Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 (СИ) - Афанасьев Семён

Телефонный разговор двух неустановленных абонентов.

— О, у вас есть наш номер?! — голос с китайским акцентом звучит удивлённо. — Я, признаться, не сообразил в первую минуту: кто бы это мог быть.

— Такие звонки лучше делать через якобы роуминг, — хмуро отвечает японец. — Да, аппарат и подключение ваши.

— Нам, кажется, удалось вас впечатлить результатом? Теперь вы даже на всякий случай подстраховываетесь, раз выходите на связь подобным образом? — иностранец мягко улыбается.

— Раньше не происходило того, что происходит сейчас. Имею в виду последние новости нашего общего дела.

— Внимательно слежу за ходом вашей мысли. Раз вы набрали меня первым, значит, вам есть что сказать. Теряюсь в догадках.

— Вы выбрали несколько необычный способ решения проблемы. Обычно так не делается.

— С нашей точки зрения, необходимая коррекция завершена успешно: вы, так сказать, техническим нокаутом выходите в лидеры.

— Я действительно связался с вами, чтобы кое-что обсудить. Возможно, даже предостеречь. — Японец говорит медленно и тщательно подбирая слова. — Когда набирал вас, очень хотел высказаться. Но прямо сейчас уже не уверен. Могу спросить, какова была логика принятия решения?

— Вы о…

— ДА! Я поймал себя на том, что абсолютно вас не понимаю.

— Логика была очень простая. Каждую организацию можно условно считать отдельным организмом. В отличие от человека, организация может не разрушаться даже после потери головы — если она очень высоко организована. — Хань вежливо улыбается. — Если закладываться на самый плохой для нас вариант, то даже эта голова может восстановиться, со временем. Тут зависит от их внутренних процессов, тем более что у неё есть прямые наследники.

— Но…?

— Но любая регенерация мозга требует времени. Если даже предположить, что у наших соперников в битве за финишную ленточку муниципалитета вместо паралича сейчас возобладают здравый смысл и высочайшая корпоративная культура, у них всё равно уйдет какое-то время на выстраивание вертикальной структуры заново. — Голограмма китайца безмятежно смотрит на собеседника. — Как бы там ни было, это потеря уже второй головы у них, причём за очень короткий срок. Очень большая стрессовая нагрузка на весь организм — за период выборов точно можно не опасаться. Мы уверены в своём анализе.

— Вы наблюдаете, кхм-гхм, за этим их организмом изнутри?

— Простите?

— Перефразирую. У вас внутри этой структуры есть свои источники информации?

— Нет. Это не наш уровень.

— Пугаете.

— Это не наш уровень в том смысле, что слишком мелко.

— А-а-а. Понял.

— У вас сейчас сразу два подавляющих преимущества, когда обычно хватает и одного. Мы, как ваши партнёры, искренне верим в ваш сегодняшней запас прочности.

— Все дальнейшие сложности вы планируете решать таким же путём?

— А вы сейчас что имеете в виду? — китаец впервые за время разговора напрягается.

— Ну мало ли. Как вы говорите, вдруг у них голова ещё раз слишком быстро сама восстановится. Или тело без этой головы неожиданно начнёт прогрессировать, исполняя её функции.

— Сейчас не готов ответить на абстрактный вопрос. Давайте решать все проблемы по мере их поступления? Мы же показали, что способны защитить собственные интересы; есть мнение, что этого будет достаточно.

— Услышал. Всего доброго.

_______

Сяо, окончив двухминутный разговор, какое-то время невидящими глазами смотрел на стену.

По идее, они нарушили многие правила японского общества. Ходзё явно звонил именно поэтому — хотел понять, где находятся границы решительности Поднебесной.

Но когда имеешь дело с гигантом, а сам ты при этом — достаточно скромный малыш, у тебя и возможностей влиять на гиганта намного меньше, нежели наоборот.

Вслух подобных вещей не говорят, поскольку паритет партнёров наоборот подчеркивают.

Несуществующий паритет.

В принципе, японец должен был всё понимать и сам, когда брал у них миллиард. Когда не то чтоб просил этот миллиард; скорее, когда против него не возражал и когда на него рассчитывал.

