Каурай. От заката до рассвета - Александр Артемов
— Иди-иди, неча там стоять, — говорил Бесенок, умывая свое чумазое лицо. — Не боись, я тебе тоже немного водички оставлю.
— Нет, спасибо, — покачал головой Игриш, присаживаясь на сеновал рядом с его портками. На раздетого Бесенка он старался не глядеть, но тому, похоже, было все побоку, и он без тени смущения щеголял россыпью синяков да ссадин, которыми мальчишка был покрыт от макушки до пальцев. Спина богато была иссечена длинными тонкими шрамами.
— Полотенце у тебя имеется?
— Откуда?
— Эх, ты балда! — воскликнул Бесенок, вылезая из ушата. — Как можно тащить ушат для водных процедур и не позаботиться о полотенце!
— Так отмокай.
— Спасибо на добром слове!
— Я тебе и так этот жбан через весь двор тащил, и с ведрами намучился! — разозлился Игриш с такой неблагодарности. — А ты кто мне? Никто, и даже звать тебя никак!
— Че это? Есть у меня имя!
— Бесенок это не имя, а так прозвище дурацкое.
— И вовсе не дурацкое! — вспыхнул Бесенок и принялся плескаться грязной водичкой.
— Ай, прекращай!
— Не прекращу, пока не извинишься!
— Прекращай, а то я не отдам твои штаны.
— На что тебе они? У тебя свои есть, балда. Тебя-то самого как звать?
— Игриш. Но все зовут меня просто Гриш.
— Очень приятно, Гриш, — кивнул Бесенок, набрал целую горсть воды и окатил ею нового знакомца. — Меня звать Милош.
Игриш подскочил и хотел было бросаться на Бесенка с кулаками, но отвернулся и махнул на него рукой. Ну его, Бесенка этого. Истинно бесенок.
— Ты чего это на меня руками машешь? — не унимался тот. — Хочешь драться, так дерись!
Только Игриш поднял голову, как получил удар в челюсть. Следом последовал удар под дых, и Бесенок с радостным гоготом повалил его наземь.
— Эй, ты чего творишь, Бес?.. — сжал зубы Игриш и попытался ударить в ответ, но тот заблокировал его руку и навалился сверху. Игриш хотел хлопнуть его по мошонке, вывернуться и встать, но мокрый и скользкий Бесенок ловко подставил колено, схватил его самого за локоть и дернул на себя.
— Кто это тут бес?! — пыхтел Бесенок, до боли выкручивая ему руку. — Меня Милош зовут, не слышал что ли?!
Игриш попытался вскрикнуть, но противник схватил его за волосы и сунул его лицом в пахучее, колкое сено и не давал выдавить ни крика, ни проклятья. Держал его вывернутую руку под неестественным углом и давил коленом в спину — Игриш был повержен и недвижим.
— Я Милош, понял меня? — шипел Бесенок Игришу в ухо. — Милош. Повтори, как меня зовут?
— Милош…
— Молодца! — ухмыльнулся Бесенок, еще немного помурижил Игриша и слез с его спины. Тот встал, выплевывая сена изо рта и озираясь — он несколько ударов сердца искал Бесенка, но видел только темные стены. Наконец, он нашел его ухмыляющуюся рожицу и попытался ударить мальчишку в ухо с широкого замаху. Но Бесенок легко увернулся, вновь бросился на Игриша и через мгновение не менее легко, чем в прошлый раз, повалил его на землю. Они еще покувыркались в темноте с переменным успехом, но в конце концов Бесенок все равно вцепился Игришу в волосы, выкрутил руку и драка закончилась в том же положении, что и прежде.
— Пусти… — стонал Игриш, выплевывая грязное сено.
— Нет! — торжествовал задыхающийся Бесенок, удерживая его руку на плече. — Будешь лежать так до утра.
— Пожалуйста, — сдался Игриш, когда терпеть боль стало совсем невмоготу. — Милош, пусти!
— Вот так бы и сразу!
Бесенок перекувыркнулся в сторону, выпуская Игриша. Тот медленно поднялся на трясущихся ногах и отошел от него подальше.
— Ты чего это? — захлопал глазами Бесенок, когда сгорбленный и униженный Игриш уселся в самый дальний угол. — Обиделся что ли?
— Да ну тебя… — сглотнул Игриш, безуспешно сдерживая слезы.
— Э, брат. Это не дело плакать. Я же не плачу.
— Ага, как же, — дрожащим голосом отозвался Игриш. — Я слышал, как ты плакал, когда я зашел в конюшню в первый раз.
— А вот и нет! — подскочил Бесенок. — Чем докажешь?
— У тебя голос дрожал. Вот как у меня сейчас.
— Это холодно тогда было, вот зуб на зуб не попадал.
— Врешь.
— Нет, это ты врешь! Вруш. Буду тебя звать Вруш, а не Игриш.
— Да и зови, мне-то чего…
Какое-то время они сидели молча, дулись, каждый в своем углу. Бесенок натянул портки с рубахой и толкнул ушат в сторону Игриша:
— На! Мойся. А то вода уже холодная.
— Не буду.
— Вонючкой хочешь ходить?
— Нет, не хочу. Отстань.
— А я к тебе и не пристаю. Давай воду вылью на кучу, раз она тебе не нужна.
— Стой, — остановил его Игриш, видя, что Бесенок и вправду собрался выливать воду.
— То-то же, брат, — кивнул он и шлепнулся задом в сено. Игриш пододвинул ушат к себе и принялся умываться.
Пока тот плескался и фыркал, Бесенок не сводил с него своих черных, громадных глаз — следил за каждым его движением, хотя стоило только Игришу поглядеть и спросить, чего это он пялится? — тот со смешком отворачивался.
— Эй, Милош… — окликнул его Игриш. — Тебя это…
— Выливай воду, она мне больше не нужна.
— Да нет… Тебя за что сюда?
— В смысле «за что»? — вскинул брови Милош. — Ты чего не слышал тогда у реки? За то, что лошадь у Горюна увел.
— Так это правда?
— Ну… да. А что? Будешь мне мораль читать?
— Нет. А зачем ты… убежать хотел?
— А тебе какое дело до этого?
— Да просто.
— А раз просто, то и у меня ответ тоже простой будет. Захотел убечь, вот и убег от Горюна. Сволочь он, Горюн этот — то вся округа знает, хоть и кузнец. С ним ни одна баба жить не хочет, ты только погляди на него! А без лошади, как убежишь? Догонят.
— Тебя и с лошадью догнали.
— Это все твой одноглазый дружок виноват! Как снег на голову свалился, на меня арбалет наставил и заставил этому уроду голову пилить. А потом еще и тащи ее через весь лес. Ух, и отплачу я ему!
— Он говорил, что спас тебя.
— Х… там плавал! Спас он меня. Нам такие спасатели даром не нужны!
— И чего они теперь с тобой сделают?
— Чего?.. — пожал плечами Милош. — Бить будут, дело известное. Меня уж Горюн успел оприходовать, — почесал он бок. — А опосля кто-то новый ломился в стельку пьяный, когда ты за ведрами ушел — насилу Чубчик выставил. Утром наверняка проспится и снова придет, да походу без ключей хер ему, а не кулаки об меня чесать.
— Ты же с ним в кузнице жил?
