Алекс Макдуф - Корона мира
Вслед эа леями выдвигались из темноты гигантские твари, обликом схожие с людьми, но уродливые и грубые, словно неизвестный ваятель в большой спешке выкромсал резцом из вязкого сырого гранита их безобразные тупые физиономии. Вместо волос на их головах колыхались кожистые гребни, подобные драконьим. Ростом они превосходили человека вдвое, а некоторые и более. Их конечности, могучие и узловатые, как древесные корни, были покрыты крупной чешуей, точно кольчугой. Мощные, как у тургарта, ноги несли объемистое квадратное тулово с толстым животом. Облачены они были в полуистлевшее грязное тряпье, а в лапах сжимали тяжкие каменные молоты, палицы, утыканные для пущей убийственной силы клыками и бивнями каких-то гигантских животных, и обыкновенные дубины, размеры коих призваны были вселять в сердца врагов немалое уныние. И поступь чудищ вызывала в почве колебание и дрожь. Глаза же их недвижны и злобны были, как у змей. И, что заслуживало превеликого удивления, великаны тоже приплясывали, сотрясаясь всеми своими огромными членами в небыстром, но строгом ритме, и вся пещера вздрагивала сообразно с ним.
Замыкали шествие сами Люди Холмов. Так и шли они, невысокие, коренастые, темноволосые, курчавые и светлые, с прямыми волосами, сжимая в крепких, украшенных затейливыми металлическими браслетами руках мечи, копья и луки. Покатый большой лоб, тонкий нос с хищными крыльями и горбинкой, пушистые прямые брови, широко распахнутые, чуть удлиненные глаза, отсутствие бороды. И тоже пританцовывают, приплясывают в том же ритме, что и чудища, но только легче, красивее, более плавно.
На поводках некоторые воины вели молодых волков. Звери исподлобья взирали желтыми недобрыми глазами и глухо, угрожающе огрызались непонятно на кого.
«Как же они похожи на нас, горцев! — подумал Бриан. — Даже и сказать трудно, чем они на нас не похожи. Разве поприземистее и посмуглее, да и не такие тонкие, как мы. Да, поплотнее нас будут. Только зачем это такое воинство ополчилось против семи человек? И почему все пляшут? Прямо не война, а Шествие какое-то».
Шествие! И точно, как это он сразу не догадался? Столько раз в сагах, сказках и песнях говорилось про то, как любит всякая нечисть устраивать по особым дням шествие, играя на своих колдовских инструментах свою волшебную музыку, А сегодня как раз и был особый день, как сказал Евсевий, — день самого низкого отлива и какой-то там луны. К шествию, правда, полагались еще банши и прочие духи, кои должны были выть, а еще крысы, жабы, нетопыри, гномы и блуждающие огни. Жабы, летучие мыши и крысы, впрочем, как подозревал Бриан, добавлялись специально для малышей, чтобы тем не было совсем страшно — все-таки близко знакомые твари! А гномов присочинили и вовсе зря, для компании, должно быть. Что же до банши, духов и блуждающих огней, то и без них вид был впечатляющий. А уж слышать пение банши Майлдаф пока не жаждал!
Но тут появились и музыканты. Это были те же Люди Холмов, только вместо оружия в руках у них были дудочки, барабаны и арфы. Замыкали шествие крытые носилки, которые тащили — весьма легко, к слову, — восемь здоровенных мужчин. Кто был в носилках, Майлдаф не знал, но догадывался: там полагалось находиться королю или королеве всего лесного и горного народа.
«А если я подстрелю этого короля? — подумал Бриан. — Должно быть, переполох случится изрядный! Жаль, щели слишком узки, не для лука!»
В это время из-под занавески носилок высунулась рука — даже кисть руки — белая, холеная, тонкая и кокетливая, — сделала легкое изящное движение и тут же исчезла. Но наблюдательному горцу достаточно было и этого.
«Королева! — понял он. — Да еще какая! Нет, стрелять я не стану! Будь там какая-нибудь старая карга, вроде Шин Лириган, я еще подумал бы, а так… Но что же им от нас надо, если они притащили сюда королеву?»
Сей же час, повинуясь знаку, музыканты изготовились и грянули странный и поначалу казавшийся несуразной смесью звуков, но чем дальше, тем все более стройный и завораживающий мотив.
Надо ли говорить, что ритм был тот самый, что выдерживала доселе в тишине эта удивительная рать.
Люди Холмов, молчавшие до этого времени как рыбы, переговариваясь мыслями, затянули песню на незнакомом, но изумительно звучном и красивом языке, никогда прежде Брианом не слышанном.
Этот язык чем-то походил на староаквилонский, чем-то на родной язык земли Гвинид, чем-то на язык атлантов — Майлдаф был свидетелем, как скрипел на нем Озимандия, приводя в неописуемый восторг слушателей в Палатах Мудрости.
Зачарованный музыкой, пением и белоснежной ручкой горной королевы, Бриан не сразу уразумел, что процессия уходит вперед и скоро нагонит его товарищей.
Но что он мог сделать? Носилки и арьергард из вооруженных великолепными стальными мечами и щитами Людей Холмов прошествовали мимо статуи, и горец решил покинуть свое убежище: так или иначе, а иного пути, чем вглубь горы, у него не было. К тому же вода…
Вода! Вот о чем позабыли они! Ведь хлюпанье он слышал, уже когда поджидал шествие на кромке трещины. А что там творится сейчас?
Бриан кубарем скатился по ступенькам и толкнул дверь. Она на удивление легко распахнулась, и он выскользнул из каменной фигуры. Прокравшись вдоль стены назад к трещине, Майлдаф с ужасом узрел, что вода плещется почти у него под ногами. Она не заливала пока ту часть коридора, где находились он, его друзья и вся армия преследователей, лишь потому, что пол пещеры постоянно шел под уклон вверх. Но прибывала вода стремительно. Море не любило шутить, это Бриан осознал, да и Евсевий обещал, что если прилив застигнет их у ворот города гномов, они не успеют добежать обратно до выхода. Они не успеют даже доплыть, хотя у них и есть вельбер! Подземный ход делал колено изгибом вниз, и водяная пробка отрезала их от внешнего мира.
Зачем же дионты, то есть Люди Холмов, отправились за ними? Должны ведь были знать, чем грозит прилив!
Не найдя удовлетворительного ответа, но вполне уяснив, в какую переделку они попали, Бриан бросился назад. И тут почувствовал за спиной дуновение. Резко отпрыгнув вперед и в сторону, Майлдаф рванул из ножен меч и развернулся. Так и есть! Птица с человечьей головой и зубастым клювом метила ему когтями в затылок, но промахнулась. Взъярясь, демон, вместо того чтобы позвать на помощь сородичей, напал на горца снова. Нацелясь человеку в лицо, птицечеловек упал камнем из-под самого потолка. Того Майлдафу и надо было. Горец был ловок, как кошка, а в поединке кошки и птицы успех сопутствует, как правило, первой. Так получилось и на этот раз. Демон дал маху, схватив когтями воздух и клацнув зубами по пустоте, а меч Майлдафа пришелся ровно по спине чудовища, точно посредине между крыльев. Сталь клинка ударилась о камень пола. Удар был столь силен и точен, что развалил тело демона пополам. Каждый миг ожидая новой атаки со стороны взбешенных смертью соплеменника или же привлеченных запахом свежей крови монстров, Бриан поспешил дальше, вслед за шествием нечисти.
