Джулиан Мэй - Узурпатор
Дети мятежников – всем им по двадцать с небольшим – были одеты как на торжественный прием. Этой ночью на Безмятежном озере состоялась вечеринка, в разгар которой и произошел успешный контакт с Фелицией. Хаген с Элаби выглядели весьма элегантно в тропических костюмах; одетый в такой же щегольской костюм Вон умудрялся тем не менее, как всегда, выглядеть взъерошенным и нескладным. На темноволосой Джилиан было расписное парео note 8 из бумазеи. Платье Клу из ткани, светящейся подобно ее ментальной ауре, слабо мерцало в лунном свете.
Обнаженный по пояс и босой человек, некогда бросивший вызов всей Галактике, стоял против пятерки молодых людей, роняя капли воды на натертую до блеска палубу.
– Вам было ведено никогда не появляться здесь во время хода тарпонов.
Хаген принялся возражать:
– Да черт с ней, с рыбой, папа! Мы нашли Фелицию!
Фраза оборвалась, и Хаген, вскрикнув, сжал голову руками, впервые узрев истинный лик Аваддона. В теплом ночном воздухе разлился смрадный запах рвоты, а в ментальном эфире возник отвратительный привкус ужаса. Но тут Клу бросила против своего чудовищного отца все свои мягчительные психопобуждающие силы.
Хаген пошатнулся и упал на руки Элаби и Вона. Рыболов ждал, снова задернув сознание завесой. Благодаря заботам Клу Хаген постепенно перестал давиться рвотой и всхлипывать. Весь испачканный блевотиной, он нащупал под ногами опору, отстранился от остальных и встал, покачиваясь, на палубе.
– Папа… ты… должен… выслушать, – задыхаясь, проговорил он.
При виде такого упрямства Марк непроизвольно улыбнулся. Косо падающий лунный свет подчеркивал легкую ямку на его подбородке, а тени делали его кустистые брови похожими на крылья. С густых вьющихся волос, в последнее время засеребрившихся наперекор его дару самоомоложения, все еще сочилась влага. На выступающих скулах и тонком носу с изящно вырезанными ноздрями поблескивали похожие на слезы капли соленой воды.
Марк отверг попытку Хагена представить информацию мысленно.
– Рассказывай, – потребовал он.
– Фелиция… Фелиция согласилась, чтобы мы прибыли в Европу и встретились с ней. Мы пообещали, что поможем ей найти и уничтожить психокорректора-тану, который ее пытал. Папа, ты должен нас отпустить!
Психоэнергетические тиски мягко встали на прежнее место и чуть-чуть сжались, заставив молодого человека опасливо затаить дыхание. Он был копией своего отца, однако копией не столь выразительной, без бычьей шеи Марка и без глубоко запавших глаз. Как и его сестра, Хаген унаследовал от умершей много лет назад Синдии Малдоуни золотисто-рыжие волосы и оголтелое упрямство.
– Для нас это огромная удача! Фелиция поддается внушению, уверяю тебя. Если удастся навязать ей какое-нибудь из твоих смирительных устройств, то у нас с Элаби, Джилиан и Клу будет средство взнуздать ее! Это опасно, потому что она разрешило отправиться к ней только пятерым. Но если ты будешь через трансментальную связь давать нам тактические наставления, я уверен, что мы сумеем обработать ее.
Ментальные клещи сжались. Хаген застонал и стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони. Он ощутил, как Клу привела в готовность дренирующую силу психокоррекции, чтобы в случае необходимости оттянуть на себя лавину боли.
– Значит, только пятерым, – повторил Марк.
– Она сказала, что к ней могут явиться только пятеро. Не знаю, правду ли она говорила, что сможет обнаружить лишних, но рисковать не стоит.
– И к ней собираетесь отправиться ты, Клу, Элаби, Джилиан и Вон – он, я полагаю, для трансментальной связи.
– Да.
В приветливой улыбке Марка появилось что-то леденящее душу.
– И что же вы станете делать с этим чудовищем, если вам удастся покорить ее?
– С ее помощью мы добьемся господства в Европе! Надавим на Элизабет, чтобы она подтянула нас до статуса магистров! Папа, мы не можем оставаться здесь и гнить с твоими старцами, не можем и не будем. Мы все вымрем на этом чертовом острове!
Мысленная удавка ослабла. Марк заговорил по-доброму:
– Этим летом я собирался привлечь тебя к работе по звездному поиску. Из всего второго поколения ты обладаешь наилучшими потенциальными данными
– выносливостью в сочетании с широким спектром метафункций.
– Черт бы тебя побрал! – заорал Хаген Ремилард. – Неужели ты никогда не признаешь, что там ничего нет? Плиоценовая галактика еще слишком незрела для единения разумов! Вы обречены на одиночество, папа? И мы вместе с вами тоже обречены на одиночество! А Элизабет – она Великий Магистр, она наставник, который по крайней мере облегчит нам первые шаги к Единству прямо здесь, на Земле.
Марк повернулся к дочери.
– Ты тоже считаешь, что избранный мною путь никуда не ведет?
Клу распахнула перед отцом сокровеннейшие глубины своего сознания:
«Да, папа. В галактике нет обладающей ментальным сродством негуманоидной расы, которая вызволила бы нас из Изгнания. Все, что мы имеем, все находится здесь».
– И ты поощряешь этот набег с похищением? Этот пиратский рейд?
Клу отвернулась, голос ее стал колким, а барьеры вновь водворились на место.
– В Европе есть и другие люди. Люди, принадлежащие к нашей культуре, которые сочувственно отнесутся к нашим целям. Потоп подточил основы танусского общества, и не исключено, что без нашего вмешательства фирвулаги приберут к рукам весь регион. А фирвулаги – активные метапсихотики, папа. Не забывай об этом. Становление их менталитета тормозилось до сих пор кровавыми обычаями, и из-за своих индивидуалистских традиций они так и не научились согласовывать свои действия путем истинной метагармонизации. Но их мировоззрение быстро меняется. Пускай даже всех тану возглавит Эйкен Драм, все равно они слишком малочисленны по сравнению с фирвулагами, чтобы верховенствовать. Но с нашей помощью люди и тану, объединившись, легко смогут противостоять фирвулагам.
– И еще с помощью кое-какого оружия, которое ты припрятал, – добавил Хаген.
– Помимо этого в Европе есть и еще кое-что, – сказал Марк.
Пятеро молодых людей уставились на него.
– Там находится выход темпоральной деформации. Врата времени. Ваша истинная мечта – заново открыть их. Но уже с этой стороны. Вот основная цель всего предприятия! Вы что, всерьез рассчитывали, что сможете скрыть от меня правду?
Хаген почувствовал необычное облегчение.
– Ты, разумеется, прав, папа. Мы готовы на все, лишь бы получить то, от чего ты за ненадобностью отказался… Теперь можешь убить меня, если считаешь, что тем самым убедишь остальных уверовать в тебя. Только это не поможет. И ты сам это знаешь.
Прежде чем Марк успел как-то отреагировать, Элаби Гатен оттолкнул Хагена в сторону. Энергия его мысли вырвалась на свободу ослепительным заревом, столь же неудержимым, сколь и неожиданным, и приостановила гнев Аваддона ровно настолько, чтобы у того успело зародиться любопытство и по лицу скользнула кривая улыбка понимания. В этот миг просветления Марк осознал, что планы завоеваний, розысков Фелиции, замыслы насчет врат времени – все придумано вовсе не Хагеном, а Элаби. Элаби Гатен – такой скромник, такой умелец, такой мастер синтеза. Такая умница, и вот он стоит
