Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон
– Мы в ловушке, – прошептала Отзывчивость. – К северу – враги, к югу и востоку – горы.
– Горы? – нахмурился Скиталец. – Ребека что-то такое говорила… но напомните. Я думал, ландшафт меняется при каждом обороте. Откуда же они взялись?
– Некоторые наиболее крупные детали рельефа сохраняются, – пояснил Пыл. – На полюсах всегда горы, и в этих областях двигаться невозможно. Иногда они образуются и в других местах. В этом районе вершины сохраняются уже несколько лет. – Он посмотрел на остальных и понизил голос: – Когда они воздвиглись, полностью погибли два города. Я несколько раз летал на разведку, пытался сквозь них пробраться, но не вышло. Элегия первоначально думала, что если бы удалось сделать этот коридор пригодным для жизни, может, мы бы спаслись от Рдеющего короля.
– Горы тоже плавятся и формируются заново, – добавила Вдумчивость. – Позволю себе озвучить следующую истину, Озаренный. В этом месте их порождает что-то, находящееся в ядре планеты, и они совершенно непреодолимы.
– Но постойте, у нас же летающие корабли, – сказал Скиталец. – Можно обогнуть горы сверху.
– О, сверху! – воскликнул Пыл, хлопнув себя по лбу. – Что ж, я об этом не подумал?..
– Позволю себе заполнить пробел в ваших знаниях, – сказала Вдумчивость. – При подъеме на слишком большую высоту отказывают двигатели. Они ревут, надрываются, но не могут сдвинуть корабль с места, а потом и вовсе ломаются. Кроме того, люди там через несколько минут теряют сознание.
– А какой высоты эти горы? – спросил Скиталец.
– Значительной, – ответил Пыл. – Не меньше тысячи футов.
Тысяча футов? В смысле, всего-навсего тысяча?
Скиталец было предположил, что забарахлила Связь и он неверно интерпретировал последние слова. Этим людям преграждают путь «горы», которые в его родном мире и за холмы-то сошли бы с трудом? Там он жил в городе на высоте пятнадцать тысяч футов.
Но местных нельзя назвать дураками. Может, они наивные, но не идиоты…
Я теряюсь, говорит рыцарь в недоумении, соизмеримом с его мрачным, губительным для достоинства умом. Правильно ли я понимаю? Что происходит?
– Математика, – сообразил Скиталец. – Происходит математика. – Он перешел на местный язык: – Дайте мне блокнот и чем писать.
На последовавшие возражения он отвечал свирепым взглядом, пока человек, ведший запись, не протянул ему затребованное. Одна из женщин принесла стул, и Скиталец уселся, потирая лоб. Сейчас письмо давалось ему легко; мысль о том, что кое-кто на родине некогда считал это умение неподобающим, казалась дикой.
Он набросал несколько уравнений, зарывшись очень глубоко в прошлое, чтобы откопать себя прежнего. Проанализировал принцип работы летоциклов, представив их двигатели. По всему выходило, что их механизм перегревает воздух, каким-то образом используя инвеституру солнечных сердец, затем выбрасывает его через расположенные под днищем сопла, создавая вертикальную тягу. Главным образом местные летательные аппараты поднимались за счет ориентированных вниз реактивных двигателей, а не крыльев.
– Рабочее тело, – пробормотал Скиталец. – Вот в чем проблема. Наверху воздух слишком разреженный, чтобы служить рабочим телом для кораблей. Любопытно…
Мало-помалу люди собирались вокруг, и если их поражали сложные математические расчеты в исполнении Озаренного Солнцем, убийцы с едким характером… что ж, едва ли стоило их винить.
– Что все это значит? – тихо спросила Вдумчивость, глядя, как он пишет.
– Ваша планета очень маленькая, – ответил Скиталец. – До смешного, можно сказать. Сколько времени, говорите, занимает полный оборот?
– Около двадцати часов, – сказала Вдумчивость.
– Хм… Дайте-ка часы.
Просьбу исполнили. Опираясь на собственное чувство времени, Скиталец смог кое-что прикинуть. Здешний час короче привычного ему примерно вдвое. Да, с этим уже можно работать…
Выходило, что сутки длятся часов десять по галактическому стандарту. Планета маленькая и вращается настолько медленно, что обычные летательные аппараты способны двигаться на одной скорости с ней. По идее, можно совершить кругосветное путешествие всего за четыре часа. По идее, но не на практике. Необходимо дождаться, когда она повернется, потому что, если слишком разгонишься, угодишь под солнечные лучи.
С учетом этих вычислений, а также кое-каких данных, стребованных с местных, Скиталец установил диаметр планеты. Отсюда вытекал ряд ответов. Поначалу сбила с толку гравитация, мало отличавшаяся от гравитации его родного мира. Ниже, чем у большинства других, но все же в приемлемых пределах. Для проверки достаточно уронить несколько предметов. Так или иначе, первое впечатление породило иллюзию понимания законов здешней физики. На деле же он изрядно промахнулся.
– Большинство планет с таким же уровнем гравитации значительно крупнее, – объяснил Скиталец. – Ваше ядро состоит из чего-то очень плотного – я бы сказал, инвестированного, поскольку ни один природный элемент не может породить такую силу притяжения, чтобы при этом планета была пригодна для обитания.
Атмосфера у вас, похоже, тоже истончается с пугающей скоростью. По моим прикидкам, зона смерти начинается ниже тысячи футов. Неудивительно, что вы летаете на высоте всего тридцати-сорока.
Он поднял взгляд и увидел вокруг себя растерянные лица.
Я тяну руку, говорит рыцарь. Ты этого не видишь, но я тяну. Вызови меня.
– Ладно, – сказал Скиталец по-алетийски.
Учитель, можно мне пойти на урок рисования?
– Помощник, ты же буквально являешься воплощением физических сил, состоишь из гравитационных и межаксиальных взаимодействий. Уж ты-то должен понимать такие вещи.
Э-э-э… верно. А каждый человек рождается со знанием анатомии приматов, просто потому что состоит из мяса и разнообразных биологических жидкостей.
– Ну, обращать внимание на подобные вещи всяко не мешало бы, – проворчал Скиталец, хотя сказанное прозвучало глупо для него же.
Если бы он сам больше внимания уделял локальным особенностям физики, то разобрался бы с ними раньше. Искривление поверхности, низкое атмосферное давление на уровне земли… Все это криком кричало о размерах планеты.
Он перешел на местный язык:
– То, что двигатели отказывают при попытке преодолеть горы, совершенно логично. Ваши корабли летают за счет смещения воздуха.
– Если позволите возразить, – сказала Вдумчивость, – они летают на солнечных сердцах.
– И да и нет, – произнес Скиталец. – Топливом для ваших транспортных средств служат солнечные сердца. Можно было бы заменить их углем и тоже подниматься в воздух, если бы удалось компенсировать вес достаточно большого теплогенератора и тяжелого горючего. Однако такие корабли двигаются не за счет топлива, а за счет рабочего тела. Ну знаете, какое-либо вещество выталкивается для создания вертикальной тяги… Воздух в данном случае… Нет?
Ответом ему были полные непонимания взгляды.
– Как вы можете летать на таких высокотехнологичных машинах, – спросил он, – и не иметь представления о научных основах авиации? Не знать газодинамики? Законов механики?
Снова непонимающие взгляды – у всех, кроме женщины, стоящей в стороне. Некоторые из присутствующих посмотрели на нее. Должно быть, мастер или инженер. Одета так же, как все прочие, но на перчатках
