Циклоп - Генри Лайон Олди
— Отродье Бела! — взревел Вульм.
Его меч хищно присвистнул, фонтаном ударила темная кровь — и голова Наллы покатилась по полу. С полминуты безголовое тело стояло, раскачиваясь, а затем рухнуло к ногам демона-покровителя, пятная багряным соком ноги каменного монстра.
— Бежим!
Стены и пол содрогнулись в конвульсиях. С потолка посыпалась жесткая крошка. Огромная статуя шагнула вперед, протягивая уродливые лапы к Вульму. С проворством дикого зверя воин отпрыгнул. Тусклой молнией сверкнул меч. Созданию из плоти и крови этот удар отсек бы конечность. Однако демон лишь на миг остановился, словно в удивлении — и вновь двинулся на Вульма.
Нижнюю правую руку статуи украшала крохотная зарубка.
— Клинком его не взять, — с ледяным спокойствием сообщил маг от дверей. — Бегство нас тоже не спасет. Лабиринты Шаннурана для детей Сатт-Шеола — дом родной. Что ж, самое время проверить, сколько огня осталось в моих жилах…
Симон Остихарос выпрямился. Казалось, он стал выше ростом. Глаза старика сделались знакомого, пронзительно-голубого цвета. Худое, изможденное тело засветилось изнутри жарким пламенем, явственно видимым сквозь кожу и ветхое рубище. Руки пришли в движение, плетя сложный, завораживающий узор.
— Узнаешь меня, Шебуб?! — голос мага звучал подобно грому, сотрясая стены пещеры. — Вижу, узнаешь. Это хорошо… Г'рахаш-та! Самхум но дасуд! Фан'ганг!
Руки Симона соткали невидимое полотно — и жестом, с виду небрежным, бросили его на Шебуба, взвывшего от ярости. Запутавшись в чарах, демон молотил лапами по воздуху, пытаясь сорвать покров — но Шебуба отшвырнуло назад, ударив спиной о стену. Та лапа твари, где меч оставил зарубку, откололась и щебнем рассыпалась по полу. По левому бедру зазмеилась тонкая трещина.
Маг захохотал. Было видно, что заклинание далось ему большой кровью. По лицу обильно стекал пот, стали заметны разгладившиеся было морщины, руки дрожали. Смех перешел в бормотание: Остихарос Пламенный творил новое заклятие. Сухие пальцы старика делали мелкие, трудно различимые движения, как если бы Симон выдергивал из пространства тайные нити и связывал их мудреными узлами. В ответ демон утробно зарокотал, подражая горному обвалу, и с заметным усилием поднялся.
Глаза чудовища горели провалами в ад.
— Уходим, — процедил сквозь зубы Вульм.
Поймав за руку Лону, оцепеневшую от ужаса, он потянул девушку к выходу. Как же так? — изумился Краш. Разве правильно будет оставить мага с Шебубом один на один?! Но, с другой стороны… Чем Вульм поможет Симону, если сталь демона не берет? После недолгих колебаний мальчик побежал за Вульмом и Лоной, проскочив мимо Симона Остихароса. Таким он и запомнил старика: отрешенный взгляд, сосредоточенное, на удивление спокойное лицо, изборожденное шрамами морщин, и жилы на лбу, дико вздувшиеся от страшного напряжения.
За спиной раздалось змеиное шипение, перейдя в пронзительный свист. Вновь зарокотал горный обвал. Звуки отдалялись, пока не затихли совсем. Краш жалел, что никогда не узнает, чем закончился поединок. Он желал победы старику, но после знакомства с тайнами Шаннурана не питал особых иллюзий.
«А если бы на месте Шебуба оказалась Черная Вдова? — вздрогнул мальчик. — Кому бы я желал победы в этом случае?»
* * *
Беглецы мчались что есть духу. Желтые блики фонаря метались по стенам тоннелей. Эхо доносило крики, встревоженные и гневные — а'шури наконец подняли тревогу. Тайное чутье говорило Крашу, что они движутся верной дорогой, хотя он не смог бы объяснить, откуда у него такая уверенность.
