Дитя Марса - Янг Роберт Франклин

ТОТ РЫЦАРЬ БЫЛ...

Тот рыцарь был достойный человек.

С тех пор как в первый он ушел набег,

Не посрамил он рыцарского рода;

Любил он честь, учтивость и свободу.[16]

Д. Чосер «Кентерберийские рассказы»

I

Мэллори, среди всего прочего промышлявший воровством исторических артефактов, материализовал пространственно-временной корабль «Минувшее» в укромной долине в восточной части древней Британии и набрал на клавиатуре люми-иллюзий команду «ЗАМОК, НАЧАЛО ШЕСТОГО ВЕКА». Потом придвинулся к телеокну приборного отсека и внимательно изучил трехмерный экран. Часы показывали восемь вечера; время года – лето; год – 542 нашей эры.

Снаружи сгустились сумерки, но в свете полной луны отчетливо различались деревья – преимущественно дубы и буки. Вращая объективом камеры, Мэллори неизменно натыкался на деревья. «Замок Минувшее» надежно спрятался под сенью леса. Мэллори довольно хмыкнул.

Если его расчеты верны, в южной долине по соседству притаился замок Карбонек, а в нем, на серебряном престоле, стояла вожделенная добыча.

Конечно, если расчеты верны.

Мэллори не любил томиться в неведении. Поспешив в кладовую, он разделся до нижнего белья и облачился в новенькие доспехи, купленные специально для этого случая. К счастью, требования аутентичности распространялись только на внешний облик, но не на материал, поэтому солереты, шпоры, наголенники, набедренники, грудные пластины, наплечники, нашейник, налокотники, рукавицы, шлем и кольчуга были выполнены из легких сплавов в десять раз прочнее и легче оригинальных. Но особым предметом гордости был шлем: с виду он ничем не отличался от собратьев начала шестого столетия и напоминал перевернутую мусорную корзину, однако односторонняя прозрачность сплава обеспечивала неограниченный обзор, а встроенные усилители звука ловили каждый шорох.

Начищенные до блеска доспехи сияли, как на солнце. Глянув в зеркало, Мэллори едва не ослеп от такого великолепия. Когда он прицепил к поясу хромированные ножны, меч с алой рукоятью и повесил на шею белоснежный щит, зрелище стало поистине сногсшибательным. Отполированное копье меркло на общем фоне, хотя по-отдельности тоже заслуживало восхищения. Толстое, девять сантиметров у основания, оно высилось точно флагшток.

Пока Мэллори любовался своим отражением, алый крест в центре щита приобрел оттенок свежепролитой крови – на иллюзии настаивал инженер-историк, и Мэллори не посмел возразить, чему сейчас только порадовался. Приподняв забрало, он задорно подмигнул и объявил:

– Нарекаю тебя «сэр Галахад».

Для полной комплектации не хватало лишь верного скакуна. Из кладовки Мэллори отправился в комнату отдыха, занимавшую всю носовую часть пространственно-временного судна и предназначавшуюся сугубо для хроно-туристов. Экскурсии во времени Мэллори устраивал регулярно, но исключительно для отвода глаз, чтобы под их предлогом проворачивать свои темные делишки. Сейчас комната как никогда соответствовала люми-иллюзионному экстерьеру «Минувшего»: похожий на галерею мезонин, длинный обеденный стол, полы, сложенные из псевдо-каменных плит. Помещение словно прямиком выпало из шестого столетия; впечатление слегка портил единственный анахронизм – телеокна, расположенные на равном расстоянии друг от друга.

Верный скакун ждал в импровизированном стойле между баром и стеной. Не конь, а произведение искусства, вершина робототехники двадцать второго века. Изначально Мэллори планировал взять настоящего жеребца, но передумал, дабы не утруждать себя уроками верховой езды. Решение оказалось верным: Шальные Деньги с виду не уступал живому коню, и скорость мог развивать вдвое выше, а управлять им было проще, чем машиной для гольпа. Гнедой масти, с белой звездой во лбу, с потайным отделением в крупе и встроенным седлом, скакун щеголял длинной, до копыт, сбруей из чистого синтезированного шелка с золотой вышивкой. Мэллори не потрудился надеть на коня кольчугу – его «шкура» служила превосходной защитой от любого оружия эпохи рыцарства.