— Столица Поднебесной — не то место, где в адрес каких угодно островов будут рассматривать инструменты типа хирургического скальпеля, — вздохнул Сяо вслух в абсолютно пустой комнате. — Зачем заморачиваться, выпиливать что-то четыре часа, если можно один раз ударить кувалдой?

Посидев молча ещё пару минут, китаец решительно развернул виртуальную клавиатуру: работа только начиналась.

Да, ампутация "головы" ключевой компании-конкурента была уместной, и исполнили её хорошо.

Но это был только один шаг из запланированных; первый, но далеко не единственный.

Чтоб ни у кого не возникло сомнений, кто же сегодня хозяин муниципалитета, на улицах должен царить хаос. Царить недолго, хаос должен быть полностью управляемый и старательно ограничиваемый снаружи, по границам муниципалитета (или в дела района вмешается префектура куда, или даже кто-нибудь повыше).

Но — спокойно в ближайшее время на улицах быть не должно.

_______

Ходзё и провёл, и закончил разговор совсем не так, как собирался.

Требовать чего-либо можно лишь в том случае, когда у тебя есть свои рычаги давления. На партнёра, на ситуацию, в крайнем случае — на окружение.

Если же у тебя таких источников влияния в руках нет, то любые твои требования превращаются в… в жалкое нытьё.

К сожалению, когда он набирал Сяо, новый оябун находился под влиянием эмоций. После того, как на его звонок ответили, его мозги включились — но не вешать же было трубку.

— Страшно, — произнёс Синтаро своему отражению в мониторе.

Он с самого начала не имел иллюзий на тему того, что его новые партнёры — святые в белых перчатках.

Потенциально он был готов ко многому, допуская и не такое. Но, когда с результатами решительности заморских друзей пришлось столкнуться лично, он поймал себя на том, что не испытывает своего изначального энтузиазма.

— Страшно. — Повторил Ходзё.

Интересно, какие ещё сюрпризы они готовы привнести на территорию островов?

Он старательно гнал от себя ту мысль, что дальнейшие перемены в его жизни могут не только воспоследовать, а и окажутся ещё более шокирующими.

***

— Вы бы не могли уделить мне пару минут? — мужчина за пятьдесят, неизвестно где добывший мой номер телефона, знаком мне, как один из боссов печально известных Лотуса и Сёгуна (кстати, Рейко относится к нему на удивление нормально — это она и предложила позвать его сюда, когда он позвонил).

— Конечно мог бы, — киваю, указывая на кресло сбоку от себя.

— Я бы, конечно, предпочёл разговор в другой обстановке, — он неуверенно смотрит на Ваку, продолжающую растягиваться на газоне в бикини.

Затем гость рефлекторно переводит взгляд на Рейко, которая в полураспахнутом халате садится мне на колени и запускает руки в мои волосы.

— Но вы предложили говорить здесь. — Он делает над собой усилие и фокусирует взгляд на мне. — Вы сейчас можете общаться? Извините за этот вопрос, но тема будет очень серьёзная.

— Я могу разговаривать, — пожимаю плечами.

Моего местного отца больше нет.

Не говоря уже о моральной стороне дела, многие неизвестные ранее задачи свалились, словно снег на голову.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы такой достойный молодой человек вашего плана в такой судьбоносный для себя момент принял неверное решение. Под давлением обстоятельств, либо под нажимом более взрослого собеседника, — он, поколебавшись, наконец протягивает мне руку для рукопожатия.

— Прошу прощения за антураж, — высвободив правую ладонь с талии Рейко, коротко жму в ответ. — Как могу к вам обращаться? Я помню вас в лицо, примерно представляю ваш уровень и круг обязанностей, но не знаю, как вас зовут.

Сама Рейко в этот момент слегка наклоняется вперёд, чтобы не мешать запоздавшему приветствию, отчего её надетый на голое тело халат слегка распахивается.

— Сакамото, Хеита. — Один из боссов Сёгуна рефлекторно провожает взглядом её колыхнушиеся в воздухе молочные железы.