У края бездны - Владимир Александрович Сухинин
– Догадайтесь, – усмехнулся Никто.
– Этого действия нет в его базе?
– В точку. Никто и никогда не копается в мусоре. Это пришлось делать мне, чтобы активировать оборудование на свалке. Потому я и предлагаю использовать такую возможность.
– Вы, профессор… Ну не знаю даже… – восхищенно покачал головой Сюр. – Молодец просто.
– А то, – засмеялся Никто. – Где мой ром?
– Уже несу.
Сюр и Никто просидели в кают-компании пару часов. Выпили бутылку рома, пообсуждали возникшую проблему и разошлись по каютам.
Вечером в кают-компании ОДК Сюр собрал людей – членов экипажа. Он пригласил и Салеха, чтобы представить его товарищам. Когда все собрались и заняли свои места за столом, он внимательно оглядел их лица, задумчиво посидел, размышляя, с чего начать, и, решившись, начал говорить.
– Хочу представить вам нового члена коммуны, господина Салеха Варяг. Он будет возглавлять силы обороны нашей коммуны.
Салех встал и слегка поклонился.
– Благодарю за доверие, Сюр, – произнес он, немного смущаясь под взглядами присутствующих.
Сюр благосклонно кивнул.
– Мы все, господа, повязаны одной судьбой быть членами коммуны. Можно сказать, мы стали одной семьей. Сейчас я говорю о себе, Гумаре, Руди и о Никто. Ты, Салех, еще не стал нашей семьей. Почему я так говорю? Потому что мы объединены информацией, которая очень ценна. Считается, что самые крепкие объединения людей – это семьи. Семья, род – это фундамент любого человеческого объединения. Можно сказать, что наша коммуна это клан, и его надо формировать через создание семей и родов. Салех, ты член клана, но не рода. Тебе предстоит еще обрести семью и возглавить новый род. И ты станешь главой одного из великих родов. – Тот, удивленно слушая, машинально кивнул. – Так вот все, кто здесь собрался, – это высшая элита клана. Я ее лидер. Понимаете, что вас ждет в перспективе?..
Первым ответил Никто:
– Или богатство, или электрический стул…
– Слишком мрачно, профессор. Вы забываете, что у нас есть зубы, мы можем кусаться и дадим по морде любому, кто посягнет на наше. Я понятно выражаюсь?
– Грубо, но вполне понятно, – вновь ответил Никто. – К чему вы затеяли этот разговор? До сильного клана еще нужно дожить, а вы, Сюр, по своей наивности не понимаете, что мы стоим у края бездны. Вам попало в руки то, что никому до вас не удавалось захватить. Те, кто не пощадил «Ирбис», не пощадят и нас. А у нас не те возможности, какие были у корпорации…
– Это преждевременные страхи, профессор. Не имеющие ничего общего с действительностью. А говорю я к тому, профессор, чтобы раздвинуть ваши горизонты сознания и дать направление для мысли и мечты. Мы не секта, затворившаяся от других. Мы жизнеспособный организм с огромным потенциалом саморазвития. Понимаю, что нас ожидают трудности, и естественно, у нас случились первые проблемы. Без этого не бывает. Салех, ты пока к информации не допущен, покинь кают-компанию, ты будешь проинформирован в пределах своей компетенции.
Салех возражать и обижаться не стал. Он встал. В знак уважения отвесил легкий поклон и вышел. Руди проводила его взглядом, Сюр проследил за ним и предупредил:
– Руди, даже не думай.
– Ты о чем? – вспыхнула женщина и покраснела до корней волос.
– Я о твоем бл*дском взгляде. Ты ложилась в капсулу на коррекцию?
– Я не лягу.
– Ляжешь или уложим тебя силой. Ты представляешь для семьи опасность.
– Это не я представляю опасность для семьи! – возмущенно выкрикнула Руди. – Это ты со своими дурацкими идеями представляешь для всех опасность. Ты заставил Гумара внедрить в андроидов матрицу сознания людей. И что из этого вышло? Одна из этих железных шлюшек сошла с ума. Что скажешь?
– Скажу, чтобы ты закрыла рот. – Сюр напрягся. Руди увидела его помутневший от гнева взгляд и примолкла.
Сюр пару раз глубоко вздохнул, обрел душевное равновесие и продолжил:
– Мы семья, потому что у нас нет других родственников. Одна на всех коммуна и одна мечта, один главный секрет – создание матрицы сознания. Сами понимаете, что из семьи эту информацию выносить нельзя. Поэтому вы, профессор, наш родственник. Мне как дядя. Остальным… тоже дядя.
– Приму за честь, – кивнул Никто. Быть родственником аристократа с Земли и лидера значимого клана – это большая радость и ответственность. Боюсь, недолго нам радоваться…
– У вас есть конкретные факты, что вызывают тревогу? – спросил Сюр.
– Нет, Сюр, только опыт. Печальный опыт работы в «Ирбис».
– Вы хотите сказать, что секреты корпорации «Ирбис» не дают покоя некоторым странам?
– Совершенно верно, и они просто растопчут нас…
– Профессор, если бы этим странам так были нужны секреты корпорации, они за те семьдесят лет, что прошли с разгрома корпорации, уже проникли бы сюда. Но им этого не нужно, и секреты эти устарели на более чем полвека. Для них они могут представлять лишь прикладной интерес, но не быть самой целью.
Из кухни вылетел Малыш:
– Совершенно верно, Сюр. Я проанализировал слова Никто и вынужден с вами согласиться. К изысканиям коммуны в ПДР не проявляют интерес. А вот если информация об исследовании в области нейросетей и создании матрицы сознания выйдет за пределы коммуны, тогда надо ожидать появления серьезных противников как среди государств, так и среди большого международного криминала.
– Ты что тут делаешь? – удивился Сюр. – Тебя не приглашали.
– Мне скучно, Сюр, и не хватает информации. Разрешите остаться, буду молчать. А получить через меня информацию посторонним невозможно.
Сюр кивнул и обратился к Гумару:
– Гумар, доложи, что тебе известно по андроиду, которого ты осматривал.
Гумар кинул взгляд на Руди, та демонстративно отвернулась. Сюр снова напрягся.
– Так, Гумар, честно скажи, что происходит? У меня складывается впечатление, что Руди подговаривает тебя меня обманывать.
Руди подскочила на месте, а Гумар помрачнел.
– Я прикажу твоему симбионту, и он расскажет правду, – предупредил Сюр. – Шутки закончились. Меня едва не убили.
Гумар тяжело вздохнул и положил руку на плечо невесты, уже открывшей рот для возражений. Прижал и заставил ее замолчать.
– Секрета нет, брат. Она хочет, чтобы я удалил из всех андроидов человеческие матрицы и чтобы я не говорил тебе об этом. Иначе она от меня уйдет.
Сюр кивнул и спросил:
– Куда уйдет?
– Покинет коммуну.
– Ну что же, это ее право, – спокойно подтвердил Сюр. – Но перед этим она пройдет коррекцию памяти. Мы вычеркнем ее из списков семьи, выдадим ее долю и отпустим.
Руди вытаращилась на Сюра как на нечто невиданное.
– Ты не посмеешь так со мной поступить, – прошептала она.
– За мной стоят человеческие судьбы, Руди, – негромко произнес Сюр, – и ставить их под удар, рисковать их
