Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
– Ладно тебе, Доу, – сказал Тул. – Ты сам знаешь, что его нельзя винить за это, и никого нельзя. Это же битва. В битве люди умирают. Тридуба хорошо это знал.
– Мы могли бы быть в другом месте, – прорычал Доу.
– Могли бы, – сказал Ищейка, – но не были, вот и все дела. Теперь ничего не изменить, верно? Тридуба мертв, и девчонка мертва. Всем и так тяжело, незачем что-то добавлять к этой ноше.
Доу стиснул кулаки и набрал в грудь воздуха, словно собирался закричать. Потом выдохнул, его плечи поникли, голова опустилась.
– Ты прав. Теперь ничего не поделать.
Ищейка протянул руку и тронул Пайка за рукав.
– Хочешь что-нибудь сказать о ней?
Обожженный арестант поднял на него взгляд, потом покачал головой. Ищейка уже понял, что Пайк не мастак говорить, и не мог его винить. Вест, похоже, тоже не собирался раскрывать рот, так что Ищейка откашлялся, морщась от боли в ребрах, и попытался сам. Кто-то должен это сделать.
– Девушка, которую мы здесь похоронили, – ее звали Катиль. Не могу сказать, что давно ее знал и все такое… Но то, что я знал, мне нравилось… если можно так сказать. Я не особенно хорошо ее знал. Не особенно. Но она была сильная. Думаю, мы все это заметили, пока шли на север. Она терпела холод и голод, никогда не жаловалась. Жалко, что я не узнал ее получше. Я надеялся… Но что тут говорить? Нечасто получаешь то, на что надеялся. Она не была одной из нас, но она умерла среди нас, так что, думается мне, мы с гордостью положим ее в землю вместе с нашими людьми.
– Точно, – сказал Доу. – С гордостью положим.
– Это верно, – произнес Тул. – Земля принимает всех одинаково.
Ищейка кивнул и прерывисто вздохнул.
– Кто-нибудь хочет сказать про Тридубу?
Доу вздрогнул и опустил взгляд на свои сапоги, переступая по грязи. Тул, моргая, глядел в небо, и глаза у него, похоже, были на мокром месте. Вообще-то Ищейка и сам готов был заплакать. Он знал, что если скажет еще хоть слово, то разревется, как ребенок. Тридуба нашел бы правильные слова, но его больше не было, в том-то все и дело. Похоже, говорить не мог никто. Тогда вперед шагнул Молчун.
– Рудда Тридуба, – проговорил он, оглядывая их всех, одного за другим. – Скала Уфриса, так его называли. На всем Севере не было более славного имени. Отличный боец. Отличный вождь. Отличный друг. Всю жизнь провел в сражениях. Он дрался с Девять Смертей сначала лицом к лицу, потом сражался с ним бок о бок. Никогда не выбирал легкий путь, если видел, что этот путь неправильный. Никогда не уходил от боя, если видел, что надо драться. Я был рядом с ним, ходил рядом с ним, дрался рядом с ним десять лет, по всему Северу – Тут Молчун улыбнулся. – Мне не на что жаловаться.
– Хорошие слова, Молчун, – проговорил Доу, по-прежнему глядя вниз на промерзшую землю. – Хорошие слова.
– Таких, как Тридуба, больше не будет, – пробормотал Тул, протирая глаз, словно туда что-то попало.
– Точно, – сказал Ищейка. Это все, что он смог из себя выдавить.
Вест повернулся и побрел прочь между деревьями, сгорбившись, так что голова ушла в плечи. Он не произнес ни единого слова. Ищейка видел, как на его скуле вздуваются желваки. Винит себя, скорее всего. Люди часто это делают, когда кто-то умирает, и Вест, похоже, был как раз из таких. Пайк двинулся за ним, и они вдвоем обошли Трясучку – тот поднимался по склону навстречу.
У могил Трясучка остановился и хмуро посмотрел на землю. Потом поднял взгляд на них.
– Не сочтите за неуважение, ничего такого. Но нам нужен новый вождь.
– Над ним еще земля не осела! – прошипел Доу, сверля его яростным взглядом.
Трясучка поднял вверх руки.
– Тогда, думаю, сейчас самое время это обсудить. Чтобы не было никаких недоразумений. Мои ребята, честно сказать, дергаются. Они потеряли друзей, потеряли Тридубу, и теперь им нужен кто-то, за кем они пойдут. Ничего не попишешь. Так кто это будет?
Ищейка потер лоб. Он пока даже не думал об этом, а когда подумал, то растерялся. Тул Дуру Грозовая Туча и Черный Доу – два знаменитых имени, оба уже водили за собой людей и неплохо справлялись. Ищейка поднял на них глаза: Тул и Доу хмуро глядели друг на друга.
– Мне все равно, кто из вас станет вождем, – сказал он. – Я пойду за любым. Ясно, что это должен быть один из вас.
Тул угрюмо посмотрел на Доу, тот ответил свирепым взором снизу вверх.
– Я не могу пойти за ним, – пророкотал Тул, – а он не пойдет за мной.
– Точно, – сказал Доу. – Мы уже говорили об этом. Так не годится.
Тул покачал головой.
– Вождем не может быть ни один из нас.
– Да, – подтвердил Доу. – Ни один из нас. – Он цыкнул зубом, шумно втянул в себя сопли и харкнул в грязь. – Поэтому им должен быть ты, Ищейка.
– Поэтому – что? – отозвался тот, широко раскрыв глаза и уставившись на него.
Тул кивнул.
– Ты вождь. Мы все согласны.
– Угу, – проговорил Молчун, даже не подняв головы.
– Девятипалого нет, – сказал Доу, – Тридубы нет, так что остался ты.
Ищейка сморщился. Он ждал, что Трясучка закричит: «Что, он? Он – вождь?» Ждал, когда все начнут смеяться и скажут ему, что это шутка. Черный Доу, Тул Дуру Грозовая Туча, Хардинг Молчун и две дюжины карлов в придачу пойдут за Ищейкой и будут делать то, что он скажет? Ничего глупее он в жизни не слышал! Однако Трясучка не смеялся.
– Что ж, полагаю, это хороший выбор. Как раз это я и хотел предложить. Пойду скажу моим парням.
Он повернулся и ушел в лес, оставив Ищейку с разинутым ртом.
– Но как насчет остальных? – прошипел он, когда Трясучка удалился за пределы слышимости, и сморщился от боли, снова пронзившей ребра. – Там двадцать гребаных карлов, и они нервничают! Им нужен вождь с именем, за которым можно идти!
– У тебя есть имя, – ответил Тул. – Ты перешел через горы с Девятипалым, ты все эти годы дрался с Бетодом. У тебя самое серьезное имя из всех, кто остался. Ты видел больше битв, чем любой из нас.
– Ну, разве что видел…
– Ты вождь, – отрезал Доу, – и закончим на этом. Ну да, ты не самый жестокий убийца со времен Скарлинга, и что с того? Крови на твоих руках достаточно, чтобы я пошел за тобой, а лучшего разведчика вообще не сыскать. Ты знаешь, как
