Когда луна окрасится в алый - Анна Кей
– Из-за Хоси-но-Тама?
– Да.
Да чтоб тебя!.. Она мысленно прокляла виновного в смерти Кудзунохи. Аямэ не особо любила кицунэ, скорее, относилась к ней вынужденно-равнодушно. Кудзуноха ей не нравилась, как и любой ёкай, просто из-за своей сути. В конце концов, всегда оставался шанс, что кицунэ не сдержится и убьет человека. Но пока лиса никого не трогала, Аямэ была готова мириться с ее существованием, только бы не видеть Йосинори в его нынешнем состоянии.
Всегда собранный и сосредоточенный на поставленных целях, сейчас Йосинори казался потерянным, он никак не мог прийти в себя, а эмоции, которые он обычно сдерживал, порой прорывались наружу короткими вспышками раздражения. Аямэ никогда прежде не видела Йосинори злым, но потеря матери разрушила привычное спокойствие. И пусть внешне он выглядел все таким же собранным, Аямэ знала: внутри брата бьется буря из ярости и ощущения несправедливости. Знала, потому что сама жила с такими же чувствами уже десять лет.
Аямэ недовольно поджала губы и перевела взгляд с прямой спины Йосинори на дорогу, которая вильнула в сторону и наконец открыла взору Сиракаву. Деревушка была не особо большой. Непривычно высокие крыши домов на сваях треугольниками торчали из земли. Бесчисленное количество рисовых полей расстилалось повсюду, куда только опускался взгляд. А лес – густой, темный – так плотно разросся по горам, которые окружали деревню, что Аямэ невольно задалась вопросом: точно ли тут живет только кицунэ? Не водятся ли в этих лесах еще какие ёкаи, которые просто умело подавляют свою энергию?
Йосинори ехал с пустым выражением. Лицо словно застыло – привычная мягкая улыбка, которая располагала к себя практически любого, отсутствовала. И Аямэ была вынуждена признаться себе, что скучала по той улыбке.
Деревенские встретили оммёдзи взволнованными перешептываниями. Одни жители низко кланялись. Другие демонстративно отворачивались и показательно плевали на землю, будто само присутствие оммёдзи на их землях было оскорбительным. Сколько раз Аямэ уже видела такое отношение – не сосчитать. Не вышло изгнать демона мгновенно – и люди всегда начинали вести себя так, будто они наиболее пострадавшая сторона. Будто часто погибающие в таких случая оммёдзи ничто. Будто в принципе изгнать ёкая просто. И такое отношение людей сохранялось до тех пор, пока новая напасть, не обязательно смертельная, не обрушится на их головы. Только тогда они вновь вспоминали об оммёдзи.
Часть сиракавцев смотрели удивленно. Ну разумеется: женщина на лошади, да еще и с оружием за плечами! Оммёдзи! В мужской одежде! Скандал какой! Хотелось бросить что-то оскорбительное всем деревенским, только бы они прекратили смотреть на нее, словно на диковинного зверя. Жители отдаленных мест всегда так остро реагировали.
Тории храма Инари были столь яркими, что Аямэ невольно отвела от них взгляд, решив сосредоточиться на трех мико. Девушки выглядели практически одинаковыми. То есть Аямэ всегда считала, что мико будто специально подбирают таким образом, дабы они походили друг на друга, но эти показались ей особенно схожими между собой.
Одна из мико вышла вперед, почтительно поклонилась, что тут же повторили остальные, стоило оммёдзи спешиться, и негромко произнесла:
– Рады вновь приветствовать вас в нашем храме, Такаги-сан, и, разумеется, вашу спутницу.
– Добро пожаловать, – синхронно ответили две другие мико, и Аямэ едва заметно вздрогнула.
– Да осветит Аматэрасу-сама ваш день, – поклонился в ответ Йосинори, и Аямэ тоже пришлось склонить голову. – Оота-сан отсутствует?
– Этим утром он плохо себя чувствовал, – пояснила все та же мико. – Прошу, проходите. Мы подготовили комнату, но не знали, что вас будет двое. Сейчас займемся второй спальней, простите за то, что вынуждены просить вас подождать.
– А если мы супруги? – спросила Аямэ. Появилось желание немного подразнить мико, настолько серьезными те выглядели.
Старшая мико улыбнулась с пониманием, после чего коротко и неглубоко поклонилась и лишь покачала головой:
– Между вами нет связи, это очевидно. Разве что привязанность, как между родственниками.
Аямэ хмыкнула. Любопытно, обычно этот же вопрос заставлял мико в других храмах смущенно опускать головы и бормотать извинения, а служительница из захолустья так легко увидела, что между ней и Йосинори нет никакой супружеской связи. Здесь явно жили непростые мико.
