Дмитрий Михайлов - Избавитель
Внутри было светло. Помимо ящиков, вдоль противоположной стены располагались два зафиксированных ремнями робота с мощными руками и без голов… В центре фургона стоял робот-кентавр, в точности такой же, что арестовал Василия. Весь путь все трое были неподвижны, как и окружавшие их пластиковые ящики, но стоило только фургону остановиться, как роботы мгновенно ожили, отчего Василий вздрогнул.
Оказавшись снаружи, безголовые роботы немедленно принялись осматривать автомобиль и поврежденную ретрансляционную башню, а «кентавр» в это время сканировал Сульфата тонким зеленым лучом, вырывавшимся из его лба. Сульфат же неотрывно смотрело на Василия со смесью восторга и изумления на лице. Находясь в одиночестве уже продолжительное время, в тишине, которая прежде не посещала его даже во сне, без своих виртуальных собеседников, но зато в реальном, непреобразованном мире, каким оно не видело его уже много, много лет, Сульфат уже потеряло надежду, что священник вернется. Эта встреча стала для него сродни чуду.
Василий, в свою очередь, удивлялся тому, как быстро зажили ладони у Сульфата — на них не было ни царапины, когда Сульфат по просьбе «кентавра» поднял руки ладонями вверх. Более того, он заметил, что и дыра на пелерине тоже исчезла, а сама пелерина была теперь не жёлтая, как в момент их расставания, а розового цвета!
Вскоре на место аварии прибыл еще один фургон со всем необходимым для ремонта и двумя ремонтными роботами. Работа закипела как на конвейере: каждая машина знала свою задачу и выполняла ее самым эффективным образом, не теряя ни секунды на лишние движения. Один робот циркулярной пилой высекал столпы искр из помятого автомобиля, другой тут же ковырялся в электронике, третий шустро вскарабкался на вершину башни и чем-то там жужжал. Четвертый в это время вычистил салон и предложил людям сигарет и горячий энергетический напиток. От напитка, впрочем, Василий предусмотрительно отказался, помня угощения в полицейском участке.
Вскоре появилась связь, и Сульфат тут же включилось в непринужденную беседу со своей возлюбленной Манареллой:
— Да пошел ты аще! — истошно кричало оно. — Ты аще представить не можешь, что со мной тут было!
Похоже, Сульфат видело своего собеседника через очки, поскольку руками схватило воздух перед собой и несколько раз тряхануло.
— А мне аще чхать на это!
— Позвольте исследовать Ваш паспорт, — деликатно обратился к нему «кентавр».
— Ко-че, атвали! — крикнуло влюбленное создание своему невидимому собеседнику и охотно задрало рукав пелерины, показав на предплечье небольшую татуировку «DCLXVI». Робот прикоснулся к татуировке пальцем.
— Рад нашей встрече, господин Сульфат Метелина, — поприветствовал его робот и затем уважительно указал рукой на Василия. — Руководство ГПК от лица всего Человечества просит Вас доставить этого человека, куда он попросит.
— Да ну, мне… В Центр надо. Там Манарелла… Мне нужно… Она аще там…
— У нас свободное государство, — сухо напомнил робот. — Вы вправе отказаться, но, в случае выполнения этой задачи государственной важности, вы получите медаль «За заслуги».
— Медаль… — в глазах Сульфата так и заблестели два желтых кругляшка.
Ремонт был закончен, на него ушло всего несколько минут, хотя Василию показалось, что всё действо происходило лишь несколько мгновений.
— Щас, как «Лар» скажет, — решило Сульфат и легкой походочкой, как на подиуме, мурлыча что-то под нос, направилось к почти новенькому авто. Нежно проведя рукой по прозрачному куполу, оно элегантно ткнуло в дверь, и та откинулась.
— «Лар», тут это… Доставить, — говорило оно кому-то внутрь салона. — Служба, говорит. А мне в центр — там Манарелла. У меня с ним встреча.
Ноги его стояли снаружи на земле, в то время как верхняя часть туловища находилась внутри автомобиля. Всеми своими грудями Сульфат навалилось на спинку ближайшего к нему кресла и обняло его так, словно это был любимый человек.
Ответ последовал незамедлительно:
— Советую Вам доставить пассажира до места назначения, — прозвучал уже знакомый Василию гнусавый с металлическими нотками голос, точь-в-точь как в полицейском участке. — Таково распоряжение полковника Государственной охранной службы.
Сульфат, похоже, не сильно расстроилось из-за сорванной встречи с любимой.
— Садись, садись, — задорно, словно строчку весёлой песенки, пропело оно и вольготно раскинулось на переднем кресле. Все беды были позади, впереди были только радости и медаль! Если бы оно только знало, что ожидает его уже этим утром…
Священник сел рядом с ним, и автомобиль тронулся в обратном направлении от Центра. Странно, Василий ни разу не произнес имя Наместника, ни адреса, которого он, кстати, так и не узнал, но, похоже, это не волновало ни Сульфата, ни ту навигационную систему, которая управляла автомобилем.
— Сколько сейчас времени? — спросил Василий, которого, как ребёнка, начала забавлять возможность задавать вопросы в никуда и получать ответы из ниоткуда.
— Пять минут первого, — прозвучал металлический голос.
Василий невольно улыбнулся, ему захотелось спросить ещё что-нибудь. Интересно, знает ли система о пункте назначения?
— Сколько ехать? — спросил он.
— Приблизительное время пути — 56 минут.
«Полдвенадцатого я ещё был в участке, — прикидывал в уме Василий, — сейчас двенадцать, да ещё час пути, итого остается полчаса. Вполне неплохо! Можно просто сунуть грамоту Наместнику и уйти. Лишь бы он был дома».
Он ощупал свиток под рясой и отвалился на спинку кресла. Путешествовать было приятно: автомобиль ехал мягко, в нём было просторно и так свежо, что складывалось ощущение, будто они с Сульфатом сидят теплым вечером в открытой беседке.
Василий не подозревал, что в этот миг мчался на свидание со своим родным городом. Конечно, это был совершенно новый урбоцентр, выстроенный в нескольких километрах южнее старого города, развалины которого поросли лесом и теперь никого не интересовали, но этот урбоцентр унаследовал имя его малой родины, и в нём жили потомки его земляков, друзей, знакомых. Этого Василий не знал, он просто ехал туда, где надеялся увидеть новую жизнь.
Сульфат тоже наслаждалось поездкой, оно смотрело стереовид, уже совершенно не переживая о несостоявшейся встрече с Манареллой.
Стереовид представлял собой объемное изображение на панели перед лобовым стеклом. Словно стремясь наверстать упущенное, Сульфат постоянно стучало пальцами справа и слева от трубок стереовида и перескакивало с одной программы на другую. Попутно оно болтало с собеседником, образ которого в виде бюстика висел в воздухе над основным изображением.
