Штурмуя Лапуту - Юрий Павлович Валин
— Самец! Если вовремя не поужинает, вообще невыносим, — сообщила Лоуд помалкивающей воровке.
Спустились. Дельтаплан был на месте, разве что обширные лужицы на заштопанных крыльях собрал. Укс со вздохом стряхнул воду, понес прятать в камни гитару и прочее. Буркнул:
— Чего стоите? Раздевайтесь.
— Извращенец куртуазный, — прокомментировала напарница, стягивая с себя рясу.
Откровенно говоря, Уксу было любопытно, как вороватая кандидатка в пассажирки среагирует. Нет, извращение конечно подсматривать, но день выдался так себе, можно как-то и развлечься.
Собственно, никак и не среагировала. Сняла рясу, относительно аккуратно свернула, разулась — местные грубые сандалии на деревянной подошве ей вообще не шли. Фигуру и фигурой не назовешь — так, фигурка невесомая, без очевидных достоинств. Чулки опять разные, хотя и другие — герцогский, видимо, продала как предмет излишней роскоши.
— Максимально облегчаемся, во всех смыслах, — напомнил Укс, перебирая инструмент и оставляя на аппарате лишь самое необходимое. Занятие было непростым, нервным, расставаться с нужным имуществом всегда непросто, так что какое впечатление на воровку произвело грубое физиологическое указание, не отслеживал.
Подготовил аппарат, отследил пространство «за кромкой». Видимость — полный шмондец, проклятый дождь только усилился. Кстати, и воровка опять слезной влаги в атмосферу добавляла.
— Что еще? — неприятно удивился Укс.
— Душераздирающий момент расставания с личным оружием, — пояснила Лоуд. — Фанатка огнестрела, прямо как некоторые наши знакомые.
Фанатка-пассажирка помалкивала, только щеки утирала.
— Так спрячьте ствол и «маслины» нормально, может, потом с остальным заберем. Когда-нибудь, — пробурчал пилот, разуваясь.
Ну, готово, наконец. Укс провел последний инструктаж непомерно разросшемуся экипажу. Пассажирки — уже без чулок и прочего лишнего, слушали внимательно. Лоуд намекнула, что пора отчаливать — сопли и простуда уже обеспечены. Это верно, погода была здешняя — сугубо инквизиционная, пыточная.
Дельтаплан стоял уже у самой кромки, расселись, повозились с единственным страховочным ремнем. Укс подумал, что с таким перегрузом определенно разобьются, но это даже интересно — вот он — истинный вызов искусству пилотирования. «Безумству храбрых поем мы сагу!» как любит повторять одна безмозглая переводчица.
Дельтаплан упал в бездну…
…Укс решил, было, что вообще не выровняет аппарат. Хаотично кувыркались сквозь холодную мокрую мглу. Не скольжение, а бурный унос в водоворот унитаза…
…Кое-как выровнял, а тут дельтаплан выскочил из дождевого облака, окружавшего линзу — сразу стало легче…
…Свистел воздух в плоскостях, молчали онемевшие от страха пассажирки, бешено неслась навстречу Бездна и отдаленный мерцающий свет. Разве не дивные минуты⁈ Скорость слишком велика — финиш будет смертелен. Но ведь сейчас какое наслаждение⁈
…Теплый мощный поток подхватил аппарат, скользили горизонтально, потом даже с некоторым набором высоты. Наверное, только пилот, рожденный крылатым, мог ощущать и использовать эту смену дыхания бездны…
Вон… линза, дрейфует чуть выше курса, крайне неудобно. Но выбирать не выйдет, и так шли вслепую, а тут есть шанс скорость погасить. Укс потянул с набором высоты, практически рядом — рукой можно тронуть — плыла темная и опасная «пята» острова. Еще чуть выше, еще… Твердь промелькнула в опасной близости, дельтаплан выскочил над кромкой…
…Заросли, высоченные деревья, ну, как без этого… Логос-то бдит…
…Вот теперь пассажирки завизжали… прямо в один голос, не разберешь, кто ученый-земноводный, кто вороватый-предательский…
…Метнулся навстречу лес и холм. Деревья показались фантастически огромными, в последний миг пилот смог накренить аппарат, чудом проскочили меж чудовищных стволов, с хрустом влепились в подлесок…
…Швырнуло Укса не то чтобы далеко от аппарата, но жестко. Кувыркаясь, пытался сгруппироваться, не особо преуспел, от очередного удара боль прожгла ногу от ступни и выше…
…— Эй, живы? — завопила Профессор, выбираясь из кустов и отряхиваясь. — По моей рабочей версии, мы в заповедном краю. Как оно… реальная зазубренная пуща! Меня орехами так и обсыпало. Орехи, товарищи, это хорошо! В малину приземляться намного хуже — она колючая и липкая. Чего сидишь, Уксик? Нога?
