Закон дитто - Анна Щучкина
Один из старейших драконов в империи и во всем мире.
Ничего себе. И я не смог его сразу заметить с моим-то острым зрением!
– Тайрод, – ласково позвал отец. Дракон присел, словно готовился к прыжку, и, подняв голову, ответил ревом, чуть не снесшим меня на землю, но я упрямо смотрел ему в огромные глаза.
Он пристально разглядывал меня. И взгляд его был разумнее действий многих придворных, лестью выпрашивающих блага, валяясь у ног отца. Ведь на него лесть не действовала. Он был мудрым и жестким, а иногда и жестоким правителем.
Мы смотрели друг на друга долго. Пока дракон не фыркнул и не перевел взгляд на отца. Мне показалось странным стоять так, рядом. Словно я мешал чему-то… более высокому, чем я понимал. Я посмотрел на отца – тот широко улыбался. Дракон, заворчав, вытащил свое массивное туловище наружу и расправил крылья. А затем, взревев, оторвался от земли, взмахнул шипастым хвостом – тот пролетел над нашими головами, едва не сбив нас потоком воздуха. Изумрудная чешуя блеснула на солнце, яркими солнечными зайцами рассыпав вокруг нас огни. Он парил в небе легко, но властно, рассекая воздух мощными крыльями.
Быстрее птиц. Сильнее любого создания на земле. Дракон воплощал собой настоящее могущество, смертельное и неподдельное.
Описав круг, он приземлился на берегу реки, на утоптанной поляне, и те драконы, что резвились над водой, показались мелкими букашками рядом с ним.
– Тайрод прекрасен, не правда ли? – скорее утверждал, чем спрашивал отец.
И я услышал в его словах то, чего никогда не слышал по отношению к себе. Он не интересовался моей жизнью, хотя я много раз пытался поговорить с ним. Мать так и продолжала избивать меня, несмотря на то, что я принц. Даже Сейя, вечно стоящая на страже, делала вид, что не слышит моих криков по ночам.
Сердце кольнуло легкое неприятное чувство, омрачив восторг перед чудесными существами. Отец гордился драконом. Говорил ли он так же когда-нибудь обо мне?.. Хотел ли он того же от меня?
А чего вообще хотел отец от меня?
– Мы не будем заходить к взрослым особям. Нас ждут ясли, – сказал он и повел меня вдоль холма, к башне, стоящей особняком.
Вблизи башня выглядела еще причудливее – лианы, обвивавшие ее, казались очень прочными. Башню венчал деревянный столб, который покрывали истертые отметины от когтей и ударов шипастыми хвостами. Мы остановились возле открытого входа – небольшого, рассчитанного только на людей или драконий молодняк.
– Отец, позвольте спросить.
– Да?
– А сколько… в Гнезде драконов?
– Если считать с молодняком, то пятьдесят особей.
У меня пробежали мурашки по спине.
Какое могущество! Но сколько же сил приходится отцу прилагать, чтобы всех их контролировать…
Отец, перехватив мой удивленный взгляд, наклонился и, сжав плечо, спросил:
– Мне передавали, что ты хочешь стать стражем? А дитто ты быть не хочешь?
Я густо покраснел. Конечно же, Густаво все передал отцу! Принцу не к лицу такие разговоры, отец обязательно…
– Я… они же с презренными существами… сражаются… – Мой голос совсем истончился, пока не перешел в невразумительный писк.
Отец усмехнулся. На его короне блеснул зеленью изумруд, словно подмигнув мне – когда я наконец смог оторвать от земли взгляд.
И хоть мгновение назад император усмехался, ни капли смеха не было в его темных глазах.
– Стражи – это орудие империи. Ты стоишь над ними, мой единственный сын, в ком драконья кровь проявилась сильнее, чем в предыдущих поколениях. Ты будешь дитто. – Его властный голос завораживал. Как и всегда, я не мог противиться воле отца.
– Да, отец, – тихо ответил я.
Он благожелательно улыбнулся и похлопал меня по голове.
– Идем, сын.
Внутри оказалось тепло, словно сама земля дышала жаром, нагревая воздух. И очень чисто. Драконов не было видно, а над нами чернел низкий потолок. Зато слышно было их отлично – они явно находились на ярус выше, громко топая, прыгая, рыча и визжа.
«Словно щенки», – промелькнула у меня мысль. Огромные, буйные и, без сомнения, опасные щенки, способные разорвать тушу прекорр за считанные мгновения. У меня быстро забилось сердце. Я все еще не мог поверить, что отец дозволил мне находиться здесь. Он широким, твердым шагом ступал вперед, а я пытался поспеть за ним. Его спину закрывал плащ, и я смотрел на него, на чешуйки, тускло блестящие в свете ламп, указывающих нам путь.
А зачем вообще эти лампы, если драконы хорошо видят в темноте?
Отец резко остановился. Перед ним была дверь, на которой высекли изображение огромного парящего дракона. Его глаза-рубины яростно смотрели на подступающую армию. А на спине у него стоял человек, поднявший кулак над головой.
– Вот мы и пришли, Винсент, – тихо проговорил отец. Он положил руку на дверь, и я услышал шуршание, как будто тысяча змей ползет по земле. Раздался щелчок, и дверь безмолвно отворилась.
Рога стали сильно чесаться, особенно основание. Я подавил желание дотронуться до них и сглотнул внезапно наполнившую рот горькую слюну.
Внутри… было темно. И тихо. Мы куда-то спустились – возни драконов больше не было слышно. А я оробел перед тем, что увидел, и не решался переступить порог.
– Ты здесь по праву крови, – медленно сказал отец. – Ступай, сын, и прикоснись к ним.
Я помедлил еще несколько секунд, но мягкий взгляд отца словно подтолкнул меня. Это то, что принадлежит мне, и то, зачем я был рожден.
Право крови. Право сына Фуркаго.
Я зашел в сокровищницу империи – колыбель драконов. Медленно, шаг за шагом, чувствуя давление, разливающееся в воздухе.
Их было три. Огромные, серые, с красными прожилками. Они лежали в центре, на каменном пьедестале. Я подошел ближе и остановился перед первым яйцом, которое оказалось на уровне моих глаз.
От них тянуло тонким ароматом силы. От всех… по-разному.
– Дотронься по очереди до каждого яйца. – Голос отца разорвал мои мысли.
Я повиновался.
Первое яйцо было на ощупь теплым и шершавым. Сила, незримо обволакивающая его, упруго отскочила от моей руки, я затаил дыхание и…
Ничего не произошло.
Совсем ничего. В тишине я услышал, как с губ отца сорвался вздох.
Я похолодел. Он… разочарован?
В панике обернувшись, я увидел лишь его непроницаемый взгляд. Отец кивком указал на следующее яйцо. Моя рука метнулась к нему быстрее змеи, но…
Опять ничего не произошло. И с третьим – тоже.
Я не понимал, что теперь делать. И
