Ничейная магия - Ирина Ростова
Сам текст, впрочем, оказался сложным и почти не понятным. Это вам не “меня зовут”, там речь шла о вещах, которые Мист себе, честно говоря, не представляла вообще. Ладно — почти не представляла. Она поняла, что в основе системы переноса лежал все тот же разделенный камень, о котором рассказывала Ийилива, и из которого были сделаны статуи, переносящие в зоны испытаний, но использовалась более точная и сложная настройка. Какая именно — понять без словарей и дополнительных поисков не представлялось возможным.
Управлялось, это все, конечно, магией: видимо, было достаточно быть носителем волшебной силы и знать ключевые слова, чтобы активировать переход. В своем “носительстве” Мист, в целом, особенно не сомневалась уже: конечно, их подземные трюки никто магией не называл, но, пожив на поверхности, она поняла, что даже эти пустяковые чудеса не под силу большинству. По крайней мере, научить однокурсницу делать светящиеся камни у нее в свое время не получилось. А новая способность ее левой руки светиться прозрачным красным цветом только добавляла аргументов к абсурдному, невозможному, но очевидно правильному предположению.
Главное, чтобы при дознавателях или богословах рука не светилась — это было бы крайне неудобно. Однако же, чтобы светить рукой при дознавателях, надо хотя бы сначала выбраться отсюда, не попасть в лапы к поджидающим чего-то у подножия скалы наемникам и вернуться в Университет. Мист вздохнула, продираясь дальше сквозь незнакомые слова, которые и разобрать-то было трудно иногда.
— Паскудник ты, Мейли из рода Сполоха, — сообщила строчкам на странице Мист, с удовольствием выговаривая имя ар-Маэрэ так, как он сам ей представился со страниц книги. Это было, почему-то приятно, словно она каким-то образом узнала “священного” мага лично. Наверное, потому, что “Мейли” было явно домашней, личной формой имени Иллемэйр, потому что она ни разу не встречалась в документах и хрониках, или даже в “Радуге”.
Снова почудился едва слышный смешок, и Мист вздрогнула, оглядываясь кругом, но только сумерки обступали ее, разгоняемые светом навершия посоха.
— Почти настоящий маг я, — сказала себе Мист, чтобы приободриться. — Вот, сижу спину гну над магической книгой, не зная сна и покоя, и свечу себе волшебным жезлом. Тер-Маэрэ и есть.
Через полчаса она готова была уже отчаяться. Хотелось есть, болели голова и глаза от постоянного напряжения, а разгадки найти так и не удавалось. Но потом ее взгляд выцепил в бесконечном плетении острых, мелких букв знакомые слова: “син” — низ, и “мит” — верх.
— Низ и верх? Верх и низ? Что, серьезно? — почти-настоящий маг Мист ле Илант так и подпрыгнула на кровати, вздымая целое облако трухи и пыли из старого матраса.
Перечитала, на всякий случай, еще раз, чтобы удостовериться, что по частично понятным ей словам сделала верный вывод, поднялась и стала торопливо навьючивать на себя посох, сумку и книгу. Закончив, окинула взглядом спальню мага и прошагала к каменной стене.
— Надеюсь, я смогу уйти и потом вернуться сюда, а? Ты неплохо тут окопался, Мейли-из-Сполохов, — она положила руку на отпечаток ладони в центре, наблюдая, как нарастает внутреннее свечение изнутри ее плоти, и твердо сказала, — син-Атайн!
Так как на этот раз она не опиралась на камень, она просто почувствовала пальцами исчезновение преграды и шагнула в камень.
…был он в селении одном, дальнем, крайнем, да и узнал, что гнильцовый демон повадился ходить туда, да искушать девицу местную, дочь старейшины. Чары над ней плел нечестивые да мороки туманные. Крепка была в Эйновой вере девица, как отец учил, только чары-то сильны были, и стала дева бледнеть и терять по капле жизнь. Поведал ее отец о такой беде святому, что мимо шел дорогой своею, в ноги кинулся, умоляя демона отвадить. Поднял его с колен святой Амайрил, да обещал помочь в тот же день. Ведь …
Житие святого Амайрила, 9
… была его жизнь при дворе короля Треллиона, и веселой она была, и расчудесной. Случалось ему и под землю спускаться, и там много чудес, говорят, он встречал, и народы эолен, и народы ваэрле, и отыскивал в безднах глубинных следы прежних эпох, да и ставил на службу свою, увеличивая свою силу. О разных его странствиях рассказывают люди. Так …
Интере ас ар-Маэрэ, 9
Мист ле Илант вышла из Башни.
Вышла, неся полную сумку добычи, светящийся посох за спиной и волшебную книгу за поясом.
Вышла едва ли не в середине лагеря наемников, из поваленной каменной плиты, на которой сообразительные солдаты развели костер и пекли мясо.
— Дым и пепел, — сказала Мист себе под нос, обнаружив устремленные на себя взгляды.
Молчаливое разглядывание длилось несколько долгих томительных мгновений, и один из наемников, совсем молоденький, приставленный к готовке еды и от того имевший в руках миску, в которую складывал готовые куски, выронил ее со звоном, и произнес запинаясь:
— Св…святая!
— Но-но, — сказала Мист неожиданно строгим лекторским тоном, почти автоматически повторяя слова ар-Маэрэ со страниц “Радуги”. — Священная, но не святая.
Мальчишка внезапно рухнул на колени, осеняя себя знаком соединенного круга и бормоча с религиозным экстазом:
— Очищаю себя от зла и замыкаю, чтобы изыдели злые силы и ушли души, что холоднее льда! Благослови меня, именем Эйна благослови, именем его!
Он яростно и восхищенно пучил глаза, и, глядя на него, подтягивающиеся к месту событий другие солдаты не торопились нападать, с сомнением поглядывая то на экстатического молельщика, то на объект его поклонения. Некоторые, на всякий случай, тоже чертили соединенный круг или другие знаки, поминая своих богов и родовых хранителей.
— Пусть хранит тебя Эйн, в единости благой, единство означая и закрепляя, — сказала Мист, судорожно соображая, что же ей делать теперь.
Паренек, продолжая пялиться на нее, как на второе пришествие, открыл было рот что-то сказать, но из самой большой палатки, хромая, но шагая быстро и ловко, вышел высокий и тощий мужчина в черном балахоне. Он был лыс, как колено, и Мист сразу обратила внимание на странную форму его ушей: она бы не поняла, в чем тут дело,