Вскоре Лона начала спотыкаться. Движения ее замедлились, сделались скованными и неуклюжими. Так двигалась бы статуя, ожившая не до конца.
— Подожди! Я больше не могу…
— Мы торопимся! Надо успеть, пока эти черви не опомнились…
— Я… — губы Лоны дергались, слова давались ей с трудом. — Дай мне коснуться Ока Митры! Это вернет мне силы…
Вульм с нескрываемым подозрением уставился на девушку.
— Чтобы ты превратилась в такую же тварь, как твоя подруга?!
— Прошу тебя…
Вульм извлек из ножен меч, ясно давая понять, что при малейшем намеке на превращение Лону постигнет участь Наллы — и протянул диадему камнем вперед. Он старался не слишком приближаться к девушке, в то же время находясь на расстоянии, достаточном, чтобы пустить в дело меч. Чудовищным усилием Лоне удалось поднять руку. Пальцы легли на рубин. Камень затеплился мягким, успокаивающим светом. По телу девушки прошла дрожь, она глубоко вздохнула, словно пробуждаясь ото сна, и с сожалением отпустила Око Митры.
— Спасибо, — улыбнулась она Вульму. — Ты еще раз спас меня.
— Тогда поспешим, — буркнул воин.
Он спрятал диадему под плащ, намереваясь продолжить путь.
— Проклятье!
Не успел растаять отзвук гневного вопля, как беглецов окружили а'шури, надвигаясь из боковых тоннелей. Молчание обитателей Шаннурана было страшней всего. Уж лучше бы они выкрикивали угрозы или оскорбления — люди, заставшие в своем доме воров, не должны молчать. Но а'шури и не были людьми в полном понимании слова. Жизнь в подземельях, бок-о-бок с Черной Вдовой, исказила сущность этой, когда-то человеческой расы. А'шури с отвращением щурились, воротя лица от фонаря.
— Ты привела меня в засаду! — прошипел Вульм, хватая Лону за руку. — Но ты меня и выведешь!
Девушка изумленно взглянула на него. Мужчина взмахнул фонарем — и свет исчез, скрытый плотной тканью плаща. Тьма вскипела шевелением десятков тел. Без промедления а'шури двинулись вперед.
«Что он делает?!» — ужаснулся Краш.
Как выяснилось, воин прекрасно знал, что делает. В следующий миг фонарь исполинским светляком вынырнул из-под плаща, ослепив подземных жителей. Вульм с силой толкнул Лону в правый проход, где а'шури толпились особенно густо — и те, почуяв добычу, набросились на девушку, не разобрав, кто перед ними.
— Не надо! За что?! Помоги-и-и…
Крик захлебнулся. Но еще раньше Вульм прыгнул вперед, в центральный тоннель, воздев над головой фонарь и без устали работая мечом. Клинок превратился в размытый полукруг, отсекая головы и руки, вспарывая животы. Рыча диким зверем, покрытый кровью врагов, воин яростно прорубал себе дорогу.
Краш бросился следом.
Впереди уже маячила свобода, когда за спиной Вульма поднялся сбитый с ног а'шури. Он скользнул к губителю сородичей, занося нож для смертельного удара — и в душе Краша что-то сорвалось. С отчаянным воплем мальчик бросился к шаннуранцу, всадив кинжал-подарок в бок а'шури. Тот споткнулся, застонав. Краш рванул кинжал на себя, высвобождая клинок. Из раны хлынула кровь, заливая мальчику грудь и живот — и а'шури мешком осел на пол. Вульм мельком глянул через плечо, кивнул с одобрением — и понесся прочь с невообразимой прытью. Краш припустил за ним, но догнал Вульма лишь у памятных ступеней, что вели к бывшей темнице мальчика.
К счастью, преследователи отстали.
* * *
— Зачем? Ты? Ее?!
Дыхание сбилось. Речь превратилась в лай.
— Ведьма! Поделом ей…
Двужильный воин, напротив,
