Юрий Никитин - Начало всех Начал
Адам смотрел, как она непонимающе водит носом, прятал горькую улыбку. Что делать, и его нежная, робкая жена будет, как хищный зверь, пожирать мясо убитого зверя. Насчет другого пути он сказал, чтобы утешить и подбодрить, пусть надеется на лучшее впереди, но… возможно, такие пути в самом деле есть. Хотя, если честно, это так прекрасно: сидеть у костра, смотреть в багровые угли и с удовольствием есть жареное мясо, в котором только что еще билась жизнь.
Шкуры Адам приспособил как подстилки в пещере.
Он приходил поцарапанный, он набрал вес после того голодания, однако остался сухим и жилистым, без капли ненужного мяса или жира. Глаза его часто смеялись, Ева с изумлением видела, что он счастлив. Он научил ее сшивать шкуры и теперь отправлялся на охоту в крепком кожаном панцире. Даже руки он оборачивал шкурами, прокусить ее непросто, тем более никакие когти уже не процарапают. Ева наловчилась выскабливать шкуры так тщательно, что сделала из них одежду, в которой бесстрашно садилась на любые колючки и камешки.
Блистающую одежду неохотно сняла, после того как Адам сказал недовольно, что слишком блестит. Этот мир почти весь серо-зеленый, и такая одежда для них чересчур яркая.
Ева послушно убрала одежду в дальний угол, хотя, когда Адам уходил на охоту, тайком вынимала ее, надевала и прохаживалась перед входом в пещеру, представляя, что все звери и птицы смотрят на нее и завидуют.
Мяса он приносил вдоволь, потом научился бить птицу, чуть позже сумел проткнуть острым суком первую рыбину, а потом сделал для этой цели особое копье с загнутым сучком на конце.
Ева собирала сладкие ягоды, их великое множество как в траве, так и на кустах, однажды приготовила жареное мясо с начинкой из ягод, и оба ощутили наконец, что живут здесь… счастливо.
Сегодня ночью Ева во сне всхлипывала, Адам прижимал ее к себе, успокаивал, она переставала вздрагивать, но из-под плотно сжатых век бежали слезы.
Утром он проснулся, худой и с ввалившимися глазами, но голос его был твердый:
— В минуты слабости я готов умолять Господа, чтобы Он смилостивился и простил нас. И чтобы вернул в сад Эдема… Но потом я стыжусь своих мыслей.
— Адам!
— Мы уже научились, — сказал он, — как козы и овцы, питаться травами и злаками. Мы научились, как хищные звери, питаться мясом других зверей!.. Вот там в кустах чирикают птицы, у них там гнездо с отложенными яйцами, их тоже можно есть…
Она вскрикнула испуганно:
— Адам! Как можно? Из тех же яиц выведутся птенчики! Ты не дашь им жизни!
Он напомнил с жесткой усмешкой:
— А мы ведь в первые дни… Помнишь?
Она замотала головой.
— Нет! И вспоминать не хочу. Мы тогда умирали. А теперь мы уже встали на ноги. Мы не должны убивать…
— Лучше они, — сказал он, — чем мы.
— Адам!
— Все звери и животные, — напомнил он, — как птицы и рыбы, — неразумные. Никто из них даже не понимает, что живет. Этот мир Господь отдал мне, и отныне я в нем заведу свои порядки, свои законы!..
— Адам, — произнесла она жалобно, — я не узнаю тебя… Я, наверное, тоже изменилась?
Он поцеловал ее и сказал тепло:
— Ты стала еще прекраснее.
— Адам, не смейся надо мной.
— Я говорю правду, — ответил он и сам ощутил, что это правда. Если Господь не сжалился над ней, маленькой и беспомощной женщиной, то он, Адам, простил ее в первый же день. — Ты не только плоть от плоти моей, Ева… Душа у нас вообще одна на двоих!.. Отдыхай, набирайся сил.
— А ты куда?
Он мотнул головой.
— На тех холмах, через которые мы шли сюда, растет дикая рожь. Сейчас она созрела. Я думаю, если собрать семена, то часть можно измельчить и съесть, а часть посеять в хорошем месте…
— Зачем?
— Весной вырастет, — объяснил он, — мы соберем семян во много раз больше, чем посеяли.
Она внезапно просветлела лицом и спросила жадно:
— Это тебе был глас с Небес?
Он помедлил с ответом, но она смотрела так жадно и с такой надеждой в глазах, что ответил со вздохом:
— Да, конечно. Появился ангел и… рек. Чтоб да, значит, посеял те дикие семена. И я тем самым докажу, что мне помощь небес не нужна!
— Ой, значит, мы хотя бы чуточку прощены!.. А какой был ангел?
Он с неудовольствием повел плечами.
— Михаил.
Она вскрикнула счастливо:
— Как замечательно! Это же самый близкий к Господу ангел! Почти самый близкий, ближе его только Люцифер.
— Отдыхай, — сказал он тепло. — Я скоро вернусь.
Ева сидела перед костром грустная, поникшая, пурпурные угли уже покрылись серым пеплом. Адам бросил на землю тушки двух кроликов, Ева слабо улыбнулась, но даже не поднялась ему навстречу.
Он подбросил сухого хвороста, по мелким веточкам побежали оранжевые огоньки.
— Что-то случилось?
Ева ответила с бледной улыбкой:
— Просто устала.
— Отдохни, — сказал он ласково. — Я сам сниму шкуры и приготовлю мясо. Я даже догадываюсь, почему ты устаешь так быстро.
Она покачала головой, в глазах заблестели слезы.
— Адам, я сейчас все вспоминала то счастливое беспечное время… Как недолго мы побыли в раю!.. Всего-то пару дней. Теперь это все как сон…
Адам посоветовал мирно:
— Вот и смотри, как на сон. Теперь все иначе. По-настоящему. А там все было по-другому. Даже эти пара дней ненастоящие.
— Как это?
Он двинул плечами.
— А кто знает, сколько мы там были на самом деле? Я вот делаю зарубки на дереве, отмечая дни, недели и месяцы… но уже вижу, что ерунда это все. Нужно начинать счет со дня нашего пребывания вне рая.
— А почему не от сотворения мира? — спросила Ева наивно. — Как раньше?
Он посмотрел на нее, вздохнул.
— Ах ты, мое чудо… Надеюсь, все дочери твои будут такие же… умненькие. И с такими же длинными золотыми волосами. Ты помнишь, как мы бродили в саду? На какое дерево ты залезала, когда бросала в меня цветы?
— Ну да, это был… был…
Она запнулась, вспоминая слово, Адам подсказал:
— Секвойя. Ты сидела на секвойе, но тебе в голову не пришло, что этому дереву несколько тысяч лет! А бык, на котором ты любила кататься? Тоже не теленочек… А раковины, которые мы находили на берегу реки? Ты подбирала свеженькие, а меня больше интересовали те, что выкапывались из слежавшегося песка, они такие странные… Некоторые вообще в камне, словно песок слежался за… не знаю даже за сколько лет! А кости странных зверей, которых я никогда не видел? Азазель сказал как-то, что Господь когда-то создал их, но потом разочаровался и всех уничтожил… Это когда было? На какой день? Мне кажется, что у Господа этих дней было намного больше, чем у нас!..
