Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить
— Тебе следовало начать с конца, — мрачно произнёс мой собеседник и тяжело задумался.
— Привет, господа! — вдруг раздался над нами жизнерадостный и звонкий голосок.
— Стелла, как ты здесь оказалась?! — удивился я и вежливо поднялся со своего стула.
— О, лучезарная госпожа, просим за наш стол! — Луп последовал моему примеру.
— Как, как оказалась… — фыркнула девушка и скептически посмотрела на меня. — Выспалась я, вернее, отоспалась, встала, сходила под холодный душ, тебя в квартире не обнаружила, посидела на кухне, посмотрела на пустые бутылки, решила прогуляться. Ну, как было не зайти в этот клуб. Ведь он находится всего в пятидесяти метрах от твоего дома.
— Ну и хорошо, ну и превосходно, — оживился мой спутник. — Что изволите заказать, прекрасная незнакомка?
— Дорогой, пожалуйста, познакомь меня с твоим другом.
— Перед тобой мой э, э, э… мой товарищ по тренировкам. Мы вместе занимаемся бегом. Зовут его э, э, э… Луп. Несколько необычное имя. Оно странно звучит для нас, но вполне обычно для той страны, где мой напарник проживает.
— А где он изволит проживать?
— Далеко отсюда, э, э, э… на островах Полинезии! Да, да, именно там! — я смочил пересохший рот добрым глотком пива.
— О Боже! — закатил глаза Луп.
— Как интересно и необычно! — засмеялась девушка. — То-то я вижу, какой вы загорелый, господин полинезиец. А меня зовут Стелла.
— Прекрасное имя, как и вы сами, уважаемая госпожа, — прошелестел Луп и галантно поцеловал девушке ручку.
— Так, значит, вы друзья?
— Не совсем, — поморщился Луп. — Вы знаете, в одной древней книге написано: «Не берите себе близких друзей, кроме вас самих». Я всегда следовал и следую данному постулату.
— Я, кстати, тоже, — криво улыбнулся я.
— Хорошо сказано, — на несколько секунд задумалась Стелла. — И кто же автор этой книги?
— Перед тем, как назвать его имя, милая, процитирую ещё одну мысль, изложенную в ней. Эта мысль на все времена и она в ближайшем будущем пригодится вам.
— Ну-ка, очень интересно, слушаю вас.
— «И может быть, вы ненавидите что-нибудь, а оно для вас благо, и может быть, вы любите что-нибудь, а оно для вас зло».
— Вообще-то, данное наставление касается нас всех, — усмехнулся я.
— Да, согласен, — кивнул головой Луп.
— Прекрасная мысль, — задумчиво молвила Стелла.
— Да, она действительно на все времена, — также задумчиво сказал я.
— Так кто же всё-таки автор этих двух мудрых мыслей? — снова спросила Стелла.
— А вы не догадываетесь? — тонко улыбнулся Луп.
— Какой-нибудь древний грек или, возможно, римлянин?
— Вы не угадали. Я процитировал вам отрывки из Корана.
— Вот как?!
К нашему столику подошёл официант, тот самый, который работал в недавний памятный вечер, вернее, в ночь.
— Господа, вам ещё пива?
— Да, ещё по кружке и три десятка раков, — буркнул Луп.
— Четыре десятка! — сказал я.
— Согласен. При этом раки должны быть горячими и крупными, — усмехнулся Луп. — И никак иначе.
— Сей момент.
— А скажите, милейший, — решительно вмешался я в разговор. — Вы не встречались более с теми молодыми людьми, с которыми у меня вышел давеча конфликт, помните?
— Нет, — не совсем твёрдо ответил официант, покраснел, засуетился и собрался нас покинуть.
— Зачем же врать, — мрачно произнёс Луп. — Встречались, и ещё как встречались. И отдал ты им визитку нашего друга.
— Вот как? — набычился я.
— А что мне оставалось делать?! Парни были очень и очень настойчивы! И у всех имелись при себе биты!
— Ладно, свободен, — расслабился я. — Проехали.
Мы посидели некоторое время молча, слушая какую-то ненавязчивую музыку и созерцая окружающую обстановку, неторопливо допивали пиво. Заведение потихоньку наполнялось беззаботной разношёрстной публикой, по сцене расставлялись музыкальные инструменты, деловито сновали туда-сюда какие-то юноши в вытертых и почему-то рваных джинсах.
— «Знают они явное в жизни ближней, но к будущей они небрежны!», — вдруг совершенно неожиданно, глухо, тоскливо, безнадёжно и с мрачным пафосом произнёс Луп.
— Это ты к чему?
— Ко всему…
— Может быть, закажем по сто грамм водки для физического и душевного расслабления? — предложил я. — Видите ли, Стелла, мой товарищ иногда испытывает приступы тоски и мизантропии.
— Почему?
— По моему разумению то место, где он постоянно проживает, его не очень устраивает. Закономерно внутри Лупа возникает определённая дисгармония, периодически проявляющаяся в меланхолии и хандре.
— Что вы несёте? — засмеялся Великий Господин.
— А вот я с удовольствием посетила бы Полинезию, — мечтательно произнесла Стелла. — Я представляю, какой там океан, какие пляжи, рифы, джунгли и небо! Ну разве может быть в таким местах какая-то хандра!?
— Милая моя, я полностью к вашим услугам! — оживился Луп и взгляд его приобрёл маслянистый оттенок.
— Скажи, приятель, а действительно ли Коран был написан на основе проповедей Мухаммеда, произнесённых в Мекке и Медине, и существовал ли в реальности этот человек? — с интересом спросил я.
— Ну, что за переход! — возмутилась Стелла. — К чему это ты!?
— Переход, как переход, — понимающе улыбнулся Луп и прищурился. — Но почему ты считаешь, что я могу дать правильный, объективный и достоверный ответ на этот вопрос?
— Мне так кажется.
— Когда кажется, креститься надо, — засмеялся Луп. — Ну, а вообще-то я думаю, что такой человек существовал, и он действительно проповедовал, а группа неких лиц обработала и переработала эти проповеди, родив на свет священную книгу мусульман, Вкратце так.
— Спасибо за исчерпывающий ответ.
— Господа! — негодующе фыркнула Стелла. — Предлагаю поговорить о чём-либо другом, более интересном и соответствующем месту, где мы с вами находимся. Мы всё-таки пришли сюда расслабиться, повеселиться и отдохнуть!
— Устами младенцев и очень красивых женщин глаголет истина, — рассмеялся Луп.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулась Стелла.
— Вы достойны сотни самых изысканных комплиментов, о, прекрасная и великолепная Стелла!.
В это время нам были принесены очередные порции пива и блюдо с огромными и ароматными раками.
— Ух, какая красота! Какая прелесть! Какие, однако, гиганты! — весело захлопала в ладошки девушка.
— Да, очень и очень неплохо, — усмехнулся Луп.
— Истинная красота никогда не бывает лишней! — поддержал его я.
— За нашу прекрасную даму! — встал Луп.
