Джон Байлс - Дети Древнего Бога
Вертолет развернулся и улетел на север. Быстро темнело, с неба смотрела полная луна. Плот немного помотало в бурунах, возникших, когда последние строения города-склепа уходили под воду, но затем поверхность океана утихомирилась. Лишь небольшие пологие волны мягко покачивали плотик, так что каждый из его пассажиров, рассевшихся на резиновых бортах, обнял обоих соседей, справа и слева. Становилось прохладно, так что Макото и Мисато сняли свои форменные куртки и прикрыли плечи полуголых вымокших девушек. Синдзи мокрой ладонью аккуратно стер кровь с лица Аски и чмокнул ее в щеку. Она в ответ слабо улыбнулась. На них наконец-то снизошел покой, омрачаемый лишь печалью по погибшим.
— Два часа… — напомнила Мисато. — Чем бы убить время до подхода помощи?
— Давайте петь песни, — неожиданно предложила Аска.
В ее глазах, впервые после смерти Рей, зажегся свойственный ей озорной огонек.
— Почему бы и нет? — поддержал Синдзи, — Так нам будет веселей.
— Кто-нибудь помнит «Fly me to the Moon»? — спросила Аска.
— Я знаю слова, — откликнулась Хикари.
— А я могу насвистывать мотив, — предложил Тодзи.
— Хорошо, — сказала Аска и первая затянула высоким дрожащим голосом:
Fly me to the moon
Let me play among the stars
Let me see what spring is like
On Jupiter and Mars
In other words, hold my hand
In other words, baby kiss me…
Эпилог (Альтернативное продолжение)
— Итак, мы снова стоим на земле, где начались и получили развитие полные драматизма события, завершению которых мы все становимся свидетелями сейчас. Мы в Токио-3, вернее, в том, что от него осталось. Этот некогда красивый современный город, сосредоточение науки и технологий, лежит в руинах, — симпатичная девушка-репортер обвела рукой возвышающиеся позади нее груды бетонных плит оставшиеся от зданий, кучи щебня, в котором блестело битое стекло, искореженные автомобили. Камера, повинуясь движениям оператора, охватила эту мрачную и безрадостную панораму, — Город был почти полностью разрушен в результате нападения Ангела, и поскольку большая часть инфраструктуры Токио-3 была так или иначе связана с обеспечением работы NERV, а штаб-квартира NERV перенесена в Германию, надежда на возрождение города таяла с каждым днем.
Но сегодня, на заседании Совета Безопасности ООН, было принято решение о совместном восстановлении Токио-3, в котором примут участие представители многих стран, — лицо девушки озарила улыбка, и она протянула руку, указывая в другую сторону. Камера развернулась, и зрители получили возможность увидеть десяток экскаваторов и бульдозеров, расчищающих завалы, и множество людей в строительных касках, суетящихся вокруг. Репортер продолжила, — Город будет восстановлен в своем прежнем облике, за исключением Геофронта, на месте которого раскинется огромное искусственное озеро и мемориальный парк. Токио-3 станет символом победы и неустрашимого духа людей, сделавших для победы все возможное и невозможное… — репортер сделала паузу, улыбка исчезла с ее лица, — …и отдавших за победу свои жизни. Пусть люди, которым предстоит жить в обновленном Токио-3, вечно помнят и чтят имена героев, отразивших нависшую над миром угрозу, — в уголке глаза девушки появилась едва заметная слезинка, и она быстро смахнула ее, — С вами была Мегуми Канзама, Japan Today. Из Токио-3, где сегодня начаты работы по восстановлению города.
— Снято! — объявил оператор.
Мегуми кивнула, опустила микрофон и потянулась за сигаретами.
— Отличная работа, — похвалил ее оператор, — Эта слезинка в конце — высший класс. Как тебе такое удается?
— Дурак ты, Сабуро, — беззлобно ответила Мегуми, глубоко затягиваясь.
Оператор усмехнулся.
— Готов поспорить, этот репортаж даже близко не сравнится по рейтингу с тем, что мы сделали на борту «Неустрашимого». Я думаю, Пулитцеровская премия тебе обеспечена. Да и мое резюме украсят кадры из того репортажа.
Мегуми не без трепета вспомнила события недельной давности, ничуть не разделяя восторга Сабуро. Тогда, на этом чертовом крейсере, беспрестанно страдая от морской болезни и каждую минуту ожидая нападения, она несколько суток не могла ни есть, ни спать, и мечтала только об одном — вернуться в тот день и час, когда она решила стать телерепортером и придушить саму себя.
Перед ее мысленным взором снова вставали картины того боя. Тяжелые бомбардировщики, медленно плывущие высоко в небе над кораблем; стрелы баллистических ракет, что с ревом вырывались из пусковых установок «Неустрашимого» и оставляя за собой огненные шлейфы, исчезали где-то за горизонтом; расходящиеся по воде концентрические волны от взрывов сверхмощных глубинных бомб. Она с содроганием вспомнила, как один из эсминцев, сопровождающих соединение, мощным ударом подбросила над водой огромная серо-зеленая туша, стремительно всплывшая из бездны, и как корабль разломился и затонул прямо у них на глазах.
Наконец, она вспомнила, как после окончания боя, когда было получено подтверждение успешного поражения цели и на поверхности воды расплылось огромное, цветом похожее на нефтяное, пятно, один из истребителей пронесся так низко над палубой крейсера, что воздушный поток сбил ее с ног. Мегуми шлепнулась на задницу, юбка задралась чуть ли не до пупа, а бесстыдник Сабуро все заснял. Хорошо хоть репортаж шел не в прямом эфире.
Все эти кадры, кроме сцены с задранной юбкой, снятые и прокомментированные единственными гражданскими представителями СМИ в зоне операции, уже успели обойти весь мир. Но Мегуми никогда не смотрела свои собственные записи и не имела ни малейшего желания это делать. Ей вполне хватало воспоминаний.
— Я слышал, все еще идут локальные столкновения с жабами на тихоокеанском побережье, — заметил Сабуро, — Может, шепнешь словечко своим друзьям в NERV, чтобы нам позволили…?
— Нет! — сказала, как отрезала, Мегуми, взмахнув рукой с зажатой в ней сигаретой, — Эта война еще не закончена, но я больше не хочу рассказывать о сражениях. Я устала от этих картин насилия и смерти. Я самой себе кажусь каким-то зловещим вестником апокалипсиса, появляющемся перед камерой только там, где льется кровь и гремят взрывы. Еще немного, и мной начнут пугать детей.
Возрождение — вот что интересует меня сейчас. Мы должны больше внимания уделять тому, как будет жить мир, избавившись от дамоклова меча, висящего над головой.
— Как скажешь, — пожал плечами Сабуро и поднял свою камеру, — Как насчет еще пары-тройки кадров с этими замечательными оранжевыми бульдозерами? Детишки будут просто в восторге.
* * *Они настигли его на опушке леса. Вампиров было несколько больше, чем рассчитывал Тодзи, но не настолько много, чтобы заставить его потерять веру в собственные силы.
