Близкая Земля - Влада Ольховская
Он сорвался слишком быстро, кому-то показалось бы, что без причины. Но Зария прекрасно знала, что другие телохранители ее не любят, просто терпят, потому что она достаточно сильна – и потому что им приказали. Они давно уже выяснили, что она не разделяет их убеждения, ей неспокойно. Рядом с ней мысли о предательстве снова просыпались где-то в недрах их полумертвой совести, а такое никто не любит.
Поэтому на базе они просто игнорировали Зарию, а на совместных миссиях использовали любую возможность, чтобы показать свое истинное отношение. Зария не обижалась, она своих товарищей по оружию тоже переносила с трудом.
Сидеть в холмах она не стала, смысла не было. Она вернулась на базу вместе с остальными, но в комнату отдыха не пошла. Вместо этого Зария устроилась на плоской крыше штаба: оттуда открывался великолепный вид и на холмы, и на кабину, в которой сидел оператор разведывательных дронов. Телекинетик посматривала то на неровный горизонт, то на мониторы следящих компьютеров, однако результат был везде один: ничего.
Зверь действительно ушел. Зария и рада была бы принять это так же легко, как остальные, а у нее не получалось. Дурное предчувствие не оставляло ее в покое – может, настоящее, а может, просто вызванное ее общей тревожностью и не утихающим ни на миг чувством вины.
Бороться с собой Зария даже не пыталась, знала, что не получится. Ей нужны были ответы, и, когда из лазарета вышел один из солдат, покалеченных неизвестным хищником, она сразу же направилась к нему.
Она жила на базе уже много дней, но с солдатами толком не общалась, даже в лицо их всех не знала – не было такой необходимости. Ей было неловко разговаривать с ними, но тут она пересилила себя. Зария стала на пути солдата, и он вынужден был остановиться. А она, только-только готовившаяся обратиться к нему, смутилась еще больше. Она лишь теперь разглядела, что лицо и руки солдата закрыты стерилизационными повязками, уже пропитавшимися кровью. Похоже, в горах ему серьезно досталось… Да и то он молодец – она слышала, что остальные двое раненых могли и не выжить, а этот хоть на ноги встал!
– Простите, что отвлекаю вас, но мне очень нужно поговорить о том, что случилось в холмах, – признала Зария. Голос заметно дрожал и звучал совсем не так уверенно, как хотелось бы, но с этим телекинетик и не надеялась ничего поделать. – Вы можете сейчас? Но если вам нужно отдохнуть, я подойду позже, я все понимаю…
– Все в порядке. Я освобожден от службы на пару дней, мне сейчас никуда не нужно… И все же я не могу не спросить – зачем вам это понадобилось? Разве это дело поручили телохранителям?
– Нет, просто… Мне так спокойней.
Если солдат и не понял ее, он оставил это при себе. Он кивнул в сторону – на небольшой шатер, в котором патрульные укрывались во время песчаных бурь. Сегодня погода баловала затишьем, поэтому там никого не было, и вряд ли бы их заметили со стороны.
Солдат устроился на лавке, ему, похоже, пока тяжело было стоять, хотя на боль он не жаловался. Зария позволила ему эту паузу, украдкой разглядывая своего собеседника. Она теперь даже жалела, что не рассматривала марсиан раньше, ей было любопытно, как он выглядел до травм. Окровавленные повязки не могли скрыть, что у солдата правильные, почти изящные черты лица – было непривычно думать так о мужчине, а иначе не получалось. Глаза оказались светло-серые, завораживающе искристые, и, когда он смотрел на нее, Зария очень надеялась, что полумрак скроет румянец на ее щеках. Волосы солдата оказались светлыми, неожиданно длинными, собранными в хвост – странно, что в марсианской армии такое позволялось.
Вот и как она не заметила его раньше? Или, может, заметила… Его образ мелькал в памяти, но как-то смутно, и Зария все никак не могла припомнить день, когда они пересекались, да и обстоятельства их встреч тоже. Ну а потом солдат снова обратился к ней, заставляя отвлечься от прошлого.
– Что именно вы хотите услышать?
– Я хотела бы узнать, что за зверь напал на вас среди холмов… Никто толком не может его описать!
