Серебряный змей в корнях сосны – 3 - Сора Наумова
Звуки смолкли, холодная, неприветливая тишина была настолько плотной, что казалось, весь мир умер до утра, и лишь их дыхание долетало до чуткого слуха. Кента думал о тенях, что неслышно скользили за стенами, и не чувствовал той нерешительности, за которую часто получал выговор от Хизаши. Послание в Дзисин отправлено, школа наверняка пошлет кого-нибудь на помощь, им нужно только дождаться и за это время узнать все, что можно, о проклятии деревни Сотомичи и о том, как она связана с человеком по имени Куматани Сугуру.
Рано утром Кента проснулся один: Томоё и Мацумото спустились к хозяевам раньше него. Но выглянув наружу, понял, что солнце давно встало, просто Сотомичи накрыла непогода, и серые облака не пропускали свет. Туман и правда испарился, может, вернулся в Ёми. Кента даже увидел вполне обычных людей, рискнувших покинуть свои дома с наступлением дня.
– Проснулся, – с недовольством встретил Хизаши его появление.
– А где Томоё?
Женщины у очага отвели взгляды, Юсэй хмурил кустистые брови. Дурное предчувствие стягивало воздух.
– Где Томоё? – повторил Кента, и Мацумото поморщился.
– Да кто теперь знает? Исчез твой Томоё, еще до рассвета вышел.
– Вышел? Как вышел? – не понял Кента и перевел взгляд на хозяина. – Вы это видели?
– Бабушка слышала, как кто-то ближе к утру открывал дверь, – сказала одна из женщин. – Она слепая и не видела, но звук различила. Ночью тут тихо.
Кента едва не застонал в голос. Перед сном он твердо уверился, что их цель – просто дождаться кого-то из Дзисин, но непоседливый мальчишка все испортил.
– Надо искать его. Деревня большая? Обойдем всю.
– Ищи, не ищи, а толку не будет, – тяжко вздохнул Юсэй. – Ребенка унесли демоны. Никому нельзя бродить по ночам в тумане.
– Нас вчера никто не унес, – возразил Кента. – И мы… Мы не можем его бросить.
Хизаши молчал, но и не спорил, как обычно. С Томоё у него отношения не сложились сразу, да и что они о нем знали? Только имя. И все же Кента отчего-то чувствовал ответственность за него и не мог ждать.
– Я иду на поиски.
Никто из приютившей их семьи не пошел за ним, и только на улице Кента обернулся и увидел Хизаши. Тот выглядел сердитым и хмурым, Кента немного научился разбирать оттенки его недовольства и пришел к выводу, что он встревожен.
– Если хочешь помочь, можем разделиться, – предложил Кента, но даже не успел толком договорить.
– Если настроен серьезно, надо сразу идти к реке.
– Ты веришь в легенду о вратах в царство демонов?
– Подумай немного и скажи, а ты веришь?
Кента вспомнил ощущения и запахи, накрывшие его в тот миг, как они с Мацумото вышли из зарослей горца, вспомнил склизкие прикосновения тумана, огни и тени в нем. Окровавленную записку отца.
– Я не знаю, – честно ответил он.
– Тогда идем и убедимся сами.
Хизаши обогнул его и без спешки двинулся вперед, туда, куда под уклон уходила земля. Деревенские при виде их двоих не убегали, но застывали на месте, провожая настороженными взглядами, будто забыли, как выглядят другие люди, и не могли решить, прятаться им или выйти навстречу. Кента старался слишком не торопиться, чтобы не пугать их, однако Хизаши целенаправленно двигался мимо нахохлившихся черными птицами домов все дальше и дальше, и не думая притормаживать. Кента нагнал его и молча пошел рядом, пока деревня не осталась за спиной, а перед ними не возник обрывистый склон.
– Здесь и правда была река, – сказал Хизаши, заложив руки за спину. Ветер дергал отдельные пряди его длинного хвоста и трепал хаори. На самом краю было холоднее, мрачное небо раскинулось серым куполом низко над головами. Кента подошел ближе к обрыву и посмотрел вниз. Там, в сухом русле, клочьями висел туман, но не такой густой и непроглядный, как ночью, сквозь него виднелись неровности застывшего дна. Получившийся после обмеления каньон был глубоким, с почти вертикальными стенками. Как спуститься, не переломав ноги, Кента пока не знал.
– Смотри, там что-то вроде ступеней, – указал Хизаши сложенным веером. Чтобы увидеть, Кенте пришлось изрядно напрячь зрение. И правда, дальше вдоль берега, где река давала небольшой изгиб, склон был странно изрыт, будто кто-то пытался вырубить в твердой земле ступени. Подойдя ближе, они убедились, что правы.
– Хизаши-кун, ты…
– Я знаю все, что ты хочешь сказать, – резко оборвал его Мацумото, – ты удивительно предсказуем, это даже не весело. Мне плевать на мальца, но он подозрительный.
– Я не думаю, что он хочет причинить нам вред.
– Будь он женщиной, я бы принял твое упорство как данность, – усмехнулся Хизаши. – Но это просто скользкий мальчишка, который поразительным образом оказывается там же, где и мы, даже если эти места совсем не подходят для праздных прогулок. И вот он не просто сидит, будто дожидается нас, возле врат в Ёми, а еще и пропадает сразу же, как мы остаемся тут на ночь. Давай, скажи мне, что это случайность.
– Мы можем лишь спросить его самого, – ответил Кента, не собираясь затевать спор здесь и сейчас. – А для того надо его спасти.
– И этот твой ответ я уже знал, – вздохнул Хизаши и посмотрел вниз. – На сей раз я пойду первым, а ты выжди немного и следуй за мной на расстоянии.
«Ступени» были узкими, неровными, порой со слишком большими промежутками. Идти сразу друг за другом могло быть опасно, и Кента честно досчитал до тридцати, прежде чем начать спуск. Подошвы так и норовили соскользнуть, а дно приближалось медленно, будто неохотно. Наконец Кента тоже оказался на бывшем дне реки и мысленно ответил на недавний вопрос Хизаши – теперь он верил, Ёми рядом. До того здесь было тошно, что простым людям и думать нечего, чтобы подойти достаточно близко, он и сам содрогнулся от плотной ядовитой ауры, пропитавшей туман, устилавший бугристую поверхность. Если Кента думал, что проклятое место посреди леса, куда они с Мацумото угодили в поисках ёкаев для церемонии обретения меча, отвратительно этому миру, то нынче он столкнулся с чем-то ужасающим. В горле запершило, и он закашлялся. Прижал ладонь ко рту и с удивлением обнаружил на ней следы крови.
– Постарайся не делать частых и глубоких вдохов, – велел Хизаши, хмуро наблюдая за ним. Сам он выглядел как обычно, разве что более сосредоточенно. – Темная аура здесь превратилась в демоническую скверну, на людей она действует как отрава.
– Демоническая скверна? – Кента прижал ладонь к лицу. – Дыхание демонов?
Так оммёдзи иногда называли осорэ, которую распространяли
