурилась, медленно выдыхая. Тело напряглось, будто перед прыжком.
– Может, ты обронила его, когда становилась в круг?
– А может, когда ты терся у меня за спиной? – выпалила Ари. Она сама не знала, что дернуло ее выдвинуть такое обвинение, но что-то подсказывало ей: на этот раз она не ошибается.
– Ну вот, дожили. Я-то чем провинился? Уже и встать рядом с тобой нельзя?
– Интуиция, – холодно бросила Ари, неотрывно следя за его подвижной мимикой.
Наконец, правый уголок его рта дрогнул, и Гермес небрежно протянул, залезая в карман:
– Ты вот про эту маленькую штучку?
Его выразительные карие глаза смотрели одновременно трогательно и лукаво. Ари нетерпеливо постучала носком туфли, разрываясь между желанием наорать на него и желанием уложить баиньки, предварительно сунув бутылочку с молоком.
– Да, я вот про эту штучку.
– Так бы сразу и сказала…
Тяжелый холодный металл лег в ладонь, и Ари поднесла его ближе к глазам. Так и есть: макаронный амулет.
– Ты… ты просто спер эту вещь? Ты что, идиот? – Она схватилась за голову. Ари ожидала этого, предчувствовала, но все равно была поражена. Даже разозлиться как следует не получалось.
– Я лечился, ясно? – Гермес, в отличие от нее, был все так же спокоен и улыбчив. – Клептомания просто так не уходит, знаешь ли. Рецидив!
– Так какого хрена не долечился? – Она перешла на крик.
Наверное, это была накопленная агрессия. Все это время Ари чувствовала, что с Двенадцатью что-то не так, но не понимала, что именно. Поэтому притворялась, будто все в порядке, чтобы подглядывать за их сказочным, сложным миром, не понимая, как в нем оказалась. Теперь она оглядывалась на все произошедшие события, и ее взгляд снова был кристально чист и пристально внимателен. В точности как после предательства Тесея, когда она думала, что больше никому не сможет доверять.
– Что ж. – Арес встрепенулся, теряя интерес к жертве. Адонис медленно осел на пол. – Раз уж все так хорошо закончилось, можем мы, наконец, поесть? Умираю от голода. Кабана готов съесть. Что, все-таки, насчет пиццы? Пиццы с ананасами, а?
– Уймись уже, искуситель, – проворчал Гермес, вытирая лоб.
Очарование окончательно рассеялось. Перед Ари была кучка студентов, боящихся посмотреть правде в глаза. Она пошла к выходу, стремясь побыстрее выйти на свежий воздух. У лестницы кто-то хлопнул ее по плечу так, что она слегка пошатнулась. Ари подняла голову, а потом подняла ее еще выше: это оказался Гефест, и смотреть на него приходилось исключительно из такого положения. Молчаливый широкоплечий великан ростом шесть футов неизменно производил внушительное впечатление. Воплощение чистой силы, которую он, впрочем, использовал разве что для сооружения загадочных механизмов на заднем дворе. Ари, абсолютно не разбиравшаяся в физике, даже не пыталась предположить, для чего можно применить его изобретения.
– Извини. – Он поправил очки, придававшие его лицу какую-то уязвимость. Обаятельной внешностью он не отличался, его черты были неподвижными.
– Не извиняйся.
Он покачал головой, тяжело опираясь на трость.
– Я ничего не сказал, но мне там тоже померещилась… Молодая женщина. Она будто что-то говорила, но я ничего не услышал. А потом она исчезла.
– Семела?
– Точно. Забыл имя. Я же с ней даже не общался. Узнал, потому что видел на той вечеринке, как они с Дитой вместе выходили из «Оракула».
Ари замерла, снова вспоминая подробности той роковой ночи. Да, так и было. Могла ли Дита стать последней, кто видел Семелу живой?
Официально Афродита и Гефест встречались. Но Дита, с ее безжалостной привлекательностью, могла встречаться с кем угодно. Она особенно благоволила Аресу. На их счастье, небеса обделили Гефеста ревнивостью. Кажется, ему вообще было плевать на все, кроме науки.
– Хотел тебе сказать кое-что. Мы, Двенадцать, уже как братья и сестры. Видели и самое лучшее, и самое худшее друг в