– Тогда я вас разочарую: я тоже не смогу. Нам было велено выследить его, мы поднимались вверх по тропе, когда он выскочил на меня из-за камней. Все произошло настолько быстро, что я не успел ничего разглядеть, потом от боли отключился. Мне повезло, что меня не бросили там. Но мне сказали, что холмы снова проверили, зверя там больше нет.
– Да, я… Я тоже была там. Я не уверена, что он ушел, но оснований думать иначе нет.
– Так почему же он вас так волнует? Простите мне мою нескромность, но мне казалось, что телохранители сенатора достаточно сильны, чтобы защититься от столь жалкой угрозы.
И говорил он тоже странно, совсем не как те солдаты, рядом с которыми оказывалась Зария. Откуда он вообще взялся такой? Она бы не удивилась, если бы он оказался офицером. Но простой солдат… Объяснения она не находила, а спрашивать о таком было неловко. Однако и прекращать разговор Зарии почему-то не хотелось. Она мучительно краснела, понимая, как глупо выглядит, и все равно не желая пока возвращаться к одиночеству.
На ее удачу солдат заговорил с ней сам:
– Раз уж мы оказались здесь, можно задать вопрос, который вроде как задавать не полагается?
– Давайте. Вы же мне ответили.
– Да я ничего толкового не сказал, – солдат улыбнулся ей так очаровательно, что Зария почувствовала, как по коже прокатилась приятная волна мурашек. – Хотя ничего и не скрывал. А спросить я хочу вот о чем… Как вы стали телохранителем сенатора Скайлер? Вы молоды – не только лично вы, все в вашей группе. Так почему же в такое непростое время она предпочла именно вас?
– Тут как раз все просто. Мы все обладаем специальными способностями… Знаете о таком?
– Наслышан. Но мне казалось, что спецкорпус не посылает личную охрану.
Щеки теперь пылали так ярко, что Зарии казалось, будто к ее коже прижали раскаленные угли. От стыда хотелось под землю провалиться, хотя телекинетик прекрасно понимала, что ей вроде как не положено стыдиться. Ну кто он такой? Всего лишь солдат вчерашней колонии, он никогда не достигнет уровня, на котором получит право осуждать ее!
Но это все в теории. На самом деле Зария чувствовала себя преступницей, вдруг оказавшейся рядом с честным человеком. Неожиданно для самой себя она сказала солдату то, что давно уже хотела сказать другим телохранителям, да только решиться не могла.
– Мы больше не работаем на спецкорпус. Мы все тут просто жалкие предатели!
Сказала – и расплакалась. Просто потрясающе. Зария понимала, что выглядит полным ничтожеством, но остановиться не могла.
Она ожидала, что солдат начнет утешать ее или упрекать, если очень уж честный. Однако он просто смотрел на нее, да еще так странно, что Зария совершенно не могла понять значение этого взгляда. Не то чтобы она пыталась… Ей сейчас было не до того.
– Почему вы считаете себя предательницей? – спросил он, когда она чуть успокоилась.
– Потому что умею называть вещи своими именами.
Зария даже не закончила обучение, когда ее похитили. Сначала это выглядело как перевод на практику, все оформили официально, и она не заподозрила подвох – пока не стало слишком поздно. На очередном корабле, якобы принадлежащем космическому флоту, на нее тут же надели блокатор и отвезли в удаленный сектор. Там на частной космической станции, похожей одновременно на лабораторию и тюрьму, собрали несколько десятков таких, как она – молодых, неопытных, дрожащих от ужаса и ничего толком не понимающих.
Объяснения, впрочем, не заставили себя долго ждать. Зария узнала, что все молодые люди, собранные на станции, стали частью тайной бридинг-программы. Они родились в результате незаконного использования биологических материалов сильнейших солдат специального корпуса. За такими детьми наблюдали с рождения. Если они оказывались слабыми, им позволяли продолжить службу. Если же они наследовали способности своих биологических родителей, их забирали те, кто давно уже приплачивал научному отделу.
– Кто именно? – уточнил солдат.
– Я не знаю… Знаю только, что это частные корпорации, из тех, у которых денег больше, чем у иных колоний… Но какие именно – нам никогда не говорили. Не все ведь пошли на сотрудничество и стали предателями…
Все только получили предложение: позабыть о клятве верности специальному