— Она.
— Ничего страшного, сейчас зафиксируем, полежишь, отдохнешь, орешков погрызешь. Зубы-то не выбило?
Глава седьмая
На орехи
Пригревало сквозь ветви здешнее неочевидное солнце, Укс лежал на приятно пахучих ветвях и менее приятно пахнущей, слегка заплесневевшей ткани, и бездельничал. Ну, не то чтобы совсем бездельничал, просто размышлять в столь неспешном темпе казалось отдыхом.
Вообще островок был неплох. Лесистый, густо заросший огромными деревьями, с крошечным, четко «отцентрованным» по середине линзы озерцом. Профессор утверждала, что деревья — секвойи рода Тихоокеанско-Удаленная. Ну, пусть будут. Собственно, оценивать деревья полноценно, вместе с кронами, Уксу было лень — это нужно на берег выбираться, голову задирать, вершины разглядывать. И так понятно: высоченные, ствол толщиной с корпус безвременно усопшего «Фьекла». Никакого толку от такой флоры. Хотя, конечно, выглядят деревья грандиозно.
Вторым лесным слоем шел орешник — пышные кусты, высотой метров в пять, заполняли все пространство между массивными стволами секвой, сплетаясь листвой в единый тенистый шатер. Ниже произрастал мелкий кудрявый папоротник. Растительность насчитывала не так уж много видов, но чахлой она не казалась, даже наоборот.
Лагерь разбили на берегу озерца, без труда отысканного Лоуд еще в первой разведке. Укс тогда доковылял и вновь завалился спать — организм настоятельно требовал.
Ну, трое суток — достаточное время для отдыха. Организм отдохнул и слегка отожрался, его хозяин тоже слегка расслабился. Следовало принять решение.
Укс скептически глянул на берег: папоротники зверски вытоптаны, земля густо усыпана ореховой скорлупой — прямо многолетняя стоянка древнего человека, если не сказать «деятельной обезьяньей стаи».
Орехи, это да. Вкусные, крупные, сорт «Лещина Фатоостровная» — это по классификации главного научного ума. Что интересно, видимо, произрастают в «вечно-спелом» виде. Остается лишь собрать, прокалить-поджарить на костре, и можно полакомиться. Набрать новых ничего не стоит — дамы «ведро» минут за десять натрясают.
Ведро, ткань, профессорская обувь — все было найдено на месте. Конечно, ведро было не особо удобным — просто шлем закрытого типа, с остатками красивого черного лака на своде. Унаследован от предшественника, разбившегося на Орешнике много лет назад — обломки самолета наполовину поглотила мягкая земля и кудряшки папоротника. Кости пилота нашлись у озера. «С тоски застрелился, следов насилия не обнаружено» — немедленно закрыла следственное дело Лоуд. Оружие при покойнике действительно имелось — компактный двуствольный кремневый пистолет. Но пистоль порядком сгнил, да и вообще судьба человека, летавшего на аппарате из неизвестного легкого металла, носившего роскошный композитный шлем с забралом из дымчатого, алмазной твердости стеклоподобного