– Вперед, Шальные Деньги,– энцефалопагировал он. – Для нас есть работа.

Издав весьма правдоподобное ржание, робоконь выбрался из «стойла», покорно просеменил к хозяину и ткнулся носом в правый наплечник. Мэллори вскочил в седло – довольно неуклюже, зато без помощи лебедки, какая потребовалась бы, позаимствуй он доспехи непосредственно из шестого столетия. Сунув алое древко копья в стременное крепление, всадник открыл шлюз, прогарцевал по иллюзорному подвесному мосту, перекинутому через «ров», и устремился в чащу. Когда за спиной упала «опускная решетка», символически завершив первую фазу операции «Святой Грааль», Мэллори вспомнил Джейсона Искариота.

Искариот стоял в просторной зале перед огромным, подпиравшим потолок камином во всю стену.

– Мэллори, ты зря тратишь свое время. Хуже того, ты тратишь и мое время.

Комната замыкала вертикальный ряд чуть менее роскошных покоев, в совокупности составлявшие Башню Искариота; вместе с двумя десятками собратьев она располагалась на асфальтированном островке в самом центре крупнейшей в Канзасе площадки для гольпа. Неподалеку от зданий-близнецов высилась еще одна башня – точнее, люмииллюзия, в которую Мэллори трансформировал свой пространственно-временной корабль. На асфальтовом островке, именуемом Террасой для гольпа, соответствовать приходилось всем и вся.

Верхние покои похитители исторических артефактов окрестили «Логовом Искариота», хотя внешне Джейсон ничуть не походил на хищника. Этот высокий тридцатитрехлетний брюнет, ровесник Мэллори, отличался поразительной красотой; весь облик выдавал в нем преуспевающего бизнесмена с триплексом на улице Нуворишей и безупречной репутацией. Однако хищник в нем все же присутствовал и изредка проглядывал сквозь дымчатые витрины глаз Искариота.

Впрочем, сейчас хищник спал, но мог проснуться в любую минуту.

– Значит, Святой Грааль тебя не интересует?– уточнил Мэллори.

Смугловатое лицо Искариота потемнело от гнева:

– Мы оба хорошо знаем, что Грааля не существует. Это лишь пьяные бредни горстки рыцарей. Проваливай и постригись наконец. А главное, не морочь мне голову.

– Допустим, он существует,– гнул свое Мэллори. – Допустим, завтра в это же время я выложу его тебе на стол. Сколько заплатишь?

Искариот расхохотался:

– Да сколько угодно! Могу прямо сейчас назвать десяток коллекционеров, готовых отдать за него правую руку!

–Руки меня не интересуют. Предпочитаю доллары. Сколько «Кеннеди» ты отстегнешь?

– Мегамиллион, если не больше. Словом, с лихвой хватит, чтобы бросить воровство и поселиться на улице Нуворишей. Только Грааля не существует, поэтому проваливай! И перестань тратить мое драгоценное время.

Мэллори выудил из нагрудного кармана стереофото и швырнул на стол.

Я уйду, но для начала взгляни. Искариот равнодушно взял снимок.

– Ну и? Обычная желтая чаша,– начал он, но внезапно осекся и лихорадочно ткнул в одну из многочисленных кнопок на поверхности стола. Мгновение спустя из колбы лифта вышла изящная блондинка. Мэллори видел ее впервые. Девушка воплощала собой классическую секретаршу: максимум макияжа, минимум одежды и неповторимая аура деловитости и секса.

– Принесите мой фотопроектор, мисс Тайлер,– приказал Искариот.

Когда секретарша вернулась, он водрузил проектор на стол и активировал снимок. Через секунду посреди комнаты материализовался огромный куб, внутри которого возникло реалистичное изображение великолепного серебряного престола, а на нем – реалистичное изображение великолепной золотой чаши. Искариот вытаращил глаза.

– Необычная работа, правда?– вкрадчиво заметил Мэллори.