Имя Дракона - Ольга Видова
Какие впечатления, ожидания от героев? Сюжета?
Поделитесь хоть парой слов с переживающим автором)
Глава 15. Крепкий сон
23.09
Синяя луна — полнолуние
Красная луна — растет
Желтая луна — убывает
Ты увидишь свой самый страшный кошмар наяву.
Так сказал провидец?
Лист не был уверен, но эта фраза повторялась в его голове раз за разом. И ничего поделать с этим он не мог.
В день оглашения синяя луна снова была полной, значит прошло тридцать шесть дней с той злополучной встречи с тенью в горе. Его все еще беспокоили раны на спине и, казалось, постепенно сбывается все, что было в том дурацком пророчестве, так не похожем на пророчества из книг и легенд.
Король умер. На коронацию приехали лавирские принцы. Провидец обещал ведь брак с Лавиром. Ничего с этим не поделать. А Листу даже нечем было заняться в городе. Службы охраны, тренировки, стража — всё работало и без его участия.
А на оглашении он почувствовал себя совсем бесполезным. Маги поставили щиты, он заметил часть из них. Но что еще можно было сделать? Нельзя обыскать каждого пришедшего на площадь. Да и разве можно было предвидеть подобное?
Оглашение — это не только чтение воли короля, это обращение к людям, просьба о доверии. Если новый король не мил народу, тот вправе его отвергнуть.
Лист не мог похвастаться глубоким знанием истории, но был уверен, что раз или два люди отвергали наследников. Поэтому несколько столетий назад кто-то из королей решил вместе со своими детьми обучать и детей горожан, вне зависимости от происхождения. Многие мечтали отдать ребенка в замок. Единственное отчетливое воспоминание о матери у Листа осталось как раз с того дня, когда его взяли — она была счастлива.
С тех пор как завели эту традицию, не случалось во время оглашений ни одного серьезного происшествия. Хотя это не исключало попыток убить короля до или после. От этой перспективы у Листа холодели ладони.
Когда Белла упала, он не думал, просто не мог. Видел цель и следовал за ней, отметая все остальное. Сосредоточился на том, что умел. Хотя и не почувствовал привычного азарта, той радости, что переполняла всякий раз при встрече с противником.
Но что еще мог сделать Убийца теней? Одно из немногих имен, что не вызывало у него раздражения.
Когда в коронационном зале увидел Беллу, живую, привычно громкую, ему стоило огромного труда остановить себя от желания броситься к ней, обнять и не отпускать. Еще больше усилий потребовалось на то, чтобы отпустить ее второй раз на площадь.
Как произносил клятву на коронации, не запомнил, хотя почувствовал магию в ритуале. Он всматривался в лица, уверенный, что заказчик нападения в зале.
Среди лиц мелькнул смутно знакомый профиль с большим носом и серыми глазами. Провидец? Лист мотнул головой, прогоняя наваждение, но мужчина продолжал беседовать с Литой. Лист уже собирался двинуться к ним, когда всегда верный Тим, его десятник, хлопнул Листа по плечу, заставляя посмотреть в другую сторону.
Райнер привалился к стене и как будто дремал. Мимо проходили люди, но он никого не замечал. Вот к кому у Листа были вопросы. Он старался убедить себя, что не предубежден, а следует за единственной ниточкой. Он кивнул Гуру и быстро пересек коронационный зал.
— Почему ты не был на оглашении?
— Листрат? — Райнер подпрыгнул от неожиданности, и на его, обычно неподвижном лице, было так открыто изображено удивление, что Лист ни на секунду ему не поверил. Райнер потер тонкими пальцами лоб и глухо ответил: — Да, я не был.
— Нам нужно поговорить. Срочно, — Лист, с досадой отметил, что Тим занял невыгодную позицию. Нет, драться в зале для торжеств было бы безумием. Тем более драться с Райнером. Но хотелось быть готовым к неожиданностям.
— Все что необходимо, — в движениях Райнера появилось напряжение, видимо уловил угрозу. Он посмотрел в сторону королев, беседующих с окружающими их советниками. — Но прежде я должен принести королевам извинения и…
— Позже, — твердо ответил Лист, сейчас он ни за что не допустит Райнера к сестрам. — Ты должен пойти со мной. Они поймут.
Райнер выпрямился, посмотрел на него сверху вниз, а потом совершенно беспардонно зевнул во весь рот, даже не попытавшись прикрыть его рукой.
— Раз ты настаиваешь, идем.
Райнер словно спал на ходу и не заметил, как они поднялись в одну из лабораторий учителя Увара. Только когда Гур, зашедший в комнату последним, захлопнул дверь, Райнер встрепенулся, глаза стали ясными. Он потряс головой, как собака, вылезшая из воды, оглядел комнату.
— Надо же, а вы все продумали…
Лабораторию выбрал Люциан, начальник королевской стражи, следовавший по пятам за Листом, и тоже сразу подумавший о Райнере. Увар оставил в замке с десяток разных лабораторий. Особенность этой была в том, что магия в ней недоступна.
Райнер явно оценил расстановку сил. Драться он, конечно, умел, но против четверых вряд ли попрет. Еще снаружи остался Урс, потому что был устойчив к магии, да и медведь сильный противник. Пять против одного — подло, но Лист давно выяснил, что с Райнером никогда нельзя быть уверенным, что противников достаточно, и предпочел бы быть с ним на одной стороне.
— Что случилось, Листрат?
— Лучше ты нам скажи, — ему хотелось услышать версию Райнера, а потом уже делать окончательные выводы.
— Ты же сам знаешь, что меня не было на оглашении, — Райнер посмотрел на Тима, Гура, Люциана, но они молчали. — Судя по вашим лицам, случилось нечто серьезное. И я действительно должен был быть там.
Он прикрыл глаза, вздохнул, провел рукой по лицу, словно собираясь с мыслями.
— Я даже в этой комнате ощущаю волны вашего гнева, — еще один вздох, — Хорошо, я скажу как есть, а потом четвертуйте меня, если хотите. Я спал. Вчера было много дел, я устал. Собирался перед сном проверить плетение защиты над сценой, но забыл… или не забыл, но меня ноги в другую сторону понесли, и я лег спать. Проснулся от того, что кто-то из моих учеников был в смертельной опасности, — он посмотрел на Листа, но, не дождавшись реакции, продолжил, — сквозь сон не смог понять кто. Только удар в бок. И место. Недалеко от морских ворот. Это неправильно, — Райнер потер переносицу, — мне пришлось бороться со сном. Возможно, я слишком переутомился. Сон был тяжелый. Когда смог подняться, опасность для ученика исчезла, значит, он был, либо