Войдя на земли храма и проведя все необходимые процедуры очищения, оммёдзи прошли в дом. Йосинори, будучи тут во второй раз, вел себя вполне уверенно, а вот Аямэ с любопытством осматривалась. Храм казался меньше, чем выглядел со стороны, но был более ухоженным, чем она предполагала. А еще здесь ощущалось легкое, едва заметное ки ёкаев.
Аямэ крутила головой, стараясь увидеть хоть одного духа или демона. Спустя некоторое время ее поиски увенчались успехом. Под самой крышей дома, где, как сообщили мико, жил каннуси, сидел баку и испуганно пятился, пытаясь скрыться от глаз пытливой оммёдзи. Аямэ поморщилась и недовольно поджала губы. Баку пожирали кошмары и были, пожалуй, одними из тех немногих представителей демонов, которые помогали людям, а не пытались им навредить. И до тех пор, пока ее не попросят изгнать ёкая, ей придется мириться с его присутствием.
Йосинори предложил Аямэ занять приготовленную комнату, но она отказалась, отдав предпочтение осмотру храма. Оставшись одна, она тут же принялась обходить территорию, надеясь найти еще каких-либо духов. Казалось, что храм просто кишел ими, но никто не попадался на глаза. Пару раз мелькнули чьи-то ноги, однажды показалась голова, но лица было не рассмотреть из-за густых и спутанных волос. В остальном же ёкаи явно старались избегать взгляда Аямэ, чувствуя в ней кровь Сайто. Почему-то более мелкие демоны всегда особенно хорошо ощущали, к какому клану она принадлежит, а потому и скрывались от нее с особым рвением.
Она никак не могла понять, отчего же на священных землях так много духов. Нет, они не были злыми и враждебно настроенными. Казалось, что они просто здесь жили и в какой-то степени помогали каннуси и мико. Что никак не укладывалось в голове Аямэ.
– Они просто хотят жить, – раздалось за спиной, и Аямэ тут же обернулась, резко выхватывая из-за пояса кинжал и направляя его в сторону говорившего.
Им оказался столь дряхлого вида старик, что было удивительно, как он до сих пор оставался жив. Его мягкая и понимающая улыбка тут же разозлила Аямэ, а глаза старика превратились в такие узкие щелочки, что становилось неясно, видит ли он хоть что-то.
– Прошу прощения, что не смог встретить вас сразу, мое имя – Джуничи Оота. – Спина старика, и без того сгорбленная, еще ниже склонилась к земле, и Аямэ не на шутку испугалась. А вдруг он рухнет прямо здесь? Ей-то что потом с ним делать?
– Нет-нет, все в порядке! – поспешила она заверить старика, убирая клинок. – Оота-сан? Это вы местный каннуси?
Священнослужитель разогнулся, вновь улыбнулся и кивнул, а после посмотрел за спину Аямэ. Она резко обернулась и наткнулась взглядом на испуганного идзю, который подсматривал за ними из-за угла храма. Ёкай больше походил на гигантскую обезьяну и жался так, словно больше всего на свете боялся оммёдзи. Возможно, так и было.
– У вас слишком много демонов. – Неловкость от встречи с каннуси пропала, на ее место пришло привычное отвращение к ёкаям.
– Они помогают нам следить за храмом, – спокойно ответил Оота, кивнув идзю. Демон покачал косматой головой, почти кланяясь в ответ, и моментально скрылся.
– Не стоит на них так полагаться. – Фраза прозвучала более холодно и обвинительно, чем Аямэ намеревалась, но извиняться за это она не собиралась. – Все же они не относятся к нашему миру. И предадут, как только им представится такая возможность.
– Вы говорите, основываясь на личном опыте? Вас предавал ёкай? – спросил каннуси. В его глазах, слишком проницательных и пытливых, мелькнуло понимание, из-за чего Аямэ невольно насторожилась.
– Меня – нет, но моего брата…
– Только его? – весьма грубо прервал ее Оота, а дождавшись кивка, продолжил: – Так отчего же вы судите всех ёкаев по одному их представителю?
– Потому что все они созданы из лжи и коварства! – вспылила Аямэ.
– Откуда такая уверенность? – спокойно спросил каннуси.
Аямэ стиснула зубы, только бы не ответить старику еще что-то резкое и однозначно грубое. Да как он не понимал, что любой из демонов был просто воплощением зла? Да, некоторые – и она неохотно это признавала – оказывались более безобидными, но все же ёкаи
