Император-гоблин - Кэтрин Эддисон
– Если бы вам позволили не выходить замуж, что бы вы делали?
– Ваша светлость?
Майя испытал нечто вроде извращенного удовольствия, заметив, что надменную эрцгерцогиню тоже можно застать врасплох.
– Если вы не выйдете замуж, чем вы займетесь?
– Благодарим вас, ваша светлость, но вас вряд ли заинтересуют наши несбыточные мечты и глупые амбиции.
Это была самая длинная фраза из всех, что она произнесла в его присутствии. Майя мягко улыбнулся и, следуя ее собственной тактике, продолжал молча ждать.
В конце концов, Вэдеро поняла, что Майя не собирается нарушать молчание и не собирается отпускать ее. Она взглянула на него глазами полными грусти и с вызовом ответила ломким, дрогнувшим голосом, который неожиданно навел Майю на мысль о том, какой она была в детстве:
– Мы хотели бы изучать звезды.
– Звезды?
– Да, ваша светлость, – кивнула она, и он внезапно осознал, насколько нелепа и унизительна эта ситуация: взрослую женщину судит ее сводный брат, который моложе нее на десять лет и лишь недавно достиг совершеннолетия.
Он сказал:
– Тогда вам следует этим и заняться.
Все четверо – Вэдеро, Ксевет, Кала и Бешелар – уставились на него как громом пораженные, и он понял, что опять сказал что-то не то. Воцарилось неловкое молчание. Майя почувствовал, как лицо заливает краска. Наконец, Вэдеро расправила плечи и сказала:
– Ваша светлость, вам следует выдать нас замуж.
– Но если вы не желаете этого…
– Ваша светлость, ваши позиции в дипломатических переговорах и без того достаточно слабы. Вы не можете позволить себе ждать до тех пор, пока Ино и Мире’ан достигнут брачного возраста.
– Но с кем мы должны вести переговоры?
– Со всем миром, ваша светлость, – печально ответила Вэдеро.
Ее голос и выражение лица напомнили Майе о том, что она воспитывалась при дворе с рождения. Он сожалел, что нельзя было посоветоваться с нею. Несмотря на неожиданную откровенность насчет астрономии, он боялся, что сводная сестра по-прежнему его ненавидит. Понимая, что невежество является самой большой его слабостью, он не желал окончательно выставить себя перед ней на посмешище, унизить себя в ее глазах.
Он поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.
– Благодарим вас, Вэдеро. Мы подумаем о том, что вы сказали.
– Ваша светлость, – сказала она, поднимаясь и делая реверанс. – Вы не должны принимать в расчет наши чувства и желания, когда будете решать вопрос нашего брака. Наш покойный отец не спрашивал мнения своих детей.
Она все-таки дала ему совет, хотя он не просил об этом. И она ушла, оградив себя высокомерием, словно доспехами, а Майя задумчиво смотрел ей вслед. Проблема заключалась в том, что ему не слишком хотелось следовать этому совету.
Ксевет, по обыкновению, деликатно кашлянул. Майя обернулся и увидел, что секретарь смотрит на него с некоторой опаской.
– Вы хотите сказать что-то, что нам не понравится, – заметил Майя.
– Мы боимся, что так, ваша светлость. Эрцгерцогиня права. Вы должны вести переговоры и заключать торговые сделки со всем миром, и вы не можете позволить себе дожидаться совершеннолетия племянниц.
– Вы снова намекаете на то, что нам следует жениться.
– Да, ваша светлость. Но прежде всего… Ваша светлость спрашивали нас о печати… Так вот, сегодня мы получили по пневматической почте письмо от даченсола Хабробара, в котором говорится, что он в распоряжении вашей светлости. Путь до мастерской займет около четверти часа, и мы сможем поговорить по дороге.
– Император должен сам отправиться к ремесленнику? – спросил Майя. Он не был оскорблен – его самомнение еще не выросло до таких размеров, – но ситуация его позабавила.
– Ваша светлость, насколько нам известно, для того, чтобы решить, какой символ подходит будущему владельцу, даченсол Хабробар должен свериться со своей коллекцией печатей, которых у него несколько тысяч.
– Вот как, – улыбнулся Майя и понял, что Ксевет, вызвав интерес к посещению даченсола Хабробара, выбил у него почву из-под ног. Теперь Майе не удастся избежать разговора о женитьбе.
«Переговоры и сделки бывают разные», – подумал Майя и решил выполнить свою часть сделки, внимательно выслушав Ксевета.
Он не удивился, обнаружив, что у секретаря имеется список.
– Мы подумали, ваша светлость, что лучше всего рассказать вам немного о каждой из дам, находящихся в данный момент при дворе, чтобы вы, встретившись и побеседовав с ними, смогли решить, которая из них вам нравится больше. Разумеется, это важный вопрос, которым вы не должны пренебрегать, но мы не считаем, что с этим следует спешить.
– Не следует, – согласился Майя. – Мы не желаем копировать нашего отца в его отношении к браку.
Уши Ксевета дрогнули и на мгновение прижались к голове.
– Ваша светлость, мы чувствуем, что должны напомнить вам… Нельзя винить одного лишь покойного императора за его многочисленные неудачные браки.
– Возможно, – пожал плечами Майя. Ему не хотелось спорить с Ксеветом. – Расскажите нам о наших потенциальных императрицах.
Ксевет сверился со списком.
– Во-первых, насколько нам известно, Эшевис Тетимар привез ко двору свою старшую незамужнюю сестру, Пару Тетимин, хотя мы ее еще не видели. Ей четырнадцать лет. Дач’осмер Тетимар, скорее всего, клянет себя на чем свет стоит из-за того, что поторопился выдать другую сестру, Улеви’ан, за принца Ту-Атамара. Улеви’ан как раз подходит вам по возрасту.
– Вам не нравится дач’осмер Тетимар, – сказал Майя, слегка удивленный словами Ксевета. Прежде придворный не позволял себе высказывать собственных мнений – ни положительных, ни отрицательных.
– Простите, ваша светлость, – пробормотал Ксевет. Уши у бедняги порозовели. – Это вырвалось невольно.
– Не беспокойтесь, – сказал Майя, – в этом нет ничего оскорбительного. Кроме того, мы ценим ваше мнение. Мы и сами не находим дач’осмера Тетимара особенно приятным.
– Кое-что произошло, – покраснев до корней волос, объяснил Ксевет, – когда мы только поступили на службу дворцовым посланником. Мы предпочли бы не обсуждать этого, но… – Он откашлялся и не без труда выпрямил уши. – Возможно, именно тот случай настроил нас против дач’осмера Тетимара.
– Мы будем иметь это в виду, – кивнул Майя. – И еще мы считаем, что четырнадцать лет – слишком ранний возраст для замужества.
– Да, ваша светлость, – согласился Ксевет. – Также при дворе находится осмин Лоран Дученин. Ей двадцать лет, она вторая дочь графа Дученеля. Кроме того, она приходится племянницей лорду Чавару по материнской линии.
– Благодарим вас за информацию, – сказал Майя, – мы этого не знали.
– Откуда же вы могли это узнать, ваша светлость? – любезно посетовал Ксевет, словно не было ничего необычного или утомительного в том, чтобы просвещать императора по элементарным вопросам. Император даже не должен был задумываться о таких вещах, он должен был знать их с рождения. Для всех, кто воспитывался при дворе, это было все равно что дышать.
– Осмин Дученин – очень красивая и чрезвычайно образованная молодая госпожа.
